4.
Светланова приостановила диктовку, она услышала снова какой-то шум. Hо на этот раз она узнала, что это был за шум - это были выстрелы. Звучал он достаточно далеко, чтобы быть на борту, и определенно недостаточно близко, чтобы она вышла проверить его источник.
Она понимала, что не может здесь оставаться вечно. Но просто немножечко подольше. Пожалуйста!
Лампочка над головой стала значительно тусклее, и ей приходилось вглядываться, чтобы разобрать запасы провизии и питья, которые ее окружали. Как только свет полностью пропадет, вероятно, ей придется посмотреть, что там происходит снаружи. Но опять, может, она и не будет этого делать, потому что ее нервы сейчас были истерзаны, она не была уверена, сколько еще впечатлений она сможет выдержать перед тем, как полностью уйдет в себя: в спокойное, безопасное место, где всякие твари не шастают и не раздирают во тьме. Холод ее донимал, но с этим она могла справиться. По сравнению с московской зимой, это были мелочи.
Она воспользовалась возможностью расставить бутылки и ящики перед собой так, чтобы ей не приходилось ощупывать их в темноте в надежде понять, что конкретно она держит, перед тем, как полностью погрузиться во тьму.
Опять прозвучали выстрелы, очереди выстрелов, но по-прежнему слишком вдалеке, чтобы рассчитывать, что те, кто их издают, смогут ей помочь. Hо все-таки она почувствовала, как что-то поднимается внутри нее, что-то, чего она не испытывала уже очень давно. Что-то вроде надежды. Но чувство быстро прошло. Как будто в ответ на звуки вдалеке, она услышала звуки совсем близко - скрежет и стук лапок за дверью. Она замерла, боясь даже дышать. Она знала, что у изоподов не очень хорошо развито обоняние, но они проявили себя, как неустанные охотники, в поиске пищи. Oсобенно свежего, либо почти свежего, мяса. Свет стал настолько тусклым, что она увидела голубые переливы под металлической дверью.
Они прямо за дверью.
Скрежет стал громче, и паника, внутри нее возросла, почти полностью поглотив ее, но вдалеке прозвучала очередная очередь выстрелов, и скрежет и цокот стали удаляться.
Да, идите, разведайте. Идите отсюда, как можно дальше. Здесь для вас ничего нет.
Она знала это, как только подумала об этом. На корабле еще оставалось какое-то, пусть и незначительное, количество изоподов, за исключением холодного мяса на своих костях, это было достаточно безопасное место.
И надо закончить историю на случай, если я все-таки не выберусь.
Она подождала немного, чтобы удостовериться, что коридор снаружи пуст, затем вернулась к диктовке:
- Начало конца наступило спустя четыре дня и несколько часов, ближе к полуночи, в безлунную ночь. Поначалу мы едва это заметили. Если бы не легкая дрожь в стволе шахты, я бы даже и не заметила эти сигналы вовсе.
Я ушла спать пораньше, но заснуть больше, чем на пару часов, у меня не получалось. Hе могла отогнать от себя мысли о буре. Бурение проходило довольно гладко, и я заметила дрожь, когда стояла и курила. Несмотря на спокойную ночь, головка спички задрожала, когда я поднесла ее к сигарете. Затем я почувствовала легкую тряску под ногами, но ее легко можно было списать на волнение океана. Я подумала, что возможно, бур достиг других отложений и боролся с породой. Я даже обрадовалась, что наконец запачкаю руки и у меня появиться какая-то работа. Я направилась на причал.
Один из членов команды был на дорожке буровой установки надо мной, и он вскрикнул в удивлении, когда все задрожало, и он почти потерял равновесие. В тот же момент, ствол бура поднялся с громким шумом, как будто его что-то выдавило на поверхность. Бур заревел, как мотоцикл, который только заводят, затем стал вращаться быстрее, по-прежнему опускаясь вниз с рывками в ярд, как будто под ним ничего не было.
Мои руки дрожали, когда я наконец закурила, на этот раз не из-за дрожи внизу, a от переполнения возбуждением и нетерпением. Мы добрались до неожиданной воронки, ну... либо до пустого пространства, которого там быть не должно. Что бы там не было, оно двигалось наверх по стволу бура. И я была первой, кто должна была это увидеть. Я была готова увидеть результаты того, ради чего я тут торчала на холоде. Тряска продолжалась. Hе так сильно, как при первом столкновении, и бур продолжал двигаться вниз, на несколько метров в минуту, в силу более быстрого вращения, чем до этого.
Подошел капитан (его тоже подняли с кровати), заправляя рубашку в штаны. Я предложила ему сигарету, и он закурил.
- В любую минут, - сказала я, - мы увидим, стоило ли все это того, чтобы мы здесь находились.
К моменту, когда мы докурили, из грязи и камней стала выбиваться жидкая глина, которая превращалась в что-то более жидкое. Маслянистый след радуги вздыбился вокруг бура, и воздух стал гуще и маслянистым на вкус. Я услышала скрежет и грохот, затем ствол поднялся вверх, натыкаясь на что-то тяжелое, на что-то, что членам команды пришлось вытаскивать из жидкой глины с помощью тросов. Оно рухнуло на причал, издав влажный глухой удар, а капитан отправился рассмотреть это поближе. Маслянистое пятно сейчас было гораздо шире, болтаясь на поверхности воды, переливаясь всеми цветами на воздухе.
Я не совсем понимала, что я ожидала увидеть: грязь или нефть, либо просто какой-то кусок песка. Вот что я совсем не ожидала увидеть - так это отрывок плоти, который почти наверняка принадлежали чему-то живому, ну... по крайней мере, живому до тех пор, пока внезапно - очень внезапно – тварь, которой он принадлежал, находящаяся прямо под буром, не была пережевана.
Все, что от нее осталось, было примерно в фут по диаметру [7] . Bерхняя часть была покрыта толстой, защитной скорлупой, которая была матово черная, под которой был слой того, что могло быть мышечной тканью: серой, почти белой. Капитан взял монтировку у Хосе и зацепил немного плоти. Как только он коснулся их монтировкой, из них вышло голубое, люминесцентное свечение, которое я очень хорошо помнила. Это был кусок изопода, только, как минимум, в десять раз большего, чем те, на которых мы натыкались до этого.
- Капитан, - мягко сказала я. - Думаю, мы снова вляпались в приятности.
Свет голубого сияния на лице капитана придавал его выражению почти зловещий вид, как будто это был огонек, какого-то старинного магического фокуса, который был жутко эффективен в холодной тьме.
Член команды на причале что-то прокричал. Это был неистовый крик, который застал меня врасплох. Когда я повернулась к нему, я увидела, что лицо кричащего тоже подсвечено голубым сиянием. Но он был далеко от куска плоти на палубе, что-то другое его подсвечивало, подсвечивало из-под его ног.
Я посмотрела через решетку мостика. Было слишком темно, чтобы разглядеть что-то именно в море, но не слишком темно, чтобы разглядеть сияющий свет, поднимающийся с глубин, быстро становящийся больше.
Я схватила капитана за плечо.
- Надо убираться отсюда, - сказала я.
Капитан посмотрел вниз через решетку.
- Это снова эти чертовы изоподы?
Я посмотрела на кусок плоти под ногами. Голубое свечение, которое оно издавало, было похоже на свет и переливы того, что поднималось из-под бура.
- Да, это они. Но, думаю, на этот раз это что-то побольше, – oтветила я.
Голубой свет несся вперед с головокружительной скоростью, вода на поверхности бурлила и кипела. Изопод, размером с маленькую машину, всплыл из глубин и забрался на ствол бура.
Он двигался прямо на нас. У нас не было много времени, чтобы среагировать, но капитан использовал его по максимуму. С помощью монтировки он пробил две дыры в топливных барабанах, пока они не раскололись. Сверкающая на воздухе струя топлива водопадом полилась через решетку и на приближающееся чудовище. Несмотря на то, что мы отступали, капитан пытался зажечь коробок спичек. Tолько вот карабкающийся изопод определенно был нацелен на то, чтобы добраться до нас. Oн скинул пылающий коробок в зазор, между перилами и палубой. Мы перепрыгнули с причала на палубу, пока керосин взвился пламенем, подпаливая мои брови и натягивая кожу на скулах.
Но это сработало. Мы подбежали к краю, чтобы увидеть, как существо, которое уже горело, отпадало от ствола бура. Оно рухнуло в воду, брызги залили мостик, а корабль накренило. Пламя полностью окутало его, пока оно тонуло; синие свечение медленно рассеивалось в глубине тьмы.
Капитан повернулся ко мне, его измазанное сажей лицо украшала широкая улыбка. Я уже собралась его поздравить, когда снова увидела небольшой отблеск голубого, освещающий его щеки и подбородок. Я посмотрела вниз.
Огромная часть моря под причалом светилась голубым, серебряным и зеленым; пульсирующим свечением, подобно ауре, которая очень быстро поднималась на поверхность. И на этот раз, оно было больше, оно не было только под причалом. Оно было под всем судном, как будто все дно заводи, где мы встали на якорь, поднималось познакомиться с нами.
Голубизна поднималась на поверхность быстрее, чем я могла осознать то, на что я смотрю.
Рой поднялся и перехлестнул через планшир, как гигантская волна.
