Вооруженные силы на Юге России

* * *

В Георгиевск прибыл генерал Покровский, которому я сдал командование 1-м Конным корпусом, находившимся под моим начальством до его возвращения на фронт. Население города встретило нас как избавителей. Ликование его было вполне искренним. Меня наперерыв приглашали присутствовать на разных собраниях, но я от них отказывался, объясняя это тем, что скоро прибудет генерал Врангель.

Приняв меры к восстановлению временной власти в городе и посетив некоторые его части, я впервые столкнулся с тем страшным несчастьем, которое обрушилось сначала на красных, а затем и на нас. Это была эпидемия сыпного тифа. На вокзале я увидал буквально тысячи людей в солдатских шинелях, лежавших на полу и не проявлявших никакого внимания к окружавшей их обстановке. Многие были без сознания, среди них было около трети мертвецов. Захваченным пленным было приказано убрать трупы и похоронить их в братских могилах. Разместить же больных по госпиталям не было никакой возможности — все они были переполнены больными. Все же кое-как была налажена относительная санитарная помощь.

С прибытием генерала Покровского я вступил в командование 1-й Конной дивизией. В нее входили 1-й Екатеринодарский, 1-й Линейный, 1-й Запорожский и 1-й Уманский полки и Конно-артиллерийский дивизион. Командующий дивизией генерал Топорков получил Терскую дивизию, которая была отправлена на Донской фронт после ее формирования. Я оказался без лошади, так как до тех пор я пользовался одной из лошадей генерала Топоркова. В штабе дивизии мне дали лошадь одного из заболевших казаков. На следующий день, после выступления на восток, я пропустил дивизию мимо себя, знакомясь впервые с ее доблестными частями.

Подъезжая к Запорожскому полку, я был встречен его временным командиром в погонах есаула. Я его узнал не сразу, но после его доклада я опознал в нем того самого Павличенко, который был в свое время казаком-ординарцем из конвоя Наместника у моего отца в Тифлисе. Его военная карьера примечательна. Мы с ним расцеловались, и он мне рассказал свою историю. Оказывается, после замещения моего отца генералом Мышлаевским Павличенко оставался ординарцем и при нем, а позже был отправлен урядником из конвоя Наместника на Кавказский фронт в Запорожский полк, где за боевые отличия был произведен в офицеры. Войну он кончил сотником и вместе с полком вернулся на Кубань. Когда Кубань была охвачена большевизмом, то перед вторым походом добровольцев на Кубань он был привлечен большевиками к командованию полком, составленным из казаков. К нему был приставлен комиссар, и он поневоле стал заниматься с казаками, рассчитывая как-нибудь передаться добровольцам. Как только начались боевые действия и он получил от своих разъездов донесение о соприкосновении с разъездами генерала Эр дели, Павличенко построил полк в резервную колонну и обратился к казакам с кратким заявлением, что до сих пор они были красноармейцами, а теперь он их поздравляет казаками. Грянуло «Ура!», и было приступлено к аресту комиссаров. На следующий день полк вошел в конницу генерала Эрдели. Павличенко за это был произведен в есаулы и назначен командиром сотни, но скоро за боевые отличия был представлен к производству в штаб-офицеры и за выбытием из строя ранеными старших офицеров, уже при встрече со мной, временно командовал Запорожским полком.