Вооруженные силы на Юге России

Феодосия

По выходе из Керченского пролива мы увидели мачты затонувшего судна.

— Наткнулся на мину, — объяснил капитан. — Их много носится по воле волн после войны.

Стало неуютно, и мы просили капитана не особенно отдаляться от берега.

Нас выгрузили в Феодосии и поместили в полупустой дом. На дворе жил воинственный осел, от которого мы спасались на высокое крыльцо. Мы получили от французов кофе. Но мельницы у нас не было. Я взял кофе и пошел к соседям. Вошел в кухню и попросил кухарку поджарить и смолоть кофе. Запах кофе привлек на кухню хозяйку, оказавшуюся москвичкой княгиней Гагариной. Узнав, что я москвич, она сказала:

— Сюда в собор привезли тела нескольких убитых офицеров конной гвардии, среди них есть и москвичи…

— Кто? — воскликнул я, предчувствуя недоброе.

— Оболенский{186}, Тучков{187}, Козловский{188}…

— Какой Тучков?

— Дмитрий Павлович. Вы его знали?

— Это мой двоюродный брат… Я даже не знал, что Саша и Митя в Добровольческой армии.

В соборе стояло несколько гробов. Сопровождавший их офицер рассказал мне:

— 20 февраля 1919 года у Благодатной в конной атаке штабс-ротмистр Тучков был убит пулей в сердце. Атака удалась, но были убиты все офицеры (кажется, четверо).

Много поздней другой офицер, выслушав мой рассказ, хмыкнул:

— Вы повторяете официальную версию. Какая же удачная атака, когда убиты все лучшие офицеры? Очевидно, это была одна из первых атак, солдаты еще не втянуты и попридержали коней, а офицеры выскочили вперед.

Я много расспрашивал, но офицеры конной гвардии весьма неохотно об этой атаке говорили. Позднее мать Мити Тучкова приехала в Феодосию, и мы часто ходили с ней на Митину могилу. Наш обоз стоял одно время в Феодосии.