Вооруженные силы на Юге России

Перекопская операция и отступление на Ак-Манайские позиции

В то время, когда 1-й батальон Симферопольского Офицерского полка принимал участие в операциях войск генерала Шиллинга в северной Таврии, остальные части полка по-прежнему оставались в Симферополе и несли гарнизонную службу. Оставление северной Таврии нашими войсками и приближение большевиков к самим пределам Крыма подняло вопрос о защите непосредственных подступов в Крым и, между прочим, о защите со стороны Перекопского перешейка.

Согласно приказу начальника 4-й пех. дивизии штаб полка, 2-й батальон и команды полка, всего в составе 364 человек, выступили 2 марта из Симферополя на Перекоп, причем, отправляя полк, начальник дивизии обратил внимание командира полка на то, что, во исполнение приказания командующего армией, Перекоп уже сильно укреплен несколькими рядами проволочных заграждений.

4 марта полк прибыл в город Перекоп и вошел в состав Перекопского отряда Крымско-Азовской армии (приказ по отряду № 29), которым командовал полковник Лермонтов, имея начальником штаба Генерального штаба полковника Петренко{280}. До включения нашего полка было очень трудно выяснить состав отряда, была какая-то артиллерия и остатки Перекопского батальона (в небольшом числе). О других частях не было известно. Командир полка полковник Морилов, имея в виду такой состав отряда, просил о назначении его начальником отряда, состоявшего фактически только из нашего полка и артиллерии. Немедленно по прибытии в Перекоп командир полка с командиром 2-го батальона начал изучать позицию и подступы к ней. Они, к своему ужасу, убедились, что существование Перекопских укреплений, да еще с несколькими рядами проволочных заграждений, было мифом. Лишь на левом фланге у «Кордона» нашли сомкнутый окоп для стрельбы стоя с тремя рядами проволоки и несколько восточнее начатый другой окоп. Больше ничего по всей линии. Командир полка тотчас же секретно донес начдиву о состоянии Перекопских укреплений (автор этой статьи был с личным докладом). Начальник дивизии генерал Корвин-Круковский и начальник штаба Генерального штаба полковник Дубяго{281} были более чем поражены.

Полк занял город Перекоп и хутор Преображенка.

8 марта, по присоединении к полку 1-го батальона, начальником Перекопского отряда был назначен командир полка полковник Морилов.

Большевики начали проявлять активность, и 10 марта 5-я рота, занимавшая хутор Преображенка, под давлением значительных сил красных оставила хутор и отошла к Перекопу, потеряв убитыми двух офицеров и ранеными четырех офицеров и одного солдата.

К 11 марта полк занимал следующее расположение: 5-я и 6-я роты под командой капитана Гаттенбергера занимали участок от Первоконстантиновской гати через выс. 7.1 до Чаплинской дороги включительно, имея резерв у Полу госпиталя; 3-я рота занимала средний участок по обеим сторонам дороги Перекоп — хутор Преображенка, имея взвод в резерве у Пулеметной горки; 1-я рота занимала район «Кошара», имея полуроту в резерве на «Кордоне»; 2-я и 4-я роты в резерве в Перекопе. На Пулеметной горке, кроме того, находились четыре пулемета. Роты были сравнительно небольшого состава (1-я и 2-я роты по 90 штыков, остальные по 60 штыков) и занимали свои участки, как сторожевое охранение, заставами.

Заняв свои участки, роты производили разведку, укрепляли свою передовую линию, где были устроены окопы стоя. Однако основной линии обороны не было и никаких работ на ней не производилось. В Перекоп прибыл командир бригады генерал Писарев и в Армянск штаб 4-й пехотной дивизии во главе с начальником дивизии генералом Корвин-Круковским.

Стали поступать сведения о сосредоточении красных в Чаплынке и о подготовке их к наступлению. Нам же, в свою очередь, было приказано для расширения плацдарма готовиться к наступлению на Преображенку и Первоконстантиновку. В ночь на 22 марта приказано было сделать все необходимые перегруппировки и с рассветом 22 марта полку атаковать хутор Преображенка, охватывая его со стороны «Приморского сада». Полку должны были содействовать 2-й Конный полк и два бронеавтомобиля. Возможность наступления со стороны красных, по-видимому, не учитывалась, и никакого плана обороны выработано не было. Приказано было лишь держаться на передовой линии. Ночь на 22 марта была темная и дождливая. 2-й батальон сосредоточился на высоте 7.1 и 1-я рота у «Кошары», выслав разведку на «Приморский сад».

Около 4 часов ночи наступление наше было отменено. Передавали, что из-за дождя не могут быть использованы бронеавтомобили. Ротам было приказано занять прежнее положение. На участке 1-й роты разведчики обнаружили накапливание красных у «Приморского сада». Перед рассветом красные открыли огонь из двух гаубиц по Перекопу и затем, спустя некоторое время, на хутор Преображенка были выпущены три красные ракеты. Разведчики донесли командиру 1-й роты о наступлении красных на «Кошару», где еще находилась вся 1-я рота. Рота заняла позицию и открыла огонь. Когда рассвело, в шагах 600–800 видна была густая цепь красных с пулеметами. Метким ружейным и пулеметным огнем при поддержке огня конно-горной батареи наступление красных было остановлено, а затем контратакой красные были опрокинуты и отброшены на хутор Преображенка, причем был захвачен один пулемет. На остальных участках красные не наступали.

Около 12 часов 22 марта на участке 1-й роты заметно было накапливание красных в лощине южнее Преображенки, главным образом против левой заставы 3-й роты. За эту заставу был выдвинут резервный взвод 3-й роты.

В это самое время красные, переправившись из Строгоновки через Сиваш на Чувашский полуостров, опрокинули стоявшие там остатки Перекопского батальона (около 40 человек) и угрожали Армянску. Начдив 4 направил туда для ликвидации красных весь свой резерв — 2-й Конный полк и два бронеавтомобиля. Отвлекая этим маневром все наше внимание на Чуваш и наш тыл, красные около 14 часов перешли в наступление по всему фронту, направляя главный удар в стык между 1-й и 3-й ротами. На участке 2-го батальона красные вскоре залегли и не проявляли активности. Первая рота ружейным и пулеметным огнем не позволяла красным продвигаться вперед, 3-я же рота отошла на вал. Правый фланг 1-й роты оказался открытым, и красные стали его охватывать, стремясь прижать роту к морю. Поняв намерение красных, командир 1-й роты быстро двинул свой резервный взвод в контратаку против охватывающей цепи противника, а остальным взводам приказал отходить на «Кордон». Второй взвод геройски выполнил свою задачу, остановил красных и, только получив приказание командира роты, стал отходить на «Кордон» под сильным огнем неприятеля. Красные, преследуя 3-ю роту, почти одновременно с 1-й ротой подошли к валу на участок между «Кордоном» и городом Перекопом. 2-я рота, по приказу командира полка занимавшая этот участок, во время боя была передвинута по приказанию комбрига или начдива на Пулеметную горку. Таким образом, красные безнаказанно заняли вал. Едва 1-я рота стала занимать позицию у «Кордона», как, совершенно неожиданно для нее, красные, стремясь опять прижать ее к морю, перешли в наступление во фланг и на Перекоп, выходя таким образом в тыл остальным ротам, занимавшим «Пулеметную горку» и высоту 7.1. Командир 1-й роты, не имея связи с полком и не зная обстановки вправо, под прикрытием пулеметов стал отходить с ротой к Армянску.

Начальник дивизии, увидев стремление красных выйти в тыл Перекопу, спешно двинул в наступление только что прибывший из Севастополя батальон капитана Коттера, который должен был составить 3-й батальон полка. Батальону было приказано остановить красных и прикрыть отход наших рот с высоты 7.1 и «Пулеметной горки». Красные были остановлены.

Полку было приказано отходить к Армянску, а затем далее на Юшунь. Хотя положение на Чуваше было восстановлено, все же начдив приказал продолжать отход. Нужно констатировать, что в этом бою отсутствовало какое бы то ни было управление: полком одновременно командовали командир полка, комбриг и начдив. Наблюдения за полем боя не было. Резервы передвигались с места на место и не были использованы в бою. Боязнь за тыл принудила начдива к приказу отходить. Артиллерия почти не принимала участия в бою.

Понеся серьезные потери убитыми и ранеными, полк отходил с весьма подавленным духом. Поздно ночью полк подошел к Юшуни и расположился на отдых, занимая сторожевое охранение следующим образом: на перешейке между Красным и Соленым озерами 2-я, 5-я и 6-я роты с конно-горной батареей под общей командой капитана Гаттенбергера; между Соленым озером и Перекопским заливом 3-я и 4-я роты с батареей; в резерве в Юшуни 1-я рота. Правее полка, между Красным озером и Сивашем, расположился 2-й Конный полк с батареей.

23 марта с утра красные начали наступление между Соленым озером и Перекопским заливом. Наступление сдерживалось нашим огнем, но около 12 часов массы красных потеснили 3-ю и 4-ю роты, нанеся им значительные потери. В контрнаступление были двинуты сначала 1-я рота, затем подошедшие Брестская{282} и Виленская роты и, наконец, рота греков. Капитан Гаттенбергер, видя отходящие цепи 3-й и 4-й рот и опасаясь за свой тыл, начал отходить к Юшуни.

1-я рота, дойдя до хуторов Безземельных, развернулась западнее дороги и энергично стала теснить красных. 4-я рота оправилась и наступала восточнее дороги. Командир полка приказал и капитану Гаттенбергеру двигаться вперед. Левее 1-й роты уступом сзади наступали виленцы. 3-я рота под давлением красных отошла к Перекопскому заливу, туда же была выдвинута Брестская рота, вооруженная французскими винтовками. В районе дороги Юшунь — Армянск красные в беспорядке отходили. Наконец, сзади нас показались греки, наступавшие почему-то также вдоль дороги. Таким образом, вся масса наших сил была сосредоточена на дороге. Резервов никаких не было. 1-я рота почти вплотную подошла к окопам, оставленным 4-й ротой, и готовилась броситься в штыки, когда виленцы, наступавшие сзади влево уступом, стали быстро отходить назад. Оказалось, что у брестцев не хватило патронов (французских) и они отошли, обнажив фланг виленцев. Красные, пользуясь местностью, охватили их левый фланг и принудили их к отходу. Противодействовать было нечем, и 1-я и 4-я роты начали отходить, так как красные стремились занять хутора Безземельные. Только огонь батареи не позволял красным продвигаться. С греками невозможно было столковаться, тем более что их командир роты был убит и они замешкались. Только одна рота греков прибыла из Севастополя на фронт. После боя у Юшуни рота эта понесла большие потери, была снята с фронта и возвращена в Севастополь. Наконец, всем было приказано отходить. Вправо от полка красные потеснили также и 2-й Конный полк. Начальник дивизии приказал отходить за реку Четырлак, и около 18 часов Юшунь была оставлена. Полк сосредоточился и заночевал в Воронцовке.

Юшуньский бой еще более подорвал дух полка: все видели наше превосходство и только какое-то странное управление губило все дело. На поле боя присутствовали опять три начальника, отдававшие приказания независимо один от другого. Младшие начальники не были ориентированы и опять не имели связи с командиром полка.