Список

Глава 24. Я хочу быть твоим мужчиной

[image_5726|center]

Гермиона Грейнджер сидела на диване, а на лице её играла загадочная улыбка, которая с успехом могла бы посоперничать с улыбкой Чеширского кота из «Алисы в стране Чудес».

«Я собираюсь вступить в ряды змеёнышей. Знаю, что у меня получится. И я ещё на шаг стану ближе к тому, чтобы подготовиться к неизбежному — собственной смерти».

Понимание того, что она скоро умрёт, не делало Гермиону счастливой. Вовсе нет. Но ощущение, что она хотя бы сейчас держит собственную судьбу под контролем и во что бы то ни стало завершит список, приводило её в восторг.

— Гермиона, — с насиженного места у камина окликнул её Эдриан, — не могла бы ты оставить нас на минутку? Нам необходимо обсудить некоторые вещи наедине.

Всё ещё улыбаясь, она издевательски отсалютовала ему.

— Есть, капитан! Пойду-ка я, пожалуй, к себе и переоденусь во что-нибудь, чего не касался дорожный гравий. Я, между прочим, только что живой выбралась из мотоциклетной аварии, не так ли, мистер Кото-недо-убийца? — и расплывшись в приторно-слащавой гримасе, дизаппарировала.

Драко захихикал.

— Она тебя уела, мистер «Кото-недо-убийца».

Остальные благоразумно попытались задавить смех и улыбки в зародыше, поскольку их негласный лидер, фактически председатель клуба, взваливший на себя функции разумного старшего брата, нахмурился.

— Слушайте, джентльмены, все мы знаем, что клуб наш — ненастоящий. Не существует такого места — «Змеиное логово»! Мы сами создали его (по крайней мере в начале) в насмешку над всеми, как шутку, способ сбегать от навязанных нам обязанностей и людей… — тут он повернулся к Драко. — Раз уж мы тут начали раздавать друг другу прозвища, что насчёт тебя, мистер Мне-всё-пофигу? Если твой отец, Люциус Малфой, мотнув шикарной волной длинных волос, повернётся к тебе и, ткнув тростью в грудь, заявит: «Сын, сегодня у меня есть для тебя поручение. Отправляйся-ка и притащи мне магглов штук пяток, чтобы я попозже смог их изжарить на костре», ты всегда можешь расстроить его, отмазавшись: «Извини, дорогой папочка, но у меня через десять минут встреча в клубе «Змеиное логово». Сегодня мы как раз обсуждаем политические вопросы».

Заведённый Эдриан развернулся к Маркусу.

— А ты, мистер Домашнее-счастье? Если твоей хрупкой девушке вдруг понадобится помощь в украшении гостиной, у тебя всегда есть выход: навешай лапши, что отправляешься со змеёнышами посетить толпу больных детишек, когда в действительности всего лишь собираешься с командой друзей поиграть в квиддич против толпы бывших райвенкловцев.

Обратившись к Тео, он укорил:

— Ты, мистер Кошачий-целитель, использовал заседания клуба змеёнышей как предлог, чтобы не навещать больного деда.

Блейзу припомнил:

— А ты, мистер Красавчик, пользовался нашими встречами, чтобы не пойти на одну из множества свадеб собственной матери!

Забини повернулся к Малфою и гордо подчеркнул:

— Ха! Я единственный, кого он назвал красавчиком!

Закончив головомойку, Эдриан встал посреди комнаты.

— У нас, конечно, есть неофициальные правила приличного поведения змеёнышей, но они не похожи на настоящие правила для вступающих в клуб. Ну, за исключением первых двух, которым Гермиона точно не может удовлетворять: она не бывший слизеринец и не мужчина. Я ничего не имею против, пусть узнает, что «Змеиное логово» служит всего лишь прикрытием нашей лени и хитрости, но я почти уверен: жестоко поступать с ней так именно сейчас.

— Ну и что предлагаешь, мистер Ваше-напыщенное-святейшество? Ты всё пыхтишь да дёргаешься, но до сути так и не добрался! — выдал заскучавший от нотаций Драко.

Эдриан ясно понимал, что действовать следует чрезвычайно осторожно: четверо из их компании знали, что Гермиона умирает, а вот Тео — нет. Тем не менее, все они сознавали, насколько важно для неё закончить список к дню рождения.

— Предлагаю следующее: мы ведём себя как обычно и позволяем ей влиться в ряды «змеёнышей», но ни в коей мере не облегчаем ей процесс. В чём прикол, спросите вы? Это же Гермиона Грейнджер, Мерлина ради! В противном случае она не получит никакого удовольствия, уверяю вас… — говоря всё это, Пьюси расхаживал по комнате, вглядываясь в глаза друзей. — Скажем ей, что при вступлении надо выполнить ряд своего рода посвящений, хотя к этому времени Гермиона уже поймёт по установленному регламенту и правилам, что наш клуб ненастоящий. Не думаю, что она по достоинству оценит некоторые из требований, но уверен: даже самые трудные из них не смогут её переубедить. После успешного прохождения инициации, тогда и только тогда, мы пригласим её на настоящее заседание клуба «Змеиное логово». Считаю, это — единственный способ, — и он снова уселся на прежнее место.

Блейз на мгновение задумался.

— Гениальное предложение, о, Лучший-из-болтунов. Сейчас отправлюсь к ней, сообщу хорошие новости и установленные правила и верну сюда, всё правильно? — и дизаппарировал вслед за Гермионой.

Спустя мгновение он уже стучал в её дверь. Вернее он успел стукнуть всего лишь пару раз, и Грейнджер сразу откликнулась, словно поджидала его появления. Отворив дверь, он заметил, что Гермиона переоделась, причесалась, умыла лицо и теперь выглядела свежей, красивой и желанной, впрочем, как и всегда.

Блейз глубоко вдохнул: она даже пахла красиво, если только подобное было возможно. Потому что он любил её. Никакого другого объяснения ему в голову не приходило. Любил и всё тут. Он не хотел её терять. И собирался спасти во что бы то ни стало. Он ещё не знал каким именно образом, но намеревался бороться за жизнь Гермионы до последнего.

У него уже был опыт по спасению любимого человека, и тот до сих пор жил, так что теперь Забини собирался встать на защиту Гермионы.

«Пусть она никогда не станет моей. Всё равно добьюсь того, чтобы она жила».

Когда Грейнджер призналась, что умирает, Блейз очень старался держаться стоически. И только позже, когда остался один, разрыдался как ребёнок. В ту ночь он всё старался вспомнить, когда же в последний раз плакал вот так горько, и его вдруг осенило: ему было десять лет, и очередной муж его матери (третий или четвёртый по счёту?) рявкнул, что если Блейз не запретит своей псине лаять по ночам, он заставит её замолчать навсегда.

И сделал это.

Однажды ночью ублюдок направил палочку прямо на маленького спаниеля, когда тот тявкал на забежавшую в комнату мышь, и убил его. Сам Блейз в это время лежал в расслабленной полудрёме, то засыпая, то вновь просыпаясь. Тем сильней оказался его шок, когда в спальню ворвался разъярённый мужчина, заорал на собаку, а затем и вовсе заткнул ей пасть навсегда одним мановением волшебной палочки.

Именно тогда Блейз Забини узнал, каково это, когда в сердце поселяется настоящая ненависть, ибо возненавидел материного мужа за его поступок. Он поднял маленькое тельце, обнял его и плакал над ним всю ночь. А на следующий день в гости пришёл Маркус Флинт с мамой. Старший по возрасту, он всегда был добр к другу. Поэтому, когда Маркус поинтересовался, не желает ли он пойти поиграть на улице, Блейз попросил оказать ему одолжение.

Флинт согласился. Забини повёл его в свою комнату и показал тело собаки, завёрнутое в одеяло. Маркус без лишних вопросов понял, что следует сделать. Он взял спаниеля на руки, вместе с Блейзом вышел из дома и похоронил кроху, прикрыв могилу большим камнем.

Он был старше и выше, поэтому обнял друга, словно пытался защитить от всех невзгод, и пообещал:

— Если этот человек ещё когда-либо обидит тебя, дай мне знать, и я сам позабочусь о нём.

Именно поэтому по сей день, как только у Забини появлялись какие-либо проблемы, он отправлялся прямиком к Маркусу Флинту. Несмотря на то, что Драко и Тео были его близкими друзьями, рядом с Флинтом он чувствовал себя защищённым. Когда Блейз узнал, что Гермиона Грейнджер умирает, он пришёл к дому Маркуса и Дафны, постучал в дверь, упал в объятья друга и заплакал.

Той ночью Маркус не задал ни одного вопроса. Вообще ни слова не сказал. Он просто позволил младшему товарищу выплакаться, пока тот не заснул на диване.

Когда пьяная Гермиона раскрыла Флинту правду о собственной смерти, Блейз почувствовал, словно с плеч его сняли тяжёлое бремя. Но Грейнджер вновь солгала, взяв свои слова обратно, так что Забини по-прежнему разрывался на части. Он не мог предать её!

И вчера вечером (Мерлин, ведь это, действительно, произошло всего лишь вчера!), когда он наконец рассказал всем змеёнышам, за исключением Тео, что она умирает, ему не стало легче. Нет. Неподъёмное бремя по-прежнему давило на его плечи. Он чувствовал, что поступил жестоко, эгоистично. Даже рассказывать о таких печальных новостях было тяжело. Но той боли, что отразилась на лицах друзей, оказалось слишком много, чтобы Блейз смог выдержать её. Эдриан, который уже знал обо всём, и тот был потрясён громким заявлением и почти сразу же выскочил из комнаты.

Правда, Забини собирался всё исправить. Как правило, этим обычно занимались либо Эдриан, либо Маркус, и Блейз был бы счастлив позволить им это, но он уже давно вырос из детских штанишек. Поэтому намеревался помочь Гермионе Грейнджер выполнить все пункты её списка, а затем любым способом снять с неё проклятие. Ведь он любил её…

— Блейз? — окликнула Гермиона, потому что он, словно в трансе, ничего не говорил, а только смотрел на неё. — Мы собираемся спускаться вниз или нет? Могу я уже стать змеюкой?

— Существует небольшой ритуал посвящения, который необходимо пройти перед вступлением в клуб. Я ознакомлю тебя с нашими правилами, а ты должна придерживаться их, это понятно? — спросил он, вскидывая брови вверх, и кривая усмешка нарисовалась на его лице.

Забини видел, что Гермионе не терпится, настолько быстро она кивнула в знак согласия. Достав из кармана палочку, он спроецировал на стену десять «змеиных» правил:

Правила клуба «Змеиное гнездо»:

1. Только для мужчин.

2. Только для бывших слизеринцев.

3. Никто не должен знать, что это ненастоящий клуб.

4. На собраниях клуба никогда не обсуждать разные скучные темы, вроде своей работы или личной жизни.

5. Никогда не выдавать секретов товарищей по клубу.

6. Первым делом — «змеёныши», ну, а «девочки» — потом.

7. Если твои дела и поступки никому не мешают, то они вполне допустимы, даже если и аморальны.

8. Если члену клуба нужна твоя помощь, неважно когда, неважно где, неважно почему, ты бросаешь все дела, идёшь и помогаешь ему без вопросов.

9. Никогда не оставлять следы от стаканов и прочей посуды на мебели Тео.

10. Клуб создан для получения удовольствия.

Гермиона читала список, и по мере прочтения её улыбка таяла, а взгляд становился всё более хмурым.

— А ну-ка подожди одну чёртову минутку… — она подошла к стене ближе и перечитала пункты снова. — Что за… — повернулась к Блейзу. — Так это не настоящий клуб?

Он беспечно пожал плечами.

— Пункт номер шесть показывает ваше грубое и унизительное отношение к женщинам, — заявила Гермиона.