Список

Вместе с тем, Малфой хотел, чтобы она помнила: между ними нет любви. Их близость никак не касается Тео. Она нужна им обоим для того, чтобы ярче показать, что они значат друг для друга. И ни для чего более.

Одной рукой удерживая Грейнджер за талию, второй он слегка приподнял её стройную ножку и, уложив себе на бедро, проник во влагалище. Внутри Гермиона оказалась горячей и влажной. Её мышцы, судорожно сжавшие член, поприветствовали Драко наилучшим из всех возможных способов.

Они двигались навстречу друг другу, качались на жарких волнах влечения, порой замирая от переполнявших обоих чувств, пока Гермиона, чуть повернув голову, не простонала, словно от боли:

— Драко…

— Перестань думать… Грейнджер.

Она всё же выдохнула:

— Я люблю… Тео.

— Повторяю: я тоже… А теперь забудь… обо всём… — простонал он в ответ и накинулся на её губы, затыкая жёстким, властным поцелуем, чтобы она даже не пыталась больше произнести что-то в своё оправдание.

Наконец, после нескольких особенно глубоких и резких проникновений, Гермиона вырвалась из его поцелуя и, задыхаясь от наслаждения, утопая в горячей, покалывавшей кожу волне оргазма, пронзительно вскрикнула. Она на самом деле закричала.

И да. Драко Малфой вторил ей исступлённым эхом…

Расслабившись в объятьях друг друга, они некоторое время приходили в себя. Наконец Драко потянулся за одеялом, которым накрыл обоих, и вышел из Гермионы. В пределах возможного поправив на себе одежду, он вновь обратил всё внимание на лежащую рядом девушку. Глаза её были закрыты, она безмятежно спала, поэтому Малфой лишь тихо прошептал:

— Вздремни ещё немного, Грейнджер. А с проблемами постараемся разбираться утром.