Список

И теперь она болтала, болтала... и болтала (бессвязно на самом-то деле) о том, как им следует сделать это, как они должны выполнить то и ещё вон то было бы здорово… и что, возможно, не стоит никому рассказывать о второй части списка, ведь в любом случае она уже смирилась со смертью, и это уже не имеет для неё никакого значения (хотя на самом деле всё было совсем не так)…

Тео вдруг почувствовал тошнотворный спазм в желудке. В отдаленных уголках мозга он неосознанно уже начал обдумывать, можно ли как-то спасти её. Вспомнил заклинание, которое читал практически только что. Задумался о том, как бы заставить Гермиону выйти за него замуж. Возможно, они смогли бы усыновить ребёнка...

«Всё обязательно будет хорошо».

К тому же профессор Слагхорн рассказал ему сегодня кое-что интересное, что, возможно, избавило бы её от проклятья. Правда, дело было слишком рискованным и могло дорого обойтись тому, кто захотел бы ей помочь.

И вдруг Гермиона словно услышала его мысли, потому что эхом начала повторять их вслух, только в отличие от Тео, играла роль скептика:

— Уже слишком поздно для того, чтобы завершить вторую часть списка… Замуж выйти не получится, да и ребёнка не родить…

Тео невольно спросил себя:

«Неужели она знает о записке? — но тут же решил: — Нет, конечно, откуда бы она узнала?»

Самая красивая, преданная, умная девушка сейчас смотрела на него. Девушка, которую он любил и знал, что не позволит ей умереть. Нет. Ни за что.

И вдруг Гермиона склонила голову и заплакала. Вскочив со стула, Тео бросился к ней, порывисто обнял и усадил себе на колени.

— Ш-ш-ш, Грейнджер, ш-ш-ш… Разбудишь детишек, которые наверняка ещё не проснулись. Пусть поспят подольше, ты же не против?

— Я не хочу умирать, Тео, — она повернулась к нему, посмотрела в глаза.

Гермиона любила этого мужчину. Черты его лица словно обозначились ещё резче, когда солнечный свет прокрался в окна, постепенно сменяя собой ночную тьму, а библиотека погрузилась в зловещую багряную дымку.

— Я была так счастлива раньше, — добавила Гермиона, позволив пальцам пробежаться по его лицу, шее, плечу, и судорожно сжала крепкую ладонь.

— Неужели ты решила, что я позволю тебе умереть? — спросил ласково Тео.

Гермиона спрятала лицо, уткнувшись носом в ямку возле его ключицы, и он почувствовал на коже влагу. Впервые в жизни Тео ощущал себя в роли «сильного мужчины», и ему это категорически не нравилось.

— Я боюсь, — бормотала Гермиона, чувствуя, как трепещет сердце.

Вся в слезах, она прижалась к Тео и начала делать то, о чём мечтала весь день: целовать его лицо, подбородок, нос...

— Я тоже. Но мы пройдём через это и любой исход встретим вместе.

Тео накрыл её руку своей, наплевав на окружающий беспорядок и оставив заботу о разбросанных книгах и папках тому, кто придёт в библиотеку позже.

— Пойдём-ка прогуляемся, — вспомнил он внезапно. — У нас совсем мало времени, чтобы успеть завершить задание номер шестнадцать!

Так, за руку, он и вёл Гермиону по коридорам и лестницам, мимо гобеленов и затемнённых ниш, поднимался с ней в башни и спускался в подземелья, пока наконец не привёл в Выручай-комнату. Дверь появилась сразу, и они, не мешкая, вошли внутрь.

Удивлённо взметнув брови, Гермиона прошептала:

— Должно быть, это твоя мечта… потому что я даже не додумалась бы до такого.

Перед ними вилась тропинка, обрамлённая зарослями высокой травы и большими тенистыми дубами и вязами, стоявшими по обеим стороны, словно часовые на посту, и клонившими ветви к земле.

Добравшись до центра комнаты, пара обнаружила клочок земли такой зелёный и роскошный, что он не поддавался описанию. Там цвели маргаритки, Кружево королевы Анны и много других полевых цветов. И хотя окон здесь не было, солнце откуда-то уже поднималось, медленно заливая поляну тёплым оранжевым светом.

Тео наклонился, чтобы нарвать цветов, и повернулся к Гермионе.

— Вот. Посмотри. Они не совершенны, но разве после них кому-то нужно совершенство? — он протянул Гермионе небольшой букетик, а пару цветков воткнул в волосы.

Она улыбнулась и впечатлённо качнула головой.

— Здесь так прекрасно, и этот закоулок Хогвартса я точно никогда не видела, а значит, всё говорит о том, что шестнадцатый пункт выполнен. Выбирай желание, Теодор Нотт.

Гермиона смотрела и никак не могла понять выражение его лица, пока Тео не притянул её в объятья и не провёл невесомо губами по её щеке, шепнув:

— Я хочу тебя, Гермиона.

Она мечтала об этом моменте последние три месяца, а может быть, даже дольше.

— Поцелуй меня ещё раз, Тео, — не скрывая желания, попросила она. — Целуй снова и снова, заставь забыть обо всём. Сделай так, чтобы всё, что пугает меня, исчезло. А плохое спряталось куда-нибудь подальше.

Какое-то мгновение Тео колебался. Их отношения были настолько хрупкими, что он не знал, как поступить. Не хотелось обижать или пугать Гермиону, не хотелось лгать ей, но, умолчав о записке Блейза, он уже оказался лгуном.

Потом, когда нежные руки обвили его талию, а мягкие губы коснулись рта и начали целовать, Тео забыл обо всём. Разве это не было свойственно той Гермионе Грейнджер, которую он знал, — брать инициативу в свои руки, когда другие не готовы к этому?

И она привела его на маленькую полянку, поросшую мягкой травой. Помогла раздеться и разделась сама. Легла на спину и, распахнув руки, позвала его в своё нежное тепло. Он растворился в её плавных изгибах, слился с ней, словно именно для этого и был создан.

Осыпая поцелуями её глаза, щёки, губы, накрыв её бёдра своими, Тео задал только один вопрос:

— Ты уверена?

А когда Гермиона ответила:

— Да, — это звучало мольбой, молитвой, требованием, и он вонзился в её манящую тёплую нежность…

Сердце его заколотилось о клетку рёбер, пульс прокатился по всему телу исступлённой канонадой, глаза зажмурились от счастья, рот распахнулся в выдохе, прозвучавшем ликующей песнью.

Гермиона словно была его продолжением. Никогда прежде ни с одним человеком Тео не чувствовал такого единения. Когда всё произошло, они остались лежать на мягком ложе из травы и цветов. Повсюду валялась разбросанная одежда, голова Гермионы покоилась на плече Тео, рука лежала на его груди, а сам он накрыл ладонью её живот и неторопливо выписывал на нём затейливые нотные знаки.

В одно и то же время Теодора переполняли счастье и грусть.

Его пальцы продолжали касаться живота Гермионы, рисуя замысловатые завитушки, обводя почти незаметный нежный изгиб выпуклой нижней части, плавно опускавшийся к рёбрам. Внезапно Тео сел и, аккуратно устроив Гермиону на траве, наклонился к ней, положив обе ладони на живот. Длинные волосы скрыли появившееся на его лице выражение.

Гермиона спала. Она не знала, чем сейчас занимается Тео и о чём думает.

И это было хорошо, потому что в данный момент он желал, чтобы… чёрт побрал и его сверхъестественное второе зрение, и дар исцеления!

Сев прямо, Тео уставился на спящую Гермиону, потом перевёл взгляд на почти незаметную выпуклость живота.

«Может ли это спасти её или уже слишком, слишком поздно?»

Гермиона была примерно на третьем месяце беременности… значит отцом мог быть кто-то из трёх змеёнышей: Маркус, Блейз или Эдриан.

«Сначала она переспала с Пьюси, но вскоре после этого и остальными двумя… Слава Мерлину, это не мог быть Малфой… и не Поттер, потому что с ним она спала месяцев шесть назад… Однако, даже если она сможет родить до своего дня рождения, ребёнку будет всего лишь шесть месяцев. Хватит ли этого, чтобы спасти её и родить здорового ребёнка? Существует ли хотя бы мизерный шанс? Она вообще сама догадывается, что беременна? — Тео предпочёл думать, что нет. — И какого чёрта теперь делать нам?»

__________________________________________________________________________

* Дикая морковь или Кружево королевы Анны https://zen.yandex.ru/media/annagauergarden/krujevo-korolevy-anny-5c77e90182f1cb00b2aec0bc