Список

Глава 42. День рождения

Говорят, сегодня твой день рождения,

Но это и мой день рождения тоже.

Говорят, сегодня твой день рождения,

Так с днём рождения тебя!

(«Birthday», «The Beatles»)

Гермиона Грейнджер не видела Гарри Поттера с тех пор, как два месяца назад побывала в Перу, чтобы попытаться убедить его, Рона, Билла и Чарли Уизли вернуться домой, и вот теперь (совершенно неожиданно) он собственной персоной стоял перед ней. Гарри слышал, как она разговаривала сама с собой вслух, коря за нежданную беременность. Более того, узнав об этом, друг отнюдь не выглядел счастливым.

Она подружилась с Гарри Поттером, когда ему исполнилось одиннадцать, и за прошедшие годы наблюдала разные грани его личности. Она видела его печальным. Разочарованным. В глубоком отчаянии и невероятно счастливым. Гермиона видела, как он плакал. И как сердился. Видела, как он убивал людей, когда у него не оставалось выбора. И много раз утешала его по множеству причин.

Он то же самое делал для неё.

Если бы Гермиону спросили, любит ли она Гарри Поттера, ответ последовал бы незамедлительно: «Да. Как никого другого на этой Земле». Она любила его больше чем Рона, хотя тот и был вторым близким ей человеком. Больше, чем Тео или кого-либо из змеёнышей (ведь на самом деле это была совсем иная любовь). Стыдно сказать, она любила его даже больше, чем собственных родителей. Гарри стал ей братом, другом, второй половинкой её цельной натуры, её всем.

И ни разу в жизни Гермиона даже предположить не могла, что когда-нибудь увидит на его потрясённом лице столь оскорблённое выражение, какое заметила в тот момент, когда, перешагнув через своего кота, вышла в открытую дверь ванной комнаты, а стоящий напротив Гарри спросил:

— Ты беременна? Блядь, Гермиона! Как ты могла?

Но то, что произошло дальше, оказалось ещё более потрясающим. Глядя прямо в широко распахнутые зелёные глаза друга, она, резко размахнувшись, изо всех сил отвесила ему пощёчину.

Взметнув руку вверх, он схватился за полыхнувшую жаром щёку, а Гермиона закричала:

— Не смей осуждать меня, Гарри Поттер! Кто угодно, только не ты!

Оставив его стоять каменным истуканом, она порывисто прошла в спальню и, злая и чуть смущённая, начала одеваться. Гермиона стыдилась того, что применила физическое насилие в отношении друга. И по этой же причине злилась. Она и без того была выбита из колеи, даже не успела ещё толком во всём разобраться, потому что лишь сегодня утром осознала, что беременна.

Быстро облачаясь в присланное Драко вычурное платье с оборками, Гермиона попыталась вспомнить, когда у неё последний раз была менструация, но так и не смогла этого сделать. Обычно она внимательно отслеживала подобные вещи, но в последнее время голову её занимали мысли о некоторых более важных вещах… Например, о смерти… А так же о списке, который в настоящее время как раз лежал развёрнутым на комоде.

Продолжая одеваться, она подошла к нему и пересчитала пункты, которые уже успела выполнить. Из тех шестнадцати, что были написаны на первом листе, галки стояли напротив одиннадцати. Глядя на них, Гермиона спросила себя:

«Можно ли сегодняшнее посещение бала по случаю дня рождения Драко считать «плаванием с акулами», как подсказал Тео?»

Она всё ещё смотрела на список, когда скорей почувствовала, чем услышала за спиной присутствие Гарри. Он начал застёгивать молнию на её платье и спросил:

— Сколько уже выполнено?

— Одиннадцать, — негромко ответила она. — Только что пересчитала, — пробежалась кончиками пальцев по потёртому клочку бумаги, затем сложила его по линиям сгиба и снова спрятала между страниц книги. — Думала, что всего десять, но оказалось, что я забыла про «восхождение на гору», это ведь произошло не буквально, а… образно. Там ещё парочка таких же образных отступлений найдётся, но так, кажется, можно.

— Хм, — задумчиво покивал Гарри, явно думая о чём-то своём и не слушая её.

— Вот почему я решила, что сегодняшний вечер могу засчитать, как «плавание с акулами». Ведь в переносном смысле всё именно так и будет, — развернувшись к комоду, Гермиона начала надевать украшения.

Стоя позади неё, Гарри какое-то время внимательно изучал в зеркале выражение её лица и наконец спросил:

— Какого черта здесь происходит, Гермиона? Ты на самом деле беременна?

— Я ещё не была в госпитале Святого Мунго, но полагаю, что да. Вероятно, уже около трёх месяцев, так что не волнуйся, ребёнок не твой. Хотя я, наверное, даже хотела бы этого, ведь тогда моей беременности было бы уже шесть месяцев, — она принялась расчёсывать волосы.

— Да теперь-то какая разница? — спросил Гарри, со вздохом пожимая плечами.

Отбросив щётку на комод, Гермиона взяла из книги вторую часть списка и, повернувшись к другу, спросила:

— Почему ты здесь, а не в Перу?

— Малфой прислал сову с сообщением, что они нашли способ нейтрализовать проклятие. Он написал, что для этого тебе всего лишь необходимо выполнить все пункты списка. Хотя мы оба, Билл и я, имеем на этот счёт некоторые сомнения, но, по крайней мере, это больше, чем удалось найти нам, а потому и решили вернуться.

Выслушав объяснение, Гермиона передала ему вторую часть.

— С самого начала в моём списке было двадцать пунктов, Гарри. Вот вторая часть. До сих пор я показывала её только Тео.

Поттер внимательно изучил короткий список, моргнув только один раз, в самом конце. Прикрыв глаза, он аккуратно сложил пергамент по линиям сгиба, после чего вернул Гермионе.

— Так и думал, что там было что-то ещё. Почему ты не сказал об этом нам?

Пожав плечами, она спросила:

— А зачем? Во-первых, я понимала, что за оставшееся время не успею выполнить все пункты, а во-вторых, даже в самых смелых своих мечтах не могла предположить, что, составив и выполнив какой-то там список, найду способ спастись от этого проклятия.

Гарри снова прикрыл глаза.

Она потянулась, схватила его за руку и попросила:

— Гарри, пожалуйста, не говори пока никому. Давай сходим на сегодняшнюю вечеринку, пройдём испытание от начала до конца, а уж тогда попробуем что-нибудь выяснить про это лекарство и посмотрим, удастся ли закончить мой список… и вылечит ли это меня…

Открыв глаза, он попросил:

— Прости, что я так отреагировал на известие о твоей возможной беременности. Я был потрясён, причина только в этом.

Кивнув, Гермиона крепко обняла друга и склонила голову ему на грудь.

— Ты знаешь, кто отец? — спросил он, ласково поглаживая её по затылку.

— Думаю, что Блейз Забини, но у Маркуса и Эдриана тоже есть по небольшому шансу.

— Ну, слава богу, хоть не Малфой, — рассмеялся Гарри.

* * *

В это самое время внизу как раз одевался Тео, попутно рассказывал Блейзу о второй части списка Гермионы и о том, что для него нашёл Слизнорт.

Честно говоря, если бы Забини узнал об этом способе спасти Гемиону прежде, чем Тео взял с него обещание помочь, то вряд ли он вообще что-то стал бы ему обещать. Но утешил себя тем, что всегда можно найти способы обойти любое обещание, даже такое.

Из рассказанного больше всего потрясло Блейза известие, что малышка гриффиндорка, их любимая кроха, была беременна. И с огромной долей вероятности отцом ребёнка мог оказаться он сам… ну, или Маркус… или Эдриан. Но он даже не вздрогнул, когда слушал эту новость. В основном потому, что видел по выражению лица Тео, насколько ему больно.

— …и, пожалуйста, никому не говори о том, что сам список может стать контрзаклятьем. До тех пор, пока мы не узнаем наверняка, беременна ли Гермиона на самом деле, и, вообще, сработает ли этот способ, — горячо попросил Тео.

Блейз молчал, уткнувшись взглядом в пол. Затем посмотрел на лучшего друга, человека, в которого был влюблен, и сказал:

— Я не могу обещать этого. Во-первых, Маркус наверняка уже всё рассказал, во-вторых, Эдриан и Драко, скорей всего, разузнали то же самое. Даже уверен в этом, потому что они послали сову Поттеру и Уизли, убедив их вернуться. Не думаю, что они решились бы на это, если бы не выяснили то же что и мы. Если уж об этом стало известно Корнеру, то готов поставить миллион галлеонов на то, что и Эдриан с Драко в курсе дел.

— Откуда ты знаешь, что Драко послал сову Поттеру? — глядя в зеркало, спросил Тео, пытаясь правильно завязать маггловский галстук. Впрочем, вскоре он сдался, раздосадованно выдохнув.

Встав у него за спиной, Блейз спокойно завязал галстук, попутно объясняя:

— Поттер сейчас наверху. Именно он сегодня сопровождает Гермиону в Мэнор. Как ни странно, Малфой и его пригласил на вечеринку, — он плюхнулся на кровать и уставился в потолок. — Хочешь что-нибудь ещё рассказать мне?

— Нет, это всё, — надев пиджак, Тео добавил: — Но хотел бы попросить тебя сохранить в тайне беременность Гермионы и содержание второй части списка.

Поднявшись с кровати, Блейз подошёл к нему, сосредоточенно расправил складки и смахнул ворсинки с плеч и рукавов костюма.

— Так и быть. Но на сегодня это единственное, что я согласен пообещать и выполнить.

Тео выглядел разочарованным, но Блейз решил, что в данной ситуации ничем больше помочь ему не в силах, и практически вытолкнул его из спальни со словами:

— Давай-ка поживей. Иначе точно опоздаем.

Спустившись в прихожую, они аппарировали в Мэнор, появившись у входа в большой бальный зал почти одновременно с Гермионой и Гарри Поттером.

Гермиона бросилась в объятья Тео и призналась:

— Гарри знает обо всём.

— Блейз тоже.

Она посмотрела поверх плеча Тео на темнокожего красавца и робко спросила:

— Ты знаешь?

Блейз внезапно обнаружил, что во рту у него пересохло, и едва смог выдавить:

— Пойдёмте туда, — и, пройдя мимо пары, направился в бальный зал.

Этим вечером ему не хотелось думать о Гермионе Грейнджер, детях или ещё о ком-то, кто может умереть. А вот напиться до потери сознания хотелось.

Гарри попятился, уступая дорогу слаженно скользнувшим в бальный зал Гермионе и Тео, но тут же почувствовал, что совсем рядом, за спиной кто-то стоит, и услышал знакомый лениво-тягучий голос:

— Поттер.

Которому тут же, не поворачивая головы, ответил:

— С днём рождения, хорёчья морда.

— Ты приготовил мне подарок? — спросил Малфой. — Хм… Может, что-нибудь вроде самоубийства, чтобы наш мир стал свободен он одного шрамоголового шизика по имени Поттер?

Всё же чуть повернувшись, Гарри взглянул на него и отрезал:

— Чёрта с два ты этого дождёшься.

— И хорошо, потому что я наверняка скучал бы по тебе. Не хотелось бы лишиться столь крепких и слаженных взаимоотношений, что мы выстраивали столько лет, — легко согласился Драко. — Грейнджер выглядит счастливой, правда? — он кивнул в сторону Гермионы и Тео. — И теперь, со своим контрзаклятьем-списком вылечится в мгновение ока. Он ведь почти завершён.

Покачав головой, Гарри взглянул на человека, который был его персональным проклятием последние шестнадцать лет, и сказал:

— Дурак ты, Малфой.

Драко нахмурился.

— Я никому не позволю называть меня дураком на моём собственном деньрожденческом балу, Шрамоголовый. И что ты имел в виду, кстати?