Список

Теодор, всё также хмурясь, ответил:

— Спасибо за бесценное мнение обо мне. Какое отношение моя улыбка и красота имеют к судьбе котёнка?

Проигнорировав его замечание, Гермиона продолжила:

— Ладно, можешь продолжать хмуриться. Уверена, на свете найдётся много женщин, которым нравятся даже недовольные всем мужчины.

Гермиона улыбалась, но Тео не поддался на её провокацию и всё ещё хмурил брови.

«Ничего. Пусть себе хмурится».

Котенок снова забрался к ней на колени.

— Это мальчик или девочка?

— Откуда мне знать, — ответил Тео.

Гермиона подняла зверька в воздух и перевернула его вверх ногами.

— Судя по некоторым признакам, всё же мальчик. Это, наверное, ещё один член вашего змеиного клуба. Интересно, что он в итоге захочет получить от меня?

Тео не смог сдержать улыбки, но чтобы Гермиона не заметила его слабость, наклонил голову. Поднеся котёнка к лицу, Гермиона спросила усатую мордашку:

— Как мы тебя назовём, малыш?

— Его зовут Данте, — усмехнулся Тео. — Я так решил.

— Ты не можешь давать кличку моему котёнку, — возмутилась Гермиона, прижимая того к груди.

Теодор внимательно рассматривал её: слёз теперь не было в помине, а глаза снова вызывающе сверкали... Такой она ему однозначно нравилась.

— Думаю, что имею полное право дать этому животному кличку, потому что именно я принёс этот «подарок». Иначе просто не разрешу ему здесь остаться.

— Я правильно поняла? Это твоё первое желание? Ты научишь меня играть в покер, а я разрешу тебе дать имя моему котёнку? — спросила Гермиона, хитро улыбаясь.

— Как бы не так. Конечно, нет, — Нотт встал, отряхивая брюки от кошачей шерсти. — Я тебе обязательно скажу, чего хочу, когда придёт время.

— Серьезно, — она поднялась с дивана, чтобы проводить Тео до дверей. — Не думаю, что могу себе позволить завести кота. Прости. Существуют некоторые обстоятельства, о которых тебе неизвестно.

— Назови хотя бы одно, — настаивал он.

Потянувшись через стол, чтобы погладить котёнка по голове, Тео случайно задел ладонь Гермионы. Та быстро, словно обжёгшись, отдёрнула руку.

— Я могла бы назвать с десяток, но не буду. Сегодня он останется, но завтра ты должен забрать его. Договорились?

Она вошла в маленькую ванную комнату и посадила котёнка в ванну, положив туда же подстилку и поставив мисочку с водой. Закрывая дверь, Гермиона сказала:

— У меня даже еды подходящей для него нет.

— А в магазинах она не продаётся, правда? — насмешливо спросил Теодор, положив руку на косяк.

— Конечно, продаётся, но дело не в этом. Утром мне придётся встать слишком рано из-за встречи, назначенной Малфоем, и прогуляться до магазина я просто не успею. Так что зайди завтра и забери его, хорошо?

— Мисс Грейнджер, — рассмеялся Тео. — Вы на самом деле такая смешная! Неужели я похож на человека, который будет выполнять ваши приказы?

Прислонившись спиной к закрытой двери в ванную, она просто вздохнула и сказала:

— Вы полны противоречий, мистер Нотт.

— И это мне говорит женщина, которая сначала ведёт себя так, будто ничто в мире её не волнует и не страшит, а сама потом плачет в одиночестве на крыше, — Тео протянул руку и пощупал её коричневый свитер. — Ты плакала, потому что на тебе надето это уродство?

Гермиона рассмеялась.

— Малфой просил тебя сказать это?

Теодор улыбнулся.

— Он просил, но свитер и на самом деле отвратительный. Кстати… — и наклонился совсем близко.

Гермиона понятия не имела, что делать дальше. Отступать было некуда: она и так стояла, вжавшись в дверь ванной, поэтому, за неимением выбора, замерла, почти не дыша, на том же самом месте.

— …вы могли предположить, что первым заданием из списка он выберет стрижку волос собственному отцу?

Гермиона начала смеяться. Ей даже пришлось прижать к груди ладонь, чтобы быстрей прийти в себя, потому что просто не могла остановиться. Тео протянул руку и положил поверх тонких пальцев, пытаясь успокоить её… По крайней мере, он надеялся, что это выглядит так, потому что на самом деле, он горел от желания прикоснуться к её гладкой коже. Кое-как овладев собой, она, ещё слегка задыхаясь, произнесла:

— О, да! Сама не могу в это поверить! Клянусь, это был единственный пункт в моём списке, записанный ради шутки. Я даже не уверена, хочу ли сделать это. А главное, что мне хотелось бы знать, каким образом Драко удастся провернуть эту аферу?

— Думаю, вместо того, чтобы стричь Люциусу волосы, их следует завить. Мне кажется, Малфой будет отлично выглядеть с кудряшками. Такими же непослушными, как у тебя.

Тео потянул за один из свернувшихся пружинками локонов, попутно коснувшись ладонью её щеки. От неожиданности Гермиона несколько раз быстро моргнула и, скрывая захлестывающую нервозность от того, что «змеёныш», к которому она была неравнодушна, находится столь близко, решила сменить тему разговора. Скользнув в сторону, она подошла к одному из мансардных окон, между которыми стоял диван.

— Теперь тебе понятно, почему я плакала, — на ходу придумывая оправдание, она оглянулась на Тео и снова уставилась в окно. — Сидя на крыше, я думала о Люциусе и его волосах… Как только он узнает, что новая причёска — моих рук дело, тут же нашлёт на меня какое-нибудь тёмное проклятье, вызывающее полное облысение, и тогда всё… можно будет попрощаться с моими вьющимися каштановыми волосами…

— Вечный позор на его коротко стриженую в будущем голову, если он совершит такое.

Тео подошёл к ней, остановившись прямо за спиной.

Гермиона не знала, как долго сможет выдержать столь близкое и волнующее соседство. Положив ладонь на стекло, она сказала:

— В детстве, если я расстраивалась, грустила или чувствовала себя одинокой, то выбиралась на крышу через чердачное окно и сидела там, пугая маму до полусмерти.

Тео представил Гермиону Грейнджер ребёнком, бесстрашным обиженным ангелом с развевающимися на ветру волосами, бросающим вызов родителям…

«Почему сегодня вечером она забралась на крышу? Означает ли это, что ей было грустно, одиноко или… страшно?»

Недолго думая, Теодор положил руку Гермионе на спину и медленно повёл ладонь вверх… добрался до затылка… коснулся его пальцами и слегка погладил, вызвав в желанном теле дрожь… Затрепетала ли она от удовольствия или чего-то ещё?.. Он не знал… Единственное, чего ему сейчас очень хотелось — целовать её тёплую и шелковистую кожу, но Тео не мог себе этого позволить… Пока не мог… На самом деле, он желал слишком многого: касаться и целовать её, изучать языком и руками это тело с ног до головы…

Конечно, за свою жизнь Теодор Нотт, как и любой мужчина, встречался с женщинами, но ни к одной его так не тянуло, никто не интересовал его настолько сильно, как Гермиона Грейнджер, стоящая сейчас совсем рядом. Тео начал потихоньку приходить в себя и только собрался убрать руку с её спины, как она сама откинула голову, прислонившись к его плечу.

Теодор обнял её второй рукой за талию, и Гермиона, казалось, совершенно ему доверившаяся и сдавшаяся, закрыла глаза и произнесла:

— Хорошо, я оставлю котёнка.

Он хотел засмеяться, но не стал этого делать. Так же неожиданно, как до этого опёрлась на него, Гермиона отстранилась, подошла к двери и раскрыла её настежь.

— Тебе пора уходить. Я боюсь… Имею в виду, я боюсь, что не высплюсь, а завтра меня ждёт трудный день, — она улыбнулась, понимая, что ненароком проговорилась.

С заметной неохотой Тео вышел за дверь, но неожиданно развернулся, снова шагнул на порог и спросил:

— Ты мне так и не сказала, отчего на самом деле плакала.

— Ах, это… — она легко отмахнулась и, откинув прядь каштановых волос за плечо, солгала в очередной раз: — Не обращай внимания. Просто мне очень сильно хотелось завести котика или кошечку. Но я же знала, что мой арендодатель, который ненавидит следы от посуды и всё мягкое, пушистое, сворачивающееся в клубок, не разрешит мне этого. Вот и расстроилась. Но, благодаря вашему подарку, мне теперь не о чем плакать, так ведь?

Гермиона чуть придвинулась, положив руку ему на плечо, и мягко поцеловала в щёку. Тео показалось, что дождевая капля скользнула по его коже. Он хотел скрыть удивление, вызванное поцелуем, но сдержаться не удалось, и всё отразилось на лице. Не сказав больше ни слова, Гермиона закрыла дверь. А Теодор остался стоять на пороге, обдумывая явную ложь, которую она выдала за правду, и почти невесомый, но очень важный поцелуй.

И, чёрт возьми, тот факт, что теперь в его доме обитал котёнок!