Список

Глава 25. Потому что...

В центре старого кладбища, между разбитыми надгробьями, прямо на траве расположилась группа друзей, которых прохлада летнего ночного воздуха вынудила сбиться в тесный круг возле лениво мерцающего костерка. Они пришли сюда всего лишь час назад, однако время уже близилось к полуночи. По словам Гермионы Грейнджер, именно этот час назывался «колдовским» или «ведьминым», так что она предложила развлечься, рассказывая всяческие страшилки.

Первым, на правах председателя, начал Эдриан Пьюси и рассказал историю, которую сам считал чрезвычайно жуткой. Она оказалась наполнена убийствами, жестокими увечьями и прочими безумными поступками странного мужика, буквально не выпускавшего из рук топора. Звучало до ужаса похоже на один из романов Стивена Кинга, а если уж быть совсем точным, скорей на экранизацию этого романа — фильм «Сияние».(1) Когда Маркус ненавязчиво указал Эдриану на данный факт, тот недовольно поморщился и спросил:

— Хм… А ты, выходит, неплохо знаком с маггловским фольклором?

Гермиона засмеялась.

— Фольклором? Это называется поп-культурой, а не фольклором, Пьюси! Значит, ты пытался обмануть нас, выдавая роман Стивена Кинга за тобой придуманный ужастик? Стыд и срам! А сейчас, кто-нибудь, ну, расскажите же, наконец, страшную историю!

В то время как остальные отчитывали их идейного вождя, у костра раздался голос Маркуса:

— Я знаю один просто офигенно кошмарный случай. Могу поделиться.

И начал рассказывать увлекательную историю про четырёх подростков, которые однажды услышали о спрятанном в лесу трупе и решили пойти и отыскать его.(2)

— Минуточку! — возмущённо запротестовал Эдриан. — Это ведь тоже рассказ Стивена Кинга!

— Да нет же, — безмятежно солгал Маркус. — Это случилось на самом деле с приятелем моего младшего брата.

Одарив друга скептическим взглядом, Эдриан поднял с земли собственную палочку и, направив её кончик прямо в лицо Маркусу, осветил его, усиливая приглушённое мерцание костра в центре круга. На вынырнувшей из полумрака физиономии играла такая нахальная ухмылка, что друзья сразу поняли: он точно бессовестно врёт.

— Лжец, — укорил один из них.

— Магглолюбец, — подхватил второй.

— Тут больше подходит «Стивена-Кинга-любец», — подвёл итог третий.

— Кто этот парень — Стивен Кинг? — уже привычно встрял Драко. — Похоже, он психически больной извращённый ублюдок. Думаю, мне он наверняка может понравиться.

— Серьезно, Малфой? Сначала «Битлз», теперь Стивен Кинг, — посмеиваясь, поддел его Блейз.

— Ты о чём? — спросила Гермиона.

— Как-то вечером, сидя в своей комнате, Тео наигрывал на пианино музыку из песен группы «Битлз», и, оказалось, Малфой слыхом не слыхивал, кто это, — объяснил Забини.

— Как будто ты о них всё знаешь, — наиграно возмутился Драко и, замахнувшись подушкой, которую вытащил из-под себя, попытался попасть ею в друга.

Блейз ловко её перехватил и сунул за спину для большего удобства, а в ответ показал Малфою неприличный жест рукой.

Во время всей этой возни Гермиона не отрывала внимательного взгляда от человека, сидящего рядом с Драко.

— Когда ты исполнял битловские песни на пианино? Я даже не подозревала, что тебе известно, кто они такие.

Тео выглядел несколько смущённым и был благодарен тому, что на кладбище уже темно, а костёр горит недостаточно ярко. Скрестив перед собой вытянутые ноги, он спросил:

— Гермиона, а не ты ли говорила, что хочешь поведать нам неописуемо жуткую историю? Как раз перед тем, как Эдриан начал рассказывать какой-то вздор и бормотать что-то вроде «Одна работа, никакого безделья, бедняга Джек не знает веселья»? (3) — процитировал он строки из рассказа Пьюси, шумно и тяжело выдохнув в надежде, что она поймёт тонкий намёк и сменит тему.

У него от души отлегло, когда Гермиона, развернувшись на скатанном одеяле (которое лежало рядом с Теодором), подхватила:

— О, да! Есть у меня в запасе одна исключительно чудовищная страшилка, которой я хочу поделиться с вами.

И с огромным воодушевлением, взмахами рук изображая огненные вспышки, а в некоторых местах возбуждённо повышая голос, начала рассказывать какую-то запутанную и невнятную историю.

Когда она закончила, Эдриан и Маркус насмешливо улыбались, Драко и Блейз выглядели несколько смущенно, словно не до конца поняли, о чём всё же шла речь, но тем не менее казались заинтересованными. Один Тео окинул Гермиону странным взглядом и уточнил:

— Подожди, я чего-то не пойму… Значит, то, что ты всё время называешь «Оно», вначале было клоуном, а потом превратилось в паука? Какая-то глупая история и к тому же ни в малейшей степени не страшная.

— Да нет же! Она кошмарная! Просто я, наверное, упустила какие-то детали. Я имею в виду… Только подумай, одно и то же существо оказывается одновременно и пауком, и клоуном! Поверь, когда Гарри первый прочитал эту книгу Стивена Кинга и стал пересказывать её Рону и мне, а особенно когда дошёл до того места, где «Оно» превратилось в паука с головой клоуна!.. Тут уж до чёртиков напугался не только Рон, но и я! — Гермиона даже тихонько взвизгнула, заново переживая тот ужас.

Блейз присвистнул:

— Подожди… Так ты тоже просто пересказывала нам роман? Это не реальная история?

Гермиона весело фыркнула.

— Мерлин! Конечно нет! Ты такой доверчивый! Ты действительно подумал, что я рассказываю реальную историю про гигантского паука-клоуна, который убивал маленьких детей? Согласна, мир, в котором мы живём, не слишком далеко ушёл от этой истории, но нет, это всего лишь книга и фильм по ней. И я считаю, что они действительно кошмарные, просто жуткие!

— Они так сильно подействовали на тебя и Уизела, дорогуша, всего лишь потому, что оба вы — мелкие трусливые девчонки. Нет, серьёзно! Бояться пауков и клоунов… — хмыкнул Драко, не скрывая издёвки.

Гермиона вытащила палочку, запустила в него жалящим заклинанием и возмутилась:

— Я лицом к лицу сражалась с Пожирателями Смерти, Малфой! Это, по-твоему, страшно?

— Мне это известно, наша храбрая клоунесса! — сварливо ответил он, потирая пострадавшую голень. — Я знаю, что обычно ты бесстрашна и полна отваги, именно поэтому твоя необъяснимая боязнь клоунов приводит меня в полнейшее недоумение. Нужно как-то в этом разобраться… Ой, я понял, понял! Это всё твои густые волосы! Когда мы учились в школе, они торчали в разные стороны точь-в-точь как клоунские лохмы! Вот оно в чём дело!

Гермиона аж зарычала, снова выдернула палочку из кармана и, перегнувшись через сидящего рядом Тео, попыталась добраться до наглого болвана, но её остановил Блейз, осадивший Малфоя.

— Заканчивай выступление, шут. Может быть, она боится клоунов, потому что ты постоянно крутился рядом и напоминал ей одного из них, ну, или ещё кого-то в этом роде.

Теодор придвинулся к Драко и, прекращая перепалку, заткнул ему рот ладонью (как до него хотела сделать Гермиона), а затем, развернувшись к ней, заявил:

— Лично меня не волнует, роман это или реальная история, потому что всё рассказанное неправдоподобно и бессмысленно. Я всё же кое-что не понял. Расскажи мне ещё раз. Повтори заново весь сюжет. Итак, началось всё с детей, верно?

Теперь уже, оттолкнув руку Тео от своего рта, застонал Драко.

— Хватит с меня ужастиков этого грёбаного Стивена Кинга! Мерлина ради! Мы сидим на кладбище, где полным-полно мёртвых ведьм и магов, живших во времена Тёмного Лорда! Вот от чего кровь в жилах стынет!..

И вообще, предполагалось, что мы не будем обсуждать книги и прочие подобные вещи! Предполагалось, что мы станем пугать друг друга страшными историями, но тут Эдриан начинает пересказывать фильм ужасов про какого-то мудака-писателя, его жену и ребёнка, проживающих в пустой гостинице. Бедный придурок слетает с катушек и не может больше заниматься писательством. Мерлин мой, разве бывает что-то страшнее этого, правда же?

Потом Маркус-грёбаный-Флинт рассказывает о пацанах, которые отправляются в поход в лес. Они бегают перед поездом, усыпанные пиявками, и участвуют в конкурсе поедания пирогов. А всё почему? Потому что им срочно приспичило пойти разыскивать мёртвое тело!

Тут ещё Грейнджер треплется про убийственного гигантского паука-тире-клоуна, а в конце концов все эти истории оказываются романами какого-то свихнувшегося маггла по имени Стивен Кинг! Неужели ни у кого из нашего змеиного братства не осталось вообще никакой фантазии? Не можете, что ли, рассказать о себе? И о чём-то, реально происходившем в нашем грёбаном магическом мире? Получится не хуже, уверяю вас.

Пятеро человек, не говоря ни слова, смотрели на него, ошарашенные внезапным взрывом негодования. Тогда он в сердцах выкрикнул:

— Я могу рассказать вам историю о собственном детстве в поместье или о суровой жизни рядом с Люциусом Малфоем! Вот тогда вы точно все зарыдаете как миленькие!

— О да, действительно, жить в окружении роскоши — это так тяжело, просто невыносимо. А самый страшный ужас с тобой случался, вероятно, всякий раз, когда ты не получал по первому требованию какую-нибудь чепуху. И правда, незабываемый кошмар, — безжалостно поддела его Гермиона и, вновь перегнувшись через ноги Теодора, накрыла рот Драко ладонью, невозмутимо продолжив: — Но мы сейчас не об этом… Так на чём я остановилась?.. Ладно, давайте с самого начала… Жили в одном городке пять мальчиков и одна девочка, и были они закадычными друзьями… И вот они, каждый по отдельности, сталкиваются с загадочным злом, ужасающим монстром… с этим «Оно»… Ну, вы поняли… Подождите, никак не получается объяснить…

— Это потому что ты чуть-чуть пьяна, — сказал Маркус, непоследовательно протягивая ей еще бутылку маггловского пива. — Расскажи им лучше о машине-убийце по имени Кристина или, если хочешь, о собаке Куджо.

Она снова рассмеялась.

— Возможно, ты прав. Думаю, я на самом деле выпила лишнего, а в таком состоянии обычно ничего интересного рассказать не получается.

— У тебя не получается рассказать ничего интересного, даже когда ты трезва как стёклышко, — пробурчал себе под нос Малфой.

— Прикуси язык, — велела ему Гермиона.

— С удовольствием. Придвинься ближе, и я смогу дотянуться до твоего, — парировал Драко.

Она издала отвратительный звук горлом, словно её сейчас вырвет, заявила:

— Ладно, Мерлин с ней, с этой страшной историей, но она на самом деле была нереально жуткой, поверь, — и показала ему язык.

Он тут же подмигнул ей и предложил:

— Двигай сюда вместе со своим юрким язычком, и, возможно, чуть позже мы как-нибудь его задействуем вон там, за могилкой моего дорогого покойного прадедушки. Обещаю, покусывания тоже будут.

— Фу! — воскликнула она, скривившись. — Вот это точно было бы ужасно, — и даже поёжилась.

Эдриан зловеще хохотнул и спросил:

— Так же ужасно, как «Тремс, тремс, тремс»? (4)

Гермиона рассмеялась, приподнялась на колени и завыла жутким голосом:

— А во-о-от и Джо-о-онни-и-и! (5)

Остальные змеёныши наблюдали за ними со смешанными чувствами, решив, что, по-видимому, эти двое, смеющиеся над собственным кривлянием, слегка спятили. Наконец, улыбающийся Эдриан оглядел друзей и пояснил: