Список

Глава 35. Я счастлив просто танцевать с тобой

Ш-ш-с-с.

Из-за непривычно гулкого шипящего свиста казалось, что она находится в каком-то длинном тоннеле. Ощущение было такое, словно под пересохшими веками, царапая глаза, перекатываются колючие песчинки. А отяжелевшие конечности налиты свинцом и не дают сдвинуться с места.

«Может быть, я умерла? — мелькнуло вдруг отрешённо в её голове и тут же вспомнилось: — Но ведь ещё слишком рано… Разве моё время уже пришло?

Ш-ш-с-с.

Странный шум — что-то вроде свиста в ушах (который, впрочем, с таким же успехом мог звучать всего лишь в её голове) — раздался снова. Постепенно начало казаться, что она различает в нём голоса… Да, она определённо слышала чьи-то голоса, вот только ответить не могла, как ни пыталась…

— Гермиона, милая, очнись.

Её щеки коснулась прохладная ладонь.

Окружающий мир воспринимался как-то странно, и она никак не могла сообразить, где находится. Ей всё ещё было немного страшно, хотя теперь она постепенно узнавала голоса людей, окружавших её…

— Что ты с ней сделал?

— Ничего я с ней не делал! Мы аппарировали прямо сюда, а потом внезапно случилось это, и я позвал всех вас!

— Детёныш? Кроха? Очнись, милая, очнись.

Ещё одна рука начала гладить её по голове. Это было довольно приятно. Она решила, что можно пока полежать вот так, с закрытыми глазами, и вспомнила, что, когда была маленькой, мама во время болезни так же ласково гладила её по горячей от высокой температуры голове.

— Грейнджер! А ну просыпайся немедленно! Это уже не смешно!

— Она дышит?

— Грейнджер! Пожалуйста, очнись!

— Посмотри, она дышит? Пульс есть?

Кто-то, прощупывая пульс, прижал пальцы сначала к её запястью, а потом и к шее. Она хотела оттолкнуть эту бесцеремонную руку, но не смогла.

«Что за глупость. Конечно же, у меня есть пульс, — несколько раздражённо размышляла она. — Я ведь думаю, не так ли? Хотя, опять же, откуда им знать, что я сейчас вообще в состоянии думать? Мне определённо надо попытаться открыть глаза».

— Так. Отойди-ка в сторону. Тео уже здесь. Он знает, что делать, — словно угадав её намерения, отозвался смутно знакомый голос.

Чьи-то руки нежно обхватили её лицо как раз в тот момент, когда она ощутила, что лежит на чём-то невероятно, соблазнительно мягком. Чуть повернув её голову, эти ласковые руки одновременно провели большими пальцами по её коже, а затем голос мужчины, которого Гермиона недавно начала рассматривать как нечто большее, чем всего лишь объект привязанности, произнёс заклинание.

— Что это было? — спросил обладатель низкого, глубокого голоса. — Какое-то исцеляющее заклинание?

— Ч-ш-ш, помолчи минутку, Маркус, — ответил его собеседник и, по-прежнему не выпуская лица Гермионы из ладоней, сел рядом с ней. — Она находится в состоянии некоего стазиса: уже очнулась, пришла в сознание, но как будто дремлет, — Тео вскинул взгляд на Драко. — Расскажи нам подробно, что здесь произошло.

Тео, Блейз, Маркус и Эдриан — все они внимательно смотрели на Малфоя, справа и слева от которого стояли мать и отец. Тихо рыкнув, Драко раздражённо выдохнул. Зная, что родители в любом случае его поддержат, он уже собирался выпалить: «Я тут ни при чём», однако, он всё же был мужчиной, а потому старался по возможности не лгать и отстаивать правильность собственных поступков, какими бы неправильными они ни были.

Не предупредив Гермиону и не озаботившись последствиями, он перенёсся с ней прямо в главный аппарационный зал Мэнора. Если бы только Драко хоть немного задумался… если бы принял во внимание её чувства (как тогда, ночью на кладбище), то отправился бы с ней в любое другое место, однако он аппарировал её сразу в гостиную поместья: прямо туда, где она чуть не лишилась жизни, когда была совсем девчонкой.

После их появления в зале Гермиона с минуту оставалась на ногах, потом потеряла сознание и рухнула на пол. Малфой даже не успел ее подхватить. Он сразу же вызвал эльфа, чтобы тот привёл мать и отца. А потом, когда родители оказались рядом, поднял Гермиону на руки, перенёс её на один из многочисленных диванчиков и попросил мать сообщить обо всём его друзьям.

Первым прибыл Эдриан. И сразу захотел отправить Гермиону прямо в госпиталь Святого Мунго.

Следующим был Маркус. У него хватило ума забрать её из гостиной (почему раньше никто об этом даже не подумал?!) и разместить в одной из пустующих гостевых комнат.

Блейз явился спустя несколько минут после него, предупредив, что следом за ним вот-вот прибудет Тео.

И наконец появился Тео, прикоснулся к её лицу, произнёс какое-то заклинание, объявил, что она не пострадала, просто в обмороке, но он пока не может привести её в сознание.

Использовав какую-то бессловесную вариацию Легиллименции, Тео проник в её мысли и объяснил, что Гермиона понимает, где и с кем сейчас находится. Просто её разум, стремясь защитить себя и телесную оболочку от прошлой травмы, полученной в Мэноре, и надвигающейся гибели от проклятья, каким-то образом закрылся, заблокировал сам себя.

— Мы можем чем-то помочь? — осведомился Маркус.

Прежде чем прозвучал ответ, Эдриан повернулся к Малфою и спросил:

— Зачем ты привёл её сюда?

Драко почувствовал, что взгляды всех присутствующих скрестились на нём. Если бы он сказал: «Чтобы научить вальсировать», то выглядел бы полным дураком. Да и в любом случае, это была бы ложь. Поэтому, уставившись на узор ковра под ногами, он запинаясь пробормотал:

— Я подумал, что здесь, в библиотеке, возможно, найдётся решение, которое позволит излечить её. Я подумал, что нам удастся найти контрзаклятье, и, честно говоря, я подумал, что мой отец, как эксперт в тёмных искусствах, сможет помочь.

Все молчали, тогда он поднял голову, осмотрелся и заключил:

— В конце концов, все когда-либо написанные книги о тёмной магии находятся в Мэноре, так разве не логично, что именно здесь мы смогли бы найти контрзаклятье?

— Нам оно и так известно, — возразил Маркус. — «Союз трёх».

— Точно? Вы все так в этом уверены? — возразил Драко. — Потому что лично мне кажется, что мы ужасно рискуем, доверяясь лишь твоим словам, Эдриан, — он развернулся и в упор уставился на человека, стоящего рядом с Маркусом. — А что, если ты ошибаешься? Что если нужно совсем другое контрзаклятие? — он начал расхаживать по комнате, в отчаянии размахивая рукой. — Вы все готовы ждать до сентября, чтобы проверить, сработает оно или нет? Хочу заявить, что я — нет! То, что Блейз, Тео и Гермиона сейчас являют собой счастливое трио, не значит, что она окончательно излечилась и всё такое! И что бы вы не говорили, я знаю её лучше любого из вас! В юности, я больше всех вас тратил время на то, чтобы дразнить и изводить её! И я знаю, что она всё ещё обеспокоена! Она не уверена в том, что вылечилась! Она не ведёт себя так, как должна себя вести Гермиона Грейнджер!

— Думаю, что я-то наверняка знаю настоящую Гермиону, Малфой, — попытался урезонить друга Эдриан, подходя к нему ближе.

Встав с кровати, Тео подошёл к змеёнышам, образовавшим круг в ногах кровати. Мать и отец Драко стояли в стороне, ожидая, наблюдая и слушая.

— Нет, ты точно её не знаешь, — огрызнулся Драко. — Ты в курсе, что я связывался с Поттером? Даже он согласен со мной: Гермиона Грейнджер, которая взрослела на наших глазах… которую он любил, а я ненавидел… никогда не стала бы выпекать грёбаное печенье, никогда не стала бы настолько мягкой, никогда бы не смирилась безропотно со своей участью, порхая от счастья, как безмозглая бабочка! Настоящая Гермиона Грейнджер сделала бы всё, чтобы убедиться в том, что с приходом сентября останется жива!

Обойдя Драко кругом, Маркус попытался объяснить:

— Но именно этим она и занималась целых полгода, Малфой, и это ничем ей не помогло. В течение шести месяцев она посетила каждую из волшебных библиотек, имевшихся в Великобритании и на континенте, побывала у всех более-менее известных магов. Даже возвращалась в Южную Америку. Пыталась отыскать контрзаклятье, но не нашла ничего конкретного! А сейчас просто решила прожить оставшиеся полгода так, как хочется ей, и кто мы такие, чтобы сомневаться в этом?

— Да как ты не понимаешь? — соглашаясь с Драко, внезапно возразил Блейз. — В том-то и дело, что она посетила не все волшебные библиотеки. Вот что пытается донести до нас Драко. Она не поехала в Хогвартс, где Эдриан вроде бы видел эту книгу в детстве, и она не пришла сюда, в Мэнор! И честно говоря, если (гипотетически!) её уже вылечила наша любовь или ещё какое-нибудь подобное дерьмо, тогда почему она до сих пор так упирается, выполняя задания из своего чёртова списка? Почему не возвращается к нормальной жизни, не ходит на работу и не занимается привычными рутинными делами? — он повернулся, взглянул на девушку, лежащую на постели, потом снова на друзей и признался: — И мне это совсем не нравится… — сел на кровать и опустил голову. — Значит, она тоже не верит в то, что вылечилась. И всё ещё думает, что умрёт в сентябре.

— Тогда мы сами отправимся в Хогвартс, найдём ту книгу, о которой говорил Эдриан, и докажем ей, что всё наоборот, — решительно заявил Маркус. — Это ведь так просто. Мне интересно, почему никто сразу этого не сделал.

Все взгляды сошлись на Эдриане.

Тео медленно спросил:

— Так почему этого никто не сделал сразу?

Глубоко вдохнув, Эдриан обречённо проронил:

— Я лгал о книге.

Мёртвая тишина затопила комнату мрачным гулким вакуумом.

Первым отмер Малфой и, повернувшись к родителям, попросил:

— Мама, папа, вы не оставите нас на минутку одних?

Сверкнув взглядом на Эдриана, Люциус повернулся к Драко, с нажимом в голосе напомнил:

— Не используй Непростительных до обеда, сын, — взял жену за руку, и они удались из комнаты.

Оставшиеся в спальне четверо змеёнышей уставились на старейшего члена их клуба и почитаемого лидера. В абсолютном молчании они ждали его объяснений.

Наконец Эдриан произнёс:

— Я не то чтобы соврал. Я действительно видел в Хогвартсе книгу о Перуанском проклятии, когда был ребёнком. Она стояла в Запретной секции. И когда нас позвали исследовать ту пещеру, я вспомнил и книгу, которую читал, и то проклятие. И почему-то вместе с ним мне словно кто нашептал о контрзаклятье к другому проклятию.

— Что? — хрипло, почти шёпотом спросил Тео.

— «Союз трёх влюблённых»… ну, это действительно контрзаклятье, но не к Перуанскому проклятью из той пещеры, — признался Эдриан, а после установившейся в комнате продолжительной тишины добавил: — Но это не значит, что моё мнение о том, что всё это поможет Гермионе, изменилось. Я просто уверен, что средство спасения — контрзаклятье, созданное тем же самым тёмным магом!

— Но как это поможет спасти её? — спросил Маркус, подходя ближе.

— Слушайте, парни! Я отправился в Хогвартс. Поттер пошёл со мной. Мы пробрались в Запретную Секцию и нашли книгу, в которой описано Перуанское проклятие, лежащее на той пещере. Его наложил злобный тёмный маг, который подобными проклятьями отметил и многие другие объекты. Я узнал его имя — Томас Коннел. Никогда раньше ни в одной из прочитанных книг мне не встречалось упоминание о нём. И хотя нам с Поттером не удалось отыскать в той книге контрзаклятье, я абсолютно уверен, что уже видел его, просто пока не могу вспомнить где, и какие именно последствия оно влечёт за собой. Я знаю, что «Союз трёх влюблённых» — контрзаклятье к совсем другому проклятью. Но изобрёл их один и тот же маг, так что я решил, что, может быть, оно поможет её спасти.