Аркадий Инин

ЖЕНЩИНА И КАПРИЗ

Как все-таки выручают нас классики!

У них припасены классические мысли и мудрые высказывания на все случаи и по любому поводу. Жизнь и смерть, война и мир, мужчина и женщина…

Последняя тема освещена классиками особенно подробно и разнообразно. Что неудивительно — ведь и сами классики так или иначе являются мужчинами или женщинами, и третьего тут не дано.

Потому-то они весьма активно и размышляли, и высказывались по самым общим и очень частным вопросам взаимоотношений обоих полов.

Возьмем, например, такое явление, как женский каприз.

Казалось бы, об этом не то что размышлять, а даже вспоминать страшно.

Но нет, бесстрашные классики не обошли своим вниманием и эту тему.

Николай Васильевич Гоголь высказался так: «Бели уж один бессмысленный каприз красавицы бывал причиною переворотов всемирных и заставлял делать глупости умнейших людей, что было бы тогда, если бы этот каприз был осмыслен и направлен к добру».

Размечтался классик!

Как это женский каприз может быть «осмыслен»?

Весь суть каприза — в его бессмысленности.

А если бы в нем был хоть какой-то смысл, то это уже был бы не каприз, а осмысленное желание.

Суть женского каприза исчерпывающе сформулирована русским фольклором: «Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что!»

А в зарубежной литературе ярчайшая иллюстрация — известная новелла О’Генри про то, как молодая жена сказала Малышу Мак-Гарри: «Милый, я, пожалуй, съела бы персик», и хотя для персиков был совсем не сезон, но Малыш прочесал за ночь все овощные палатки и магазины Манхеттэна, и везде ему предлагали апельсины, но ему были нужны персики, и тогда он навел полицию на подпольный притон и получил свои синяки и шишки в битве с бандитами, и шикарный стол притона опять-таки был завален апельсинами, но Малыш все же отыскал под столом один-единственный персик и принес его молодой жене, и…

— Гадкий мальчик! — влюбленно проворковала она. — Разве я просила персик? Я бы гораздо охотнее съела апельсин.

Ни у О’Генри не было, ни у меня нет слов, чтобы прокомментировать этот апофеоз бессмысленности женского каприза!

А ведь, вообще-то, у нас равные стартовые условия: все дети изначально капризны.

Но потом мальчики вырастают в мужчин и перестают капризничать.

А девочки, вырастая в женщин, не только не перестают, но капризничают еще больше.

На мой взгляд, это потому, что женщине в принципе не хочется взрослеть и стареть, а мечтается вечно оставаться маленькой славненькой девочкой.

Тут самое время проявить мою широко известную объективность и признать, что мужчина — не ангел и тоже бывает капризен.

Но, во-первых, это исключение.

А во-вторых, про такого мужчину все равно говорят: «Капризный, как женщина!»

Исходя из приведенной выше мысли Гоголя о том, что женский каприз «заставлял делать глупости умнейших людей», следует признать: каприз женщины — это нелегкий тест для мужчины.

Одни мужики действительно готовы, подобно Малышу Мак-Гарри, исполнять любые женские капризы. Что не очень разумно. Ибо исполнить все капризы женщины невозможно — они нарастают бесконечно, как снежный ком.

Другие, напротив, категорически отвергают все, даже самые безобидные и легко исполнимые женские капризы. Что тоже не слишком разумно. Ибо женщина, лишенная хотя бы мелких капризов, способна закапризничать по-крупному, так что мужчине мало не покажется.

Третьи — наивные — пытаются на полном серьезе объяснить женщине нелепость ее капризов. Что уж вовсе неразумно. Ибо женщина и безо всяких объяснений мужчины прекрасно осознает бред своих капризов. В чем и заключается для нее их прелесть.

И наконец, лишь отдельные мужики, которых, увы, не так много, поступают толково: с одной стороны, соглашаются с правом женщины на каприз, но, с другой стороны, не собираются никакие капризы исполнять.

Это высший пилотаж — мастерски увиливать, откладывать, клясться, что забыл, божиться, что теперь-то уж вспомнил… Короче говоря, тянуть время, пока капризное желание — обычно внезапное, спонтанное и потому все-таки временное — не зачахнет само собой.

Согласно словарю Ожегова, каприз — это «мелкая прихоть, причуда». А в свою очередь прихоть — это «капризное желание, причуда». А причуда — это «странный каприз». То есть получается замкнутый круг, из которого мужчине выбраться без потерь невозможно.

Вопрос лишь в количестве и качестве этих потерь.

Таким образом, задача мужчины опасна и трудна: стоически выслушать очередной безумный каприз женщины, героически удержаться и не дать ей за него в лоб, патетически пообещать этот каприз исполнить — и как можно скорее свое обещание забыть.

А задача женщины гораздо проще и приятней — добиться своего, да еще так, чтобы в конце концов обалдевший мужчина, сам того не осознавая, пропел ей хрипловато-мужественным баритоном Александра Розенбаума:

Не уходи, побудь со мной.

Ты — мой капризI