Аркадий Инин

ЖЕНЩИНА И МУКИ

Одно жуткое воспоминание из моей, увы, весьма уже далекой юности. Из тех приснопамятных времен, когда наши советские женщины еще не носили брюки. Из тех трудно представимых сегодня лет, когда у них еще не было колготок.

Да-да, беззаботная современная молодежь, представь себе, были такие времена, когда всего этого не было.

А были у наших девушек только чулочки на резиночках, тоненькие такие чулочки из капрона, изготовленного из стеклянной нити.

Так вот, на морозе эта нить стекленела окончательно и намертво прикипала к телу. И бедные девчонки, приковыляв со свидания, плюхались в горячую ванну (замечу, кстати, что и ванна тогда была далеко не у всех), где со слезами и чуть ли не с кожей сдирали эти стеклянные чулочки.

Конечно, на свидание в мороз можно было надеть и толстые хлопчатобумажные чулки, и теплые, пардон, трико. Однако девчонки мучились, но держали фасон. Они шли на эти муки ради… а черт его знает, ради чего!

Да не ради — чего, смеялись сквозь слезы девчонки, а ради — кого. Ради вас, мальчишек.

Вот с тех давних пор я и знаю: женщины — мученицы. Самоистязательницы. Партизанки зои космодемьянские.

Взять хотя бы каблук. Высокий каблук, на котором женщина мучается весь свой век, делая вид, что именно об этом она весь век и мечтала.

Кто изобрел эту инквизиторскую деталь обуви — не знаю. Знаю только, что это был недобрый человек.

Вдумайтесь только: вместо того чтобы надежно и ровно ходить по земле, женщина поднимается на цыпочки, задирает пятку на пять, десять, а то и все пятнадцать сантиметров, заталкивает несчастные пальцы ног в узкий носок туфли и в этом абсолютно неестественном положении шагает по жизни, держа улыбку и уверяя, что каблук улучшает ее осанку.

Еще раз пардон, но если человека посадить на кол, так у него будет вообще идеальная осанка!

Высокий каблук — причина искривления позвоночника, сложных вывихов и простых переломов очаровательных конечностей.

Высокий каблук застревает в ступеньках эскалаторов и постоянно ломается, нанося немалую моральную и материальную травму.

Короче, высокий каблук — это мука. Мука мученическая.

Но женщина упорно шкандыбает на этой — очень справедливо именуемой — шпильке, и все мучения ей нипочем.

Счастье еще, что в нашей европейской части планеты не привились отдельные азиатские штучки. Ведь что уж там каблук — в Китае предметом добровольной пытки была вся туфелька. Ее надевали на ножку девочки и не снимали, пока девочка не становилась взрослой женщиной. То есть женщина росла, а ее нога — нет. Считалось, что маленькая ножка — это очень красиво. А раз красиво — мучайся!

Женщина затягивается до перехвата дыхания шнуровкой.

Женщина заковывается до остановки крови корсетом.

Женщина скукоживает косметической маской кожу лица.

Женщина ощетинивается рогатой морской миной — бигуди.

Да, только женщина могла додуматься до такого ужаса: натыкать в голову железяк и ворочаться с ними на подушке всю ночь, чтобы утром осчастливить окружающих очаровательными, по ее мнению, кудряшками.

Я уже не говорю про муки аэробики и варварство диет, про борьбу с морщинами путем скальпеля и силиконовые протезы бюстов.

А главное — про постоянную и беззаветную готовность женщины предложить себя в качестве подопытного кролика для испытания любых препаратов и аппаратов, заклинаний и снадобий, о которых она узнала от таких же подопытных крольчих, фанатично прославляющих чудеса внешнего и внутреннего преображения от применения всего вышеперечисленного.

И опять возникает вопрос: ради чего?

И опять же ответ: ради вас, мужиков.

Но, по-моему, этот ответ неубедителен. Потому что немотивирован.

Великий Шекспир мотивировал взаимоотношения Дездемоны и Отелло следующим образом: «Она его за муки полюбила, а он ее — за состраданье к ним!»

И эта ситуация вполне естественная: мужчина мучается, женщина его жалеет.

Нормальное дело, такая женская планида.

Но мы-то пытаемся рассмотреть обратный вариант: мучается женщина и надеется на сострадание мужчины.

Однако, как сказал поэт, «надежды юношей питают».

А про девушек поэт ничего не сказал.

Нет, конечно, жалко их — бедных мучениц. Даже порой жалко до слез.

Но кто заставляет женщин мучиться? Никто не заставляет. Это им самим помучиться охота. А как известно, охота пуще неволи.

Так рассуждает глубокомысленный мужчина.

А легкомысленная женщина рассуждает по-иному.

Вернее, она вообще меньше всего рассуждает, а просто живет, упрямо напевая известную песенку: «Если долго мучиться, что-нибудь получится!»

И в это женщина твердо верит.

Ну что ж, блажен кто верует…