Аркадий Инин
- Автор: Аркадий Инин
- Жанр: Юмористическая проза
- Дата выхода: 2003
Читать книгу "Аркадий Инин"
А бедный Лешка замер, держась руками за обе щеки.
Алексей Павлович свернул с аллеи, пошагал напрямик через кусты, забился в какую-то глухомань и там уселся на пенек — сгорбившимся комком, усталый и одинокий.
Попова не сразу нашла его. А когда нашла, не знала, что сказать. Просто присела на другой пенек рядом.
Он заговорил сам. Глухо, отчаянно.
— Вот так жизнь оборачивается… Все самое дорогое — раз — и нету! Все, чем жил…
— Ну зачем же так…
— А как? Ладно, понимаю, я — прошлое. Но ведь живешь-то тем, что это прошлое не зря было и что будет у него продолжение… А тут — все, не нужен! Без тебя разберутся, без этого осколка прошлого…
Она осторожно тронула его руку.
— Не надо так, пожалуйста!
— Да-да, простите.
Он яростно провел ладонью по лицу, будто пытаясь все стереть. Но не стерлось, не успокоилось. Он вновь заговорил быстро, с болью и каким-то удивлением.
— Я ж только вчера… ну просто вчера… в ванночке его купал! Кроха такой был костлявенький… Но шустрый! Никто с ним совладать не мог, только я. Он мать-отца вмиг обрызгает с ног до головы и пищит: «Деду хочу, деду!» Ну те — мокрые — и рады мне его сбагрить. Он меня тоже живо до нитки вымочит, но я — хоть бы хны! И весь он… ну просто весь, от пяточек до макушечки, вот тут умещался…
Алексей Павлович с горестным недоумением глядел на свои растопыренные ладони, пытаясь постичь непостижимое. Впрочем, чего уж тут такого непостижимого — банальный житейский круговорот. И хотя глаза Поповой были полны сочувствия, она смогла утешить его тоже вполне банально:
— Что поделаешь, мы стареем, они растут — закон жизни.
Это его явно не утешило. Она продолжала:
— Да, они растут и вырастают какими-то… ну совсем не такими, какими были мы. Вот ведь еще мальчишка, а сколько ярости, какая убежденность, что он прав, он один! А как хорохорился перед девчонкой… Глаза горят, слова опережают мысли! Что за характер, откуда только это берется…
Алексей Павлович вдруг сказал безнадежно:
— Откуда, откуда. Ясно откуда: мой у него характер. Мой… В том-то и вся беда!
Попова икнула, словно проглотила горошину. А потом не выдержала и рассмеялась. Он покосился на нее с обидой. Она оборвала смех.
— Извините, но, похоже, вы сами разберетесь, а я вам не советчик. Нет у меня ни детей, ни внуков…
Он, все еще в запале, буркнул:
— Ну и, значит счастливая вы — без этих паршивцев!
— Какое уж тут счастье, — просто сказала Попова. — Всю жизнь одна.
Он опомнился, взмолился:
— Извините меня, дурака! Я все только о своем, простите!
— Что вы… Ничего, я привыкла.
Она съежилась от порыва ветра, обхватила себя обеими руками.
— Холодно… Пойдемте?
Ночью в доме было тихо и печально. Нарушали тишину лишь мерные шлепки падающих в кухонную мойку капель из неплотно закрытого крана. Алексей Павлович стоял, прижавшись лбом к оконному стеклу, и смотрел, ничего не видя, в черноту ночи.
Нудная капель заставила его оторваться от окна, он прикрутил кран и побрел из кухни.
В коридоре он осторожно заглянул в приоткрытую дверь комнаты сына с невесткой. Люся спала на кровати одна. Паша за его совместное с Алексеем Павловичем безобразие — организацию позорного побега в окно — был наказан. Наказание было стандартным: выселение на раскладушку. И унизительным не только морально, но и физически: раскладушка была Паше мала, и ее пришлось дополнить неудобной табуреточкой. Паша горестно шевелил губами и вздыхал во сне.
Алексей Павлович тихонько притворил дверь и пошел в свою с внуком комнату. Лешка — тоже немало натерпевшийся за день, а особенно за вечер — сбросил одеяло и зябко свернулся калачиком, поджав тощие коленки к животу. Дед мрачно глянул на него и стал разбирать свою постель. Но не удержался, подошел и бережно укрыл внука. Лешка что-то промычал и блаженно распрямился под одеялом, сразу согревшись.
А дед устало присел на свою кровать. И заплакал…