Аркадий Инин

Повсюду, как грибы после живительного дождя, стали возникать клубы «Для тех, кому за тридцать», вечера «Давайте познакомимся», и даже появились — не очень широко, робко, но все же появились! — трижды заклейменные и четырежды осмеянные страницы брачных объявлений в «Вечерках» нескольких городов.

Все это вроде бы и облегчило жизнь Веры, но и усложнило. С одной стороны, было признано: да, дело это нужное. Но с другой стороны, вопрос: почему это нужное дело вершится ею кустарно, в одиночку, когда имеются столь плодотворные общественные формы?

Вопрос этот витал в воздухе, но оставался без ответа. А пока что по вечерам после работы шли к Вере люди. С мольбой и надеждой. С благодарностью и не только…

Восточный мужчина с пышными усами, в ратиновом пальто и велюровой шляпе распахнул дверь в комнату Веры и втащил за руку плачущую и упирающуюся хорошенькую блондиночку Нину — ту, с которой Вера беседовала летом в комбинатской столовой по вопросам домашней кулинарии.

— Возвращаю! — торжественно и гневно объявил восточный гость.

Нина всхлипнула. Вера удивленно улыбнулась:

— Здравствуйте, Гурам, здравствуй, Ниночка… Что случилось?

— Возвращаю! — на том же накале повторил Гурам.

— Что… возвращаете?

— Он меня возвращает, — Нина зарыдала.

— Ничего не понимаю! Да сядьте вы, наконец, разденьтесь.

Нина, покорно сбросив пальто, плюхнулась на стул. А Гурам остался стоять, только шляпу снял. И обнаружилось, что пышные у красавца лишь усы, а голова совсем не богата растительностью, чтобы не сказать — просто бедна.

— Так в чем дело? — спросила Вера.

— Я возвращаю мою жену Нину Александровну! — сообщил Гурам. — Потому что моя жена не оправдала моих надежд на счастливую семейную жизнь!

— А точнее можно? — попросила Вера.

— Точнее — вы мне говорили: Нина красивая, Нина добрая, Нина уважаемый человек на работе… Говорили?

— Говорила.

— И это все настоящая правда.

— Ну! — обрадовалась Вера. — Так что же…

— Но вы не говорили, что Нина абсолютно не умеет готовить!

Наконец-то Вера все поняла. Впрочем, она это и предвидела. Что тут можно было сказать? И Вера промолчала в ожидании дальнейшего развития событий.

— Нет, я уме-ею готовить, уме-ею, — прорыдала бедная Нина.

— Хорошо, — согласился Гурам, — пусть ты умеешь готовить. Но я не умею есть то, что ты умеешь готовить!

— А яичницу-у?

Гурам изменился в лице, глаз у него дернулся.

— Утром яичница, днем яичница, вечером омлет! Я скоро буду кудахтать, как цыпленок!

Вера уточнила:

— Кудахчет курица.

— Неважно! От такого питания закудахтает даже петух!

Гурам выкричался, помолчал и сказал уже потише:

— Нет, я не сдавался. Я приобрел Нине «Книгу о вкусной и здоровой пище».

— И теперь?.. — заинтересовалась Вера.

— И теперь Нина знает русскую кухню, французскую кухню, японскую кухню… Она только не знает, нужно класть в котлеты мясо или нет!

Нина вторила его речам тихими всхлипами.

— Я похудел, — тоскливо продолжал Гурам, — я осунулся, у меня плохое рабочее настроение… Но это еще не самое главное.

— А что самое главное? — спросила Вера.

— Понимаете, — доверчиво сообщил он, — я грузин.

— Я знаю, — кивнула Вера.

— Нет, вы не знаете. Для грузина дом — это стол. Приходят мои друзья, приезжают мои родственники… За каким столом я подниму бокал за их здоровье и благополучие? Это мой позор, понимаете! Вот почему я возвращаю мою любимую жену Нину Александровну.

В знак окончания печальной поэмы своей семейной жизни Гурам встал и надел шляпу.

— Гурамчи-ик! — тоже вскочила Нина.

Вера ласково, но твердо усадила ее за плечи.

— Что же ты, Ниночка, я ведь тебе в свое время говорила… Нет, он-то, конечно, ведет себя как феодал недобитый: возвращаю жену, не возвращаю…

— Минуточку! — вскинулся Гурам.

— Уж теперь вы меня минуточку послушайте! Так вот, Нина, конечно, он феодал, — с нажимом повторила Вера, — но в чем-то он все-таки прав.

— Видишь! — обрадовался Гурам.

Вера, не реагируя на него, продолжила:

— И ты зря отмахивалась, когда я тебя предупреждала. А дом — и не только грузинский — он на женщине всегда стоял и держался.

— Замечательно сказали! — воскликнул Гурам. — Нина, ты слышала, что сказала твоя умная подруга? Ты запомнила?

— Слышала-а, — всхлипнула Нина. — И запомнила-а…

— Тогда пойдем, — сказал Гурам.

— Куда? — удивилась Вера.

— Домой!

Гурам взял Нину за руку. Но Вера решительно их руки разняла.

— Нет. Вы ее вернули. Я ее приняла.

— Как?!

— А так. Ваш брак — это мой брак. Брак в моем деле.

Приходите за Ниной недели через две. Она будет мастером кулинарии.

— Зачем? Я уже пригласил маму из Зангезури, мама научит…

— Нет, — твердо повторила Вера, — свой брак я всегда исправляю сама. Нина останется.

Гурам опять сорвал с головы шляпу и беспомощно закипятился:

— В чем дело? Я муж или не муж? И я прав или неправ?

— Вы муж, — спокойно подтвердила Вера. — И вы правы. А Нина неправа.

Гурам был окончательно сбит с толку.

— Вы говорите: неправа, и я говорю: неправа! Так в чем же дело?

— А в том, — Вера улыбнулась, — что французы так считают: если женщина неправа, первым делом надо попросить у нее прощения!