Аркадий Инин

Человек и лев

Что произошло в тот вечер со львом Тамерланом, не понял никто. Ни зрители, ни укротители, ни, может быть, и сам лев…

Поначалу все было как обычно — набитый публикой цирк, сверкающий огнями манеж, ажурная конструкция клетки, посреди которой Шувалов работал свой знаменитый аттракцион «Человек и лев». Работал он его уже который год, и на этот раз все тоже шло привычным образом: бодрая музыка, появление Шувалова с традиционным поклоном-«комплиментом», щелчок бича-шамбарьера, в музыке интригующее фортиссимо, выбегает красивый гривастый Тамерлан, вскакивает на тумбу, затем…

А затем лев должен был перепрыгнуть на вторую тумбу, третью и так далее, совершая круг по манежу. Но Тамерлан дальше первой тумбы не двинулся. Просто сел на нее и посмотрел на укротителя.

В зале еще ничего не поняли, еще дети восторженно аплодировали самому факту появления льва. Но Шувалов уже, конечно, ощутил сбой в номере, уже заметил устремленные на него немигающие желтоватые глаза.

Сохраняя — для зрителей — широкую белозубую улыбку. Шувалов сурово свел брови и ответил льву прямым, не гулящим хищнику ничего хорошего взглядом. Обычно в случаях неповиновения — очень редких, надо сказать, случаях — Тамерлану было вполне достаточно такого взгляда хозяина. Но на этот раз лев не только не сник испуганно, не только не поспешил исполнять задержанный на несколько мгновений номера но, наоборот, устроился на тумбе поудобнее и не отвел от человека своих нахальных глаз.

Шувалов погасил улыбку и резко щелкнул шамбарьером. Тамерлан опять ничуть не испугался. А грозный и громкий щелчок бича показался лишь жалкой хлопушкой по сравнению с оглушительным ревом, который выдал царь зверей

Тут уже все поняли, что происходит что-то неладное. Зрители притихли. Униформист с брандспойтом приник к решетке. Шувалов растерянно попятился. А лев спрыгнул с тумбы и вкрадчивой кошачьей походкой двинулся на укротителя.

— Тамерлан… Ты что?.. — забормотал Шувалов, продолжая пятиться. — Тимка, на место! Тимур… Стой!

В ответ лев снова оглушительно рявкнул, рванулся вперед, и Шувалов, все так же пятясь, невольно вскочил на тумбу.

Все произошли столь неожиданно и смешно что притихший было зал взорвался смехом, приняв это за ловкий трюк, клоунскую репризу: укротитель и хищник поменялись местами.

Опытный Шувалов мгновенно оправился от первого шока и тоже сделал хорошую мину при плохой игре: легонько подпрыгнул на тумбе и раскланялся, словно это и впрямь был заранее подготовленный трюк.

А лев… лев, похоже, только этого и добивался. Он перестал рычать и спокойно присел возле тумбы, словно ожидая за этот фокус с укротителем аплодисменты в свой адрес.

И зал охотно аплодировал ему, все более убеждаясь в подготовленности комического номера.

Только униформист все отлично понял и уже сунул дуло брандспойта сквозь решетку чтобы мощной струей отогнать обнаглевшего хищника.

Но Шувалов остановил его успокаивающим жестом, еще раз поклонился публике и хотел спрыгнуть с тумбы. Однако Тамерлан резко вскочил, ощетинил дыбом гриву и издал такой громоподобный рык, что Шувалов, не владея собой, испуганно прыгнул с тумбы не наземь, а на другую тумбу. Лев, продолжая рычать, метнулся за ним. Шувалов прыгнул от него на третью тумбу, лев — следом. Шувалов — на четвертую тумбу, пятую, шестую…

Зал смеялся и аплодировал ловкому укротителю, а Шувалов летал с тумбы на тумбу, еле удерживаясь на них, обливаясь потом и содрогаясь. Но, как ни странно, вовсе не от ужаса перед хищником, а от лихорадочных мыслей: какой кошмар, какие неудобные эти тумбы, какие неустойчивые опоры, какая шаткая конструкция…

С этими мыслями Шувалов завершил круг по манежу и замер на последней тумбе. В тот же миг лев перестал рычать и гнаться за ним, а вновь присел, доброжелательно поглядывая на Шувалова, словно хотел наградить его сахаром за отлично исполненный номер.

Сахара-награды у Тамерлана, конечно, не было, зато публика наградила смехом и аплодисментами исполнителей этой забавной дрессуры наоборот — человека и льва.

Шувалов опять вынужденно раскланялся на тумбе. Опять сделал предостерегающий знак униформисту не пускать в ход брандспойт — кажется, лев наконец утихомирился. И опять хотел спрыгнуть с тумбы.

Но Тамерлан вновь вскочил, зарычал — пока что негрозно, только предупреждающе — и мотнул мохнатой головой куда-то в сторону. Шувалов глянул туда: Тамерлан явно указывал в направлении подвешенного на столбах бревна — очередного снаряда, на котором должен был работать лев в их программе.

Шувалов похолодел от простой и очевидной мысли: лев хочет заставить его отработать свой аттракцион! Будто подтверждая справедливость этой мысли, Тамерлан мотнул башкой, опять зарычал — уже во весь голос — и Шувалов легкой ласточкой перепорхнул с тумбы на бревно.

Он шел, балансируя обеими руками, ежесекундно рискуя сорваться. И непонятно, что его поддерживало — то ли испуг, то ли странные мысли, которые опять упрямо лезли ему в голову: что за чертова деревяшка, зачем ее покрыли этим дурацким лаком, наверное, для идиотской красоты, но от лака ужасно скользко, на этом лаке невозможно удержаться…

Шувалов медленно шел по бревну, Тамерлан вышаги вал рядом, негромко и вполне довольно урча. Публика смеялась. Униформист растерянно сжимал брандспойт, уже начиная сомневаться, а может, и впрямь никакой опасности нет и весь этот комический аттракцион придуман заранее?

Наконец Шувалов удачно завершил проход по бревну. А в финале вдруг неожиданно для самого себя не просто спрыгнул, а прокрутил двойное сальто, ловко приземлился и победно вскинул руки, призывая зрителей к аплодисментам. Зрители щедро откликнулись на его призыв.

Шувалов устало и счастливо улыбался и… И тут же получил не очень сильный, но вполне ощутимый толчок сзади. Это его ласково боднул Тамерлан, направляя в сторону пылающего ярким огнем кольца — туда, куда лев обычно прыгал, завершая номер.

— Нет! — прошептал Шувалов. — Это уж нет! Я тебе не мальчик, я немолодой человек…

И вдруг с тоской вспомнил, что Тамерлану десять лет, что по его львиным меркам он тоже давно не щенок, а вполне пожилой зверь.

Лев не дал ему додумать эту грустную думу. Он уже настойчивее и гораздо крепче поддал Шувалову сзади. Тот волей-неволей ступил на трамплин, лев могучей лапой ударил по другому концу трамплина, и Шувалов, оторвавшись от грешной земли, ракетой полетел в пылающий обруч.

Дыхание коснулось его лица, легким дымком потянуло от сверкающего блестками роскошного костюма. В этот краткий миг полета укротитель только успел подумать: дьявол, кто придумал такое узкое кольцо, как же в нем жарко, как невыносимо жарко…

И приземлился на манеже. Уже безо всякого сальто, без распахнутых рук. Просто шлепнулся кулем в песок.

Это совсем не было похоже на комический номер. Зрители вновь испуганно замерли. Униформист вскинул брандспойт.

Но в этот момент лев Тамерлан вскочил на тумбу. На самую первую тумбу, с которой он должен был начать и не начал аттракцион. Однако теперь Тамерлан легко запрыгал с тумбы на тумбу, сделал положенный круг по манежу, перелетел на бревно, грациозно пробежал по нему, подскочил к большим разноцветным шарам, стал ловко подбрасывать их то носом, то лапами.

Лев исполнял весь аттракцион без команд укротителя. Лев работал весело и непринужденно. Лев даже не работал, а просто играл. Увлеченно, шумно, задорно, как расшалившийся котенок.

Все изумленно глазели на него — зрители в зале, Шувалов на манеже, униформист за решеткой.

А лев носился по арене, проделывая номер за номером, трюк за трюком, пока не завершил аттракцион великолепным, чуть замедленным, как в кино, прыжком сквозь пылающий обруч.

После чего приземлился рядом со все еще сидящим на песке Шуваловым. Челюсть у Шувалова отвисла от изумления, рот был широко распахнут. Лев глянул на него, кажется, размышляя над самым коронным трюком — сунуть голову укротителю в пасть… то есть в распахнутый рот. Но, видимо, передумал и, скромно склонив голову набок, присел на задние лапы рядом с хозяином, отдавая ому все лавры неповторимого аттракциона.

Да, больше этот аттракцион никогда не повторился. А что произошло в тот вечер со львом Тамерланом, так никто и не понял. Ни зрители, ни укротитель, ни, может быть, и сам лев.

Шувалов проработал с ним еще долго. Тамерлан был неизменно послушен и ласков. Аттракцион «Человек и лев» пользовался большим заслуженным успехом.

А тот случай Шувалов даже не вспоминал. Не послушал он и никаких рекомендаций специалистов сменить льва или пересмотреть методы дрессуры.

Единственное, что он сделал на следующее же утро после того вечера, это — укрепил конструкции тумб, содрал лак с бревна и расширил пылающее кольцо.

1986