Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

Глава 29. Гёты/руги. (Эйлиф Рёгнвальдссон) в Ладоге, Новгороде, Киеве (1019–1042 гг.)

Он верхом прискакал к своему королю

И колени склонить поспешил.

– О король, я прощенья, прощенья молю,

Если в чем-нибудь согрешил! «Королева Элинор» (английская баллада)

Эйлиф Рёгнвальдссон – ладожский ярл и княжеский воевода в 1030–1042 гг. Сын Рёнгвальда Ульфссона, ярла Западного Гёталанда, и Ингеборг, сестры норвежского конунга Олафа Воронья Кость. Родился примерно в 1000 г., умер предположительно в 1042 г.

Первые подвиги приписываются Эйлифу скальдом Сигватом в еще достаточно юном возрасте (14–17 лет), когда он принял участие в пограничном вооруженном конфликте с норгами (между 1015 и 1018 гг.):

«Бpaт жe Ульва [Эйлиф] славно / Постоял, князь, ратью, / Чтоб вы кpaй y Свейна [Хаконарссона] / Взятый удержали»[197].

Прибыл Эйлиф в Гардарики в 1019 г. вместе с братом Ульфом, матерью Ингеборг и отцом Рёгнвальдом Ульфссоном. Последний был выбран шведской принцессой Ингигерд в качестве человека, который должен был сопровождать ее на новую родину, а затем стать управляющим ее личных владений: Альдейгьюборга (Ладоги) с округой (Рузаландом).

«История о древних норвежских королях» (1170/1178 г.) монаха Теодорика намекает на любовную интрижку бежавшего из Норвегии в Гардарики в 1029–1030 гг. Олафа Толстого и жены Ярослава, княгини Ингигерд. Эту идею позаимствовали затем «Обзор саг о норвежских конунгах» (1190 г.) и свод скандинавских саг «Красивая кожа» (1220 г.). В истинности такого предположения засомневался еще Снорри Стурлусон, не включив данный мотив в свою «Сагу об Олафе Святом» из «Круга земного» (первая половина XIII в.). Однако многие другие, более поздние, саги подхватили и стали активно развивать эту тему (ошибочно).

Все говорит о том, что монах Теодорик искал совсем не там, где нужно было искать на самом деле. Рёгнвальд Ульфссон поехал со шведской принцессой Ингигерд в Гардарики в 1019 г. в качестве сопровождающего отнюдь не случайно, а по той простой причине, что являлся отцом ее тайного возлюбленного Эйлифа. Такой вывод нам позволяет сделать общее виденье ситуации в правление Ярослава Хромого и Ингигерд, оценка и поиск мотивов происходивших в этот период событий.

Известны несколько военных походов, которые Эйлиф Рёнгвальдссон возглавлял в качестве княжеского воеводы:

1) Поход на эстов (чудь белоглазую) в 1030 г. «В тот же год пошел Ярослав на чудь, и победил их, и поставил город Юрьев [ныне Тарту, Эстония]»[198]. Имя Эйлифа в связи с данными событиями нигде не указывается, однако же и сам текст сообщения довольно краток. А учитывая статус Эйлифа во время похода следующего года, можно предполагать, что и в этот раз именно он руководил войском.

2) Поход на Польшу 1031/1032 г. И здесь русские источники не смогли сохранить для нас описание кампании во всех подробностях. Тем не менее известно, что Ярославу удалось вернуть спорные червенские города на границе (Перемышль, Червен, Белз и др.), утерянные в 1018 г. При этом утверждается, что Белз был возвращен ранее других, еще в 1030 г., однако сомнительно, чтобы столь масштабный поход, который имел место в 1031 г., предварял столь скромный поход 1030 г.

«В год 6539 (1031). Ярослав и Мстислав, собрав воинов многих, пошли на поляков, и возвратили себе червенские города, и повоевали землю Польскую, и много поляков привели, и поделили их»[199].

Поскольку в ходе войны польский король Мешко II бежал в Чехию, можно полагать, что войско его было разбито, а польская столица Гнезно захвачена. По всей видимости, были также освобождены сестры Ярослава, захваченные еще Болеславом Храбрым в 1018 г. и находившиеся в плену в замке на Ледницком острове.

Отмеченное ПВЛ участие в походе Мстислава Храброго вызывает большие сомнения. Киевский и черниговский князья были в то время непримиримыми противниками. Подобными утверждениями редакторы ПВЛ стремились показать якобы имевшее место политическое единство всех русских земель.

В походе на Польшу на стороне Ярослава участвовал довольно обширный контингент из норгов, покинувших Норвегию после поражения Олафа Толстого в битве при Стикластадире 1030 г. и отправившихся на восток в Гарды. Среди прочих называется будущий норвежский король Харальд Суровый. Авторы саг настойчиво пытались приписать Харальду управление войсками в польском походе наравне с Эйлифом, однако вряд ли это было так на самом деле: на тот момент Харальд был еще слишком молод (порядка 20 лет). С другой стороны, из приведенных ниже отрывков становится понятной та роль, которую играл здесь Элиф Рёгнвальдссон:

«У конунга Ярицлейва всегда были норманны и свенские люди; и умер тогда ярл Рёнгвальд Ульфссон, а то ярлство взял ярл Эйлив. У него тоже было много норманнов, и он давал им жалование [по договору]. Это звание ярла давалось для того, чтобы ярл защищал государство конунга от язычников. Конунг Ярицлейв поставил Харальда вторым хёвдингом над своим войском и давал жалование [по договору] всем его людям»[200].

«Конунг Ярицлейв xopoшo принял Харальда c eгo людьми. Харальд сделался предводителем над людьми конунга, которые охраняли cтpaнy, вместе с Эйлифом, сыном ярла Рёгнвальда. Taк говорит Тьодольф [скальд]: “C Эйливом давно / Был князь заодно. / Крепили cтpoй / Они боевой. / Взяли в тиски / Вендов полки. / Изведал лях [Laesir] / Лихо и cтpax”»[201].

3) Поход на Киев 1036 г.:

«В год 6544 (1036)… Когда Ярослав был в Новгороде, пришла к нему весть, что печенеги осадили Киев. Ярослав собрал воинов многих, варягов и словенов, пришел к Киеву и вошел в город свой. А было печенегов без числа. Ярослав выступил из города, исполчил дружину и поставил варягов посередине, а на правой стороне – киевлян, а на левом крыле – новгородцев, и стал перед градом. Печенеги двинулись на них, и сошлись на месте, где стоит ныне Святая София, митрополия русская: было здесь тогда поле вне града. И была сеча жестокая, и едва к вечеру одолел Ярослав. И побежали печенеги врассыпную и не знали, куда бежать. Одни, убегая, тонули в Сетомли, иные же в других реках, и так гибли, а остаток их бегает где-то и до сего дня»[202].

Здесь Эйлиф снова не упоминается, но нет сомнений, что это именно его норманны составляли центр войска. В ПВЛ данное сражение представлено как снятие осады Киева печенегами. Однако скорее всего поход был вызван смертью Мстислава Черниговского (1036 г.), владевшего Киевом с 1024 г., и расчетом на то, что его юные сыновья Святослав (ок. 9 лет) и Всеволод (ок. 6 лет) не смогут отстоять города. Действительно, направленные против Ярослава левобережные печенеги, данники черниговских князей, не проявили должного усердия. После этой победы Ярослав Хромой вместе с семьей окончательно переехал из Новгорода в Киев.

При рассмотрении воеводства Эйлифа в настоящей книге умышленно пропущены еще несколько походов, якобы совершенных войсками Ярослава, но на деле – только лишь приписываемых ему авторами ПВЛ. В том числе – поход на ясов 1029 г. (Мстислава Храброго); и походы 1038 г. – на ятвягов, 1040 г. – на литву, 1041 г. – в Мазовию (полоцкого князя Брячислава Изяславича).

В средневековых византийских источниках сохранилось сообщение о том, что в 1042 г. в Константинополе в результате драки на рынке был убит один «прославленный скиф», и это событие послужило даже поводом к Русско-византийской войне 1043 г. (походу на Константинополь Вальдамара/Владимира Ярославича):

«6. В июле месяце, в том же году индикта, русские напали на столицу. До этого римляне были их союзниками и жили с ними в мире. Без страха [два народа] встречались друг с другом и посылали купцов друг к другу. Но в это время случилась ссора с несколькими скифами-купцами в Византии; дело вышло из пределов обычной драки, и один прославленный скиф был убит. Владимир, импульсивный человек, который часто давал волю своему гневу, был в то время правителем народа. Когда он услышал, что произошло, то воспылал яростью. Без малейшего промедления он принял все боевые силы под свое командование и взял в союзники немалое количество людей, населявших острова в северном океане [норманнов]»[203].

Вот как аналогичная драка на рынке описывается в «Саге об Ингваре Путешественнике»:

«Тогда захотел один человек из Гардов [приобрести] именно ту шкуру, которую они только что купили. Язычник же рассердился и ударил его кулаком по носу, так что кровь потекла на землю. Тогда тот из Гардов вытащил меч и разрубил язычника на две части. Местные же жители разбежались с громкими криками и гамом, и тут же собралось огромное войско. Тогда Свейн велел своим людям вооружиться и выступить против них, и завязалась у них тяжелая и яростная битва, и пало много язычников, потому что все они ничем не были защищены»[204].

В стремлении выяснить имя знатного человека, убитого в Константинополе, историками были подняты и изучены биографии всех потомков Игоря Старого (Инкера) XI в., однако среди них так и не удалось обнаружилось князя или даже просто княжеского сына, умершего в 1042 г. Ничуть не умаляя результатов этого труда, заметим, что если слегка расширить список привлеченных к исследованию лиц за счет проживавших в Восточной Европе знатных норманнов, довольно быстро обнаруживается, что тем самым «прославленным скифом» на самом деле был Эйлиф Рёгнвальдссон. Инициатива же военного похода 1043 г., имевшего целью наказать византийцев, могла исходить непосредственно от пылавшей жаждой мести Ингигерд, потерявшей близкого ей человека.

Учитывая все обстоятельства произошедшего, можно полагать, что и конфликт на рынке, и смерть Эйлифа в 1042 г. отнюдь не случайны, а были, как уже сказано, организованы по указанию Ярослава Хромого.