Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

1. «Гакон вместе с Ульфом, Асмундом и Ерном завоевали эту гавань. Сии люди и Гарольд Высокий наложили [на жителей этой страны] значительные подати за возмущение народа греческого. Дальк остался в плену (был задержан) в отдаленных странах. Егилъ отправился в поход с Рагнаром в Руманию и Армению». 2. «Асмунд начертил эти руны вместе с Асгейром, Торлейфом, Гордом и Иваром, по повелению Гаральда Высокого, невзирая на запрещение греков»[298].

Однако несмотря на определенные успехи на службе, по крайней мере согласно скандинавским сагам, Харальду так и не удалось сделать в Византии военной карьеры. За девять лет службы он удостоился лишь младшего офицерского ранга спафарокандидата.

В 1042 г. Харальд и его варяги приняли участие в дворцовом перевороте на стороне восставших, в результате император Михаил V Калафат был свергнут и даже ослеплен схватившими его людьми. Скальд Тодольф приписывал данный поступок лично Харальду Суровому.

«Укротитель волчьего голода [новоназначенный эпарх столицы Никифор Капанера] приказал вырвать тот и другой глаз престолодержателя. Тогда поднялось сильное смятение. Князь агденский [Харальд] наложил позорный знак сильному царю на востоке, и царь греческий подвергся большому бедствию»[299].

Считается, что в связи с волнениями в византийской столице в результате восстания погибли более 3000 человек. Грабежи богатых поместий не могли дать такого количества жертв. Основная их часть пала при штурме императорского дворца, который привел к значительным потерям среди наступавших. Взбешенный Харальд приказал перевешать захваченную в плен дворцовую стражу, состоящую из варягов и сохранившую верность Михаилу Калафату. Возможно, именно после этого случая Харальд сменил свое прозвище и вместо Высокого стал именоваться Суровым.

Вскоре Харальд попал в опалу: против него императрицей Зоей Порфирородной было выдвинуто обвинение в незаконном присвоении государственных средств.

Согласно утверждению скандинавских саг за годы византийской службы Харальд скопил большие богатства, откладывая заработанные средства, которые он якобы отправлял на хранение Ярославу Хромому в Гарды. К примеру, Снорри Стурлусон в «Саге о Харальде Сигурдарссоне» говорит об этом следующее:

«Когда Харальд прибыл в Хольмгард, конунг Ярицлейв принял его отменно хорошо. Он провел там зиму и получил в свое распоряжение все то золото, которое прежде присылал туда из Маклагарда, и самые разные драгоценности. Там было столько добра, сколько никто в Северных Странах не видел в собственности одного человека»[300].

Наличие у Харальда значительных денежных средств подтверждает Адам Бременский: «Поступив на службу к императору, он участвовал во многих битвах, с сарацинами – на море и со скифами – на суше, прославившись доблестью и приобретя огромное богатство»[301].

Подобного рода утверждения никоим образом не раскрывают истинного происхождения состояния Харальда Сурового, ведь вполне можно было бы задаться вопросом: почему же тогда и другие норманнские наемники на византийской службе (а ведь их были там тысячи) не поступали как Харальд и не скопили даже самой малой толики тех богатств, которыми удалось завладеть ему?

Регулярная отправка денег из Константинополя в Киев для того времени была бы довольно рискованной затеей, к тому же технически трудноосуществимой. Кроме того, она предполагает какие-то особо доверительные (или даже родственные) отношения между Харальдом и Ярославом, чего на тот момент не было и в помине.

Более вероятным выглядит другое предположение: воспользовавшись мятежом 1042 г., Харальд Суровый принял участие в разграблении византийского дворца. Именно таким путем им и были получены те самые неслыханные, по скандинавским меркам, богатства. Авторы саг стараются всячески обойти этот момент, стремясь обелить своего героя, и отказываются от обвинений Харальда в банальном воровстве. Тем не менее в тексте саги Снорри Стурлусона имеется фраза, косвенно подтверждающая участие Харальда в такого рода действиях:

«Там [в Византии] есть такие законы, что каждый раз, когда умирает греческий конунг, тогда варяги идут в обход палат [pólútasvarf]. Они тогда проходят по всем палатам конунга, там, где находятся все его сокровищницы, и каждый тогда свободно присваивает то, что идет ему в руки»[302].

Еще С. Блёндаль отмечал, что ритуал обхода императорского дворца, а тем более его казны по случаю смерти императора, имеющий своей целью присвоение находившегося там, в принципе невозможно представить в столь высоко цивилизованном обществе, каковым являлась Восточная Римская империя[303].

В. Г. Васильевский прямо указывал, что слово polotaswarf следует переводить не просто как «обход царских палат», но как их разграбление: «мы должны предполагать, что именно тогда он учинил то, что сага (вероятно, вслед за скальдами) называет polotaswarf – грабежом (царских) палат, и наполнил руки византийским золотом»[304].

Саги сообщают нам об аресте, которому подвергся Харальд в Константинополе весной 1042 г. (или даже чуть ранее) вместе со своими товарищами Халльдором Сноррассоном и Ульфом Оспакссоном. Но вряд ли данное утверждение справедливо, поскольку об этом ничего не знает Кекавмен: «После смерти Михаила [императора Михаила V Калафата] и его племянника – экс-василевса Аральт [Харальд] при Мономахе [точнее, при временном правлении Зои] захотел, отпросясь, уйти в свою страну. Но не получил позволения – выход перед ним оказался запертым [цепи при входе в бухту Золотой Рог были выбраны]»[305].

Скорее всего, речь здесь шла о том, что Харальда Суровый попал под подозрение и был вызван на допрос. Если бы Харальда заключили под стражу, вряд ли бы ему удалось так быстро освободиться. Впрочем, несмотря на определенные попытки противодействия, Харальд сумел-таки сбежать из Византии, не позабыв прихватить с собой награбленное. Вот как об этом рассказывает «Гнилая кожа»:

«Взяли затем они две галейды и вышли на веслах в Сэвидарсунд. А там были протянуты через залив железные цепи. И тогда сказал Харальд: “Теперь люди должны сесть на весла на обеих галейдах, а все те люди, кому не нужно грести, должны тогда каждый держать в руках свой кожаный мешок или другую тяжесть и бежать на корму, и проследить, чтобы перейти туда как можно скорее”. И вот делают они так, и поднимаются корабли на цепи, и тотчас они останавливаются, и прекратилось движение. Тогда сказал Харальд: “Теперь должны все люди перебежать на нос корабля и держать в руках ту же тяжесть”. И вот в результате этого соскочила с цепи та галейда, на которой был сам Харальд, а другая поднялась на цепь, развалилась на части, и погибло очень много людей с нее там, в заливе, а некоторых спасли. И с этим выбрался Харальд прочь из Миклагарда [Константинополя] и поплыл так дальше в Свартахав [Svartahaf – др. – сканд. Черное море]»[306].

По утверждению саги, вторая из двух галейд Харальда переломилась при выходе из перегороженной цепями бухты Золотой Рог. Если она была столь же обильно нагружена добытым золотом и серебром, как и первая, то все, что в ней находилось, затонуло и опустилось на дно пролива Босфор. Но даже оставшегося у Харальда на одном корабле богатства оказалось вполне достаточно для того, чтобы смущать своими размерами умы современников.

Поскольку Харальд Суровый бежал из Византии во время правления императрицы Зои, то есть в промежутке между 20 апреля и 11 июня 1042 г. (или немногим позже), его свадьба с Эллисиф (Елизаветой Ярославной) состоялась, скорее всего, осенью того же года или зимой 1042/43 г. Какое-то время Харальд жил со своей супругой в Хольмгарде, а в 1044 г. уехал в Скандинавию. «1044. Харальд [Сигурдарссон] прибыл в Швецию»[307]. Годовую задержку можно объяснить тем, что Эллисиф (Елизавета) забеременела, а в Швецию Харальд отправился только после рождения дочери (Марии).

Исследователями выдвигалось предположение об участии Харальда Сурового в походе Владимира Ярославича (Вальдамара Эйлифссона) на Византию 1043 г. Впрочем, это мнение ничем особенно не аргументировалось, на поверхности имеется лишь факт пребывания Харальда в Гардах в рассматриваемый период. Но вряд ли бы Харальд Суровый решился надолго оставить без присмотра доставшийся ему по воле судьбы корабль с сокровищами, а вместо этого ввязаться в ненужную военную авантюру и рисковать потерей приза всей своей жизни. Скорее всего, варяжской дружиной в этом походе руководил другой известный скандинав – Гарда Кетиль.

Харальд Суровый быстро охладел к своей супруге, ни один источник не говорит о том, что он взял с собой в Швецию Эллисиф (Елизавету Ярославну) и ее дочь Марию. В «Пряди о Хемминге», входящей в состав «Книги с Плоского острова» и «Хульде-Хрокинскинне», утверждается, что Харальд расстался с Эллисиф в Хольмгарде (Новгороде). Напоследок он вручил ей в качестве отступного значительную сумму денег: козлиную шкуру, наполненную серебром.

Расторжение брака Харальда с Эллисиф (Елизаветой) можно объяснить политическими мотивами. Харальд Суровый очень рассчитывал на поддержку своего тестя в овладении норвежским престолом. Однако Ярослав Хромой наотрез отказался помогать зятю: королем Норвегии в тот момент был его воспитанник, а фактически ставленник, Магнус Добрый.

В Норвегии Харальд женился второй раз на Торе Торбергсдоттер. Их сыновья Магнус II Харальдссон и Олаф III Тихий стали впоследствии норвежскими королями.

Погиб Харальд Суровый в Англии в 1066 г., в битве при Стамфорд-Бридже, будучи уже единовластным правителем Норвегии (Магнус Добрый умер в 1047 г.). Утверждается, что стрела попала Харальду прямо в горло[308].