Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

В свете данного разъяснения сообщение в Киево-Печерском патерике может быть интерпретировано следующим образом. У Хакона Эйрикссона (Якуна Золотая Луда) не было братьев, но поскольку его отца Эйрика Хаконссона мы считаем за одного человека со Свейном Хаконссоном (см. соответствующую главу книги), то у него были как минимум две сестры: Сигрид (стала женой влиятельного бонда Аслака Эрлингссона) и Гунхильд (стала женой Свена II). О детях первой из них (Сигрид) нам ничего не известно. Возможно, у нее-то как раз и был сын («афреки»), являющийся племянником («фрианди») Хакона Эйрикссона (Якуна Золотая Луда), имеющий крестильное латинское имя Шимон.

Кнуд Великий назначил Хакона Эйрикссона правителем Норвегии в 1028 г., а утонул Хакон во время кораблекрушения в 1029 г. Изгнать своего племянника (с родителями) он мог в очень коротком временном промежутке, между 1028 и 1029 гг. В это время Шимону должно было быть около трех лет.

Скорее всего, какое-то время Шимон (Симон Варяг) жил в Швеции (провинция Сёдерманланд), а затем уехал а Гарды. Согласно исследованиям Б. А. Воронцова-Вельяминова, в Киев Шимон прибыл в 40-х годах XI в.[324]

С этим вполне можно согласиться, Шимон должен был прожить в Швеции достаточно долго, не менее десяти лет, и только по достижении совершеннолетия отправиться в Гарды (начало 40-х годов).

На основании церковных документов известно, что Шимон содействовал строительству каменного собора Успения Богородицы в Киево-Печерском монастыре, был одним из первых, кого похоронили в лавре, и первым, получившим грамоту на отпущение грехов от Феодосия Печерского.

Монастырский каменный собор Успения Пресвятой Богородицы был заложен в 1073 г., завершен в 1077 г., а освящен в 1089 г. На основании этого Р. Качан и С. Хведченя отнесли дату смерти Шимона к периоду между 14 августа 1089 г. и 15 августа 1091 г., т. е. после освящения Успенского собора, но до переноса в него тела Феодосия Печерского. Судя по дате смерти, можно предполагать, что родился Шимон ок. 1025 г.

Шимон (Симон Варяг) довольно долгое время проживал в Ростовском княжестве, объединявшем в то время Ростов, Суздаль и Белоозеро. Это подкрепляется данными, которые установил Б. А. Воронцов-Вельяминов. В топонимии Ростово-Суздальского края встречаются названия поселений, производные от личного имени Шимон, уникальные для древнерусского именослова, в том числе два села с названием Шимоново на реке Малый Киржач, село Шимониха на дороге из Ростова в Суздаль, село Шимоново в 20 верстах к югу от Можайска[325].

По всей видимости, Шимон получил или приобрел в Ростово-Суздальском княжестве обширные земельные владения (воспользовавшись богатым приданым своей жены Елизаветы). Исходя из предположения о тождестве Шимона (Симона Варяга) русских источников и Свейна Гардского скандинавских саг, мы будем считать его ростовским наместником.

Хотя формально Шимон был направлен в Ростов, фактически он проживал, скорее всего, в Суздале. Археологические раскопки показали, что именно среди его обитателей в третьей четверти XI в. появилась группа дружинников скандинавского происхождения[326].

Основываясь на приведенном выше сообщении Киево-Печерского патерика, Н. М. Карамзин предполагал, что после смерти Ярослава Ростовская земля перешла в собственность переяславского князя Всеволода[327]. Но, скорее всего, переход Ростова в руки левобережных князей (Святослава и Всеволода) произошел только после бегства киевского князя Изяслава в Польшу в 1068 г. Все время до этого Шимон (Свейн Гардский) исправно служил в качестве ростовского наместника либо тысяцкого у Изяслава Ярославича, сына Ярослава Хромого. В ПВЛ при рассказе о голоде 6579 (1071) г. в Ростовской земле упоминается Ян, сын Вышаты, собиравший здесь дань уже для черниговского князя Святослава.

В 1068 году Шимон сражался в войске Изяслава в битве на реке Альте против половцев, завершившейся разгромом русских войск. Шимон был тяжело ранен и пал на поле боя, но ему удалось выжить.

«И вот, когда они были на Альте, сошлись оба войска, и по Божию гневу побеждены были христиане, и, когда обратились в бегство, были убиты воеводы и множество воинов в этом сражении. Тут же и раненый Шимон среди них лежал. Взглянул он вверх на небо и увидел церковь превеликую – такую, какую уже прежде видел на море, и вспомнил он слова Спасителя и сказал: “Господи! Избавь меня от горькой этой смерти молитвами пречистой Твоей Матери и преподобных отцов Антония и Феодосия!” И тут вдруг некая сила исторгла его из среды мертвецов, он тотчас исцелился от ран и всех своих нашел целыми и здоровыми»[328].

В качестве благодарности за чудесное спасение от смерти Шимон подарил только что основанной Антонием Киево-Печерской лавре свой пояс и золотой венец ценой в 50 гривен. Впоследствии пояс Шимона послужил в качестве мерки при закладке каменного храма Успения Пресвятой Богородицы. В это же время Шимон был обращен Антонием Печерским в православие, хотя прежде исповедовал христианство по латинскому обряду[329]. Перейдя в другую конфессию, Шимон должен был изменить свое латинское имя на православное Симон, и источники это подтверждают.

«Старец же восхвалил Бога за это и сказал варягу: “Чадо! С этих пор не будешь ты называться Шимоном, но Симон будет имя твое”. Призвав же блаженного Феодосия, Антоний сказал: “Симон, вот он хочет такую церковь построить”, – и отдал Феодосию пояс и венец. С тех пор великую любовь имел Симон к святому Феодосию и давал ему много денег на устроение монастыря»[330].

Незадолго до смерти Симон выхлопотал у Феодосия грамоту на отпущение грехов, которая должна была позволить в день Страшного суда попасть в число спасенных праведников. Получена же она было следующим образом:

«Однажды этот Симон пришёл к блаженному и после обычной беседы сказал святому: “Отче, прошу у тебя дара одного”. Феодосий же спросил его: “О чадо, что просит твое величие от нашего смирения?” Симон же сказал: “Великого, выше силы моей, прошу я от тебя дара”. Феодосий же ответил: “Ты знаешь, чадо, убожество наше, часто и хлеба недостает в дневную пищу, а другого не знаю, что имею”. Симон же сказал: “Если захочешь одарить меня, то сможешь по данной тебе благодати от Бога, который назвал тебя преподобным. Когда я снимал венец с главы Иисуса, он мне сказал: “Неси на приготовленное место и отдай в руки преподобному, который строит церковь Матери моей”. Вот чего прошу я у тебя: дай мне слово, что благословит меня душа твоя как при жизни, так и по смерти твоей и моей”. И отвечал святой: “О Симон, выше силы прошение твое, но если ты увидишь меня, отходящего отсюда, из мира этого, и если по моем отшествии церковь эта устроится и данные ей уставы будут соблюдаться в ней, то, да будет тебе известно, что имею я дерзновение у Бога, теперь же не знаю, доходит ли моя молитва”. Симон же сказал: “От Господа было мне свидетельство, я сам слышал о тебе это из пречистых уст святого Его образа, потому и молю тебя – как о своих черноризцах, так и обо мне, грешном, помолись, и о сыне моем Георгии, и до последних рода моего”. Святой же, обещавши ему это, сказал: “Не о них единых молюсь я, но и обо всех, любящих это святое место ради меня”. Тогда Симон поклонился до земли и сказал: “Не уйду, отче, от тебя, если писанием своим не удостоверишь меня”. Преподобный же, побуждаемый любовью к нему, написал так: “Во имя Отца и Сына и Святого Духа”, что и доныне вкладывают умершему в руку такую молитву. И с тех пор утвердился обычай класть такое письмо с умершим, прежде же никто не делал этого на Руси. Написано же было и это в молитве: “Помяни меня, Господи, когда придешь во царствие Твое, чтобы воздать каждому по делам его, тогда, Владыка, и рабов своих, Симона и Георгия, сподоби справа от себя стать, в славе твоей, и слышать благой твой глас: “Придите, благословенные Отцом Моим, наследуйте уготованное вам царство от создания мира”. И попросил Симон: “Прибавь к этому, отче, чтобы отпустились грехи родителям моим и ближним моим”. Феодосий же, воздев руки к небу, сказал: “Да благословит тебя Господь от Сиона, да узрите вы благодать Иерусалима во все дни жизни вашей и до последнего в роду вашем!” Симон же принял молитву и благословение святого как некую драгоценность и дар великий. Тот, кто прежде был варягом, теперь же благодатью Христовой стал христианином, просвещенным святым отцом нашим Феодосием, оставил он латинское заблуждение и истинно уверовал в Господа нашего Иисуса Христа со всем домом своим, около трех тысяч душ, и со всеми священниками своими, ради чудес святых Антония и Феодосия»[331].

Как видно, обращенный в христианство Симон Варяг все же еще не до конца отказался от своих древних верований. Полученная им от Феодосия посмертная грамота есть не что иное, как аналог рунической надписи на поминальном камне, которая должна быть прочитана в Конце Света.

Вернувшись в Ростов после 1068 г., Симон Варяг (Свейн Гардский) стал служить в ранге тысяцкого уже левобережным князьям: сначала (1069–1073 гг.) Святославу (Мстиславичу), а затем (1073–1085 гг.) – Всеволоду (Мстиславичу). Известно, что сын Симона Варяга – Георгий Шимонович (Симонович) – впоследствии также проживал в Ростовском княжестве.