Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

Глава 69. Гёты/словены (Гюрята Рогович = Улеб) в Новгороде (1050–1115 гг.)

Я, путешественник случайный,

На подвиг трудный обречен.

Мстит лабиринт! Святые тайны

Не выдает пришельцам он. В. Брюсов. «Нить Ариадны»

Гюрята Рогович – новгородский посадник рубежа XI–XII вв. Отцом его был, предположительно, Рангвальд Эйлифссон, мать неизвестна. Годы жизни – ориентировочно 1050–1115 гг. Данное ему отцом при рождении имя звучало, скорее всего, как Ульф или Эйлиф (в русском языке Улеб), именно такое чередование имен из поколения в поколение было принято в семье ладожских ярлов. Другое используемое здесь имя Гюрята – это, видимо, уменьшительная форма от полученного при крещении христианского имени Георгий.

Источниками сведений о Гюряте являются Ипатьевская летопись, Лаврентьевская летопись, Новгородская первая летопись младшего извода, Новгородская четвертая летопись, Ермолинская летопись, Новгородская берестяная грамота № 907.

Согласно гипотезе А. А. Молчанова, Гюрята Рогович является правнуком Рёгнвальда Ульфссона (т. е. сыном Рангвальда Эйлифссона). Основой для данного предположения служит необычное отчество Гюряты, которое происходит, видимо, от имени Рогволод, русифицированной версии скандинавского имени Рёгнвальд/Рангвальд, а также то высокое положение, которое занимал Гюрята в Новгороде. Впрочем, у данной версии есть как сторонники, так и противники. В целом с ней согласился А. А. Гиппиус[417], а вот А. Ю. Карпов считает данную версию недостаточно аргументированной[418]. В настоящей книге принимается версия А. А. Молчанова, как наиболее вероятная.

В 1050 г. по смерти Ингигерд (Ирины), ярл Рангвальд Эйлифссон (Рогволод) отказался возвращать Ладогу Новгороду, за что и был убит новгородцами. Сын Рогволода, Гюрята, был на тот момент еще совсем мал (предположительно менее года), и именно поэтому репрессии его не затронули. Скорее всего Гюряту взял на воспитание какой-то богатый новгородец.

В списках новгородских посадников (недатированная часть) имя Гюряты занимает 10-е место (Новгородская первая летопись младшего извода) либо 11-е место (Новгородская четвертая летопись, Ермолинская летопись) и помещено между именами Улеба и Микулы (либо сына Гюряты, Мирослава, что, видимо, ошибка). Поскольку далее в перечне идет имя Добрыни, занимавшего должность до своей смерти в 1117 г., посадничество Гюряты пришлось на чуть более ранний период.

Стоящее в списке перед Гюрятой имя Улеб, скорее всего, принадлежит тоже ему, только здесь он представлен нам под своим первым именем, полученным при рождении (Ульф или Эйлиф). Дублирование могло возникнуть из-за того, что имена первых посадников восстанавливались разными людьми по памяти.

В ПВЛ имеется рассказ Гюряты Роговича о северных землях, внесенный летописцем в основной текст под 1096 г., хотя тут же помещена оговорка о том, что разговор с Гюрятой произошел четыре года назад («преже сихъ 4 летъ»). Данное пояснение трактуется по-разному. Например, А. А. Шахматов считал, что встреча с Гюрятой могла состояться в 1114 г., когда летописец лично посещал Ладогу (см. новелла о посещении Ладоги); соответственно внесение записи в текст ПВЛ он относил к 1118 г. По другому предположению, выдвинутому А. Л. Никитиным, следует просто вычесть 4 из 1096, в результате чего мы и узнаем год встречи летописца с Гюрятой – 1092-й.

Согласно рассказу Гюрята Рогович послал своего отрока в Печору за данью для Новгорода. Отрок дошел до Югорской земли, где местные жители сообщили ему о заточенных где-то далее в горах необычных людях. Это известие летописец сопоставил с сообщением Мефодия Патарского о племенах, отгороженных Александром Македонским от всех высокими горами и железными/медными воротами.

«В год 6604 (1096)… Югра же – это люди с языком непонятным. И соседствуют они с самоядью в северных странах. Югра же сказал отроку моему: “Дивное мы нашли и новое чудо. О котором не слыхали раньше, а началось это еще три года назад: есть горы, доходящие до залива морского, высота у них как до неба. И в горах тех слышны клики великие и говор, и секут гору, стремясь высечься из нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят. Не понять языка их, но показывают железо и машут руками, прося железа; и если кто даст им железо – или нож, или секиру, они взамен дают меха. Пусть же до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не всегда доходим до них; идет он и дальше на север”»[419].

Имя Гюряты упоминается также в НБГ № 907, которая датируется началом XII в. Документ имеет характер отчета о проделанной работе. Некий Тук (следователь) излагает Гюряте обстоятельства случившейся «татьбы» – похищения какого-то княжеского имущества (здесь: недостачи). Виновный пытался списать пропажу на другую «татьбу» (здесь: кражу), однако Тук сумел во всем разобраться и не признал отговорки справедливой. Грамота свидетельствует об очень высоком положении Гюряты в администрации города. Судя по всему, Тук обращался к нему именно как к новгородскому посаднику[420].

Гюрята Рогович считается родоначальником целой династии новгородских посадников. Его сын Мирослав Гюрятинич неоднократно упоминается в этой должности в летописях. Посадниками были также внук Гюряты, Якун Мирославич, и правнук Дмитр Якунович.