Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой
![Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой](/uploads/covers/2023-09-04/vse-normanny-v-vostochnoj-evrope-v-xi-veke-mezhdu-skandinaviej-i-gardarikoj-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Сергей Голубев
- Жанр: Биографии и Мемуары / История: прочее
- Дата выхода: 2022
Читать книгу "Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой"
1083 г. Всеволод подступил к Смоленску, но город не взял. До прихода Мономаха с войском Всеволод успел сжечь посад и уйти.
1085 г. Владимир Мономах разорил обширные территории Полоцкого княжества, а также полностью уничтожил Минск. «И на ту осень идохом с черниговцы, и с половцы, с четеевичи к Меньску; изъехахом городъ не оставихом у него ни челядина, ни скотины»[415]. После этого похода информация о Полоцком княжестве и его князе опять на долгие годы исчезает из киевских летописей.
Умер Всеслав Брячиславич в 1101 г. На ком был женат Всеслав, неизвестно. Учитывая военную помощь, которую оказала Всеславу в 1069 г. водь (финно-угорский народ в Левобережном Поволховье, они же ижора), его жена могла быть дочерью местного князя. В браке у Всеслава было шестеро или семеро сыновей: Роман, Глеб, (Борис), Давид, Рогволод, Ростислав и Святослав. В версии о шестерых сыновьях предполагается, что Борис – крестильное имя Рогволода. Полоцкая земля, разделенная между сыновьями Всеслава на уделы, уже не представляла большой опасности для соседей.
В «Слове о полку Игореве» имеется вставка из более древнего произведения поэта Бояна, который говорит о Всеславе буквально следующее:
«На седьмомъ веце Трояни връже Всеславъ жребий о девицю себе любу. Тъй клюками подпръся о кони, и скочи къ граду Кыеву, и дотчеся стружиемъ злата стола Киевскаго. Скочи отъ нихъ лютымъ зверемъ въ плъночи изъ Белаграда, обесися сине мьгле, утръже вазни с три кусы: отвори врата Новуграду, разшибе славу Ярославу, скочи влъкомъ до Немиги съ Дудутокъ. На Немизе снопы стелютъ головами, молотятъ чепи харалужными, на тоце животъ кладутъ, веютъ душу отъ тела. Немизе кровави брезе не бологомъ бяхуть посеяни, посеяни костьми рускихъ сыновъ. Всеславъ князь людемъ судяше, княземъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше; изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше. Тому въ Полотске позвониша заутренюю рано у святыя Софеи въ колоколы, а онъ въ Киеве звонъ слыша. Аще и веща душа въ дръзе теле, нъ часто беды страдаше. Тому вещей Боянъ и пръвое припевку, смысленый, рече: “Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда Божиа не минути!”»[416]