Гамбит некроманта

Глава 7

— Странно, — она сидела на кровати, с удивлением рассматривая человека, пребывающего в Долине Грез. Неприлично молодого даже по людским меркам. Ему бы сейчас из постели в постель прыгать и по ночным клубам ходить, а не добиваться несбыточного. И как добиваться…

Мало кто из сверхов решился бы на недавнюю авантюру. Свои не в счет. Гильдия — почти семья в хорошем смысле этого слова, и отношения в ней соответствующие.

Жека фыркнул сквозь сон, пробормотал что-то. Дари, потянувшись, убрала у него со лба прядь.

Недурен — по крайней мере, на ее довольно искушенный вкус — не кричащая, яркая красота, как у Дерка, не смазливая внешность особей мужеского пола времен правления короля Солнца и до брутальности пока не дорос и вряд ли когда-нибудь дорастет: кость тонкая, метаболизм хороший.

Она усмехнулась: разглядывает, словно образец в лаборатории. Но ведь с определенной точки зрения Жека таковым и являлся. И чувства, которые он пробудил в Дари, требовали дополнительного осмысления. Благодарность благодарностью, но из-за нее одной она к себе не подпустила бы и, тем паче, не потеряла бы головы. Некромант, влюбившийся в человека, — нонсенс. А некромант, влюбленный в библиотекаря?..

Она качнула головой, выкидывая эту мысль из головы. Темные библиотекари сами не привязываются, а Жека не столь опытен, чтобы она не разглядела тени фальши за его действиями и словами.

«Игрушка Некра. Так пусть он и разбирается с происходящим», — наконец решила она. Все же, мобильные телефоны — неплохая придумка человечков. Раньше на подобные разговоры требовалось расходовать силы, теперь достаточно нажать кнопку.

— Темной ночи, Дари. Как ты, милая?

Она не удержалась от улыбки, услышав привычное приветствие.

— Темной, Некр. Лучше ожидаемого. Мне нужны ответы.

На той стороне связи тяжело вздохнули — не от того, что не желали отвечать, просто Некр страшно вымотался за последнее время. Дари не могла припомнить, когда он выглядел столь же паршиво, а ведь у некромантов идеальная память.

— Если я не вовремя, перезвоню.

— Неужто? — деланно изумился он и покачал головой. Смешливые ноты его голоса прошлись по позвоночнику щекотным мехом. — А мне кажется, нет.

— Тогда объясняй.

— Не вижу смысла объяснять очевидное, — с улыбкой в голосе и на губах произнес Некр. — И я, и Дерк ведь неоднократно говорили тебе, что без «якорей» жить невыносимо. Но ты предпочитала оставаться девственницей.

Дари посмотрела на потолок. Оттуда скалилась гнусно-разухабистая физиономия — да-да, именно в таком описании. Она глумливо куксилась и показывала Дари язык, при этом не вызывая ни раздражения, ни, тем паче, гнева. Так клоуны в цирке-шапито строят рожи — никто ведь в адекватном состоянии не собирается обижаться и оскорбляться. Судя по всему, у соседей Жеки тоже все было нормально. Дом вообще оказался на удивление благополучный, что по нынешним временам радовало и успокаивало.

«А станет идеальным, — решила Дари. — С моим-то в нем присутствием».

— Тоже мне, нашел пречистую, — фыркнула она и скосила взгляд на большое ростовое зеркало, подглядывавшее за ней с дверцы шкафа. Отражение выглядело достаточно провокационно. Простыня, вроде бы и прикрывала стратегически важные места, но на самом деле не скрывала ничего.

— Нимфа, — не преминул прокомментировать Некр. — Зачем же еще нужны друзья и коллеги, если не поднимать настроение?

— То есть, на Афродиту не тяну? — наигранно возмутилась Дари, раздумывая о том, что связь, пусть даже со смертным с очень небольшой продолжительностью жизни — благо.

Людей хлебом не корми, дай распланировать свою маленькую человеческую жизнь: рождение, учеба, работа, пенсия. Где-то между этим — маленькие радости и размножение. И, разумеется, детям они тоже навязывали планы. Им так было проще существовать. К счастью, Женька относился к другой человеческой группе: тех, кто полагал, будто впереди вечность. Некроманты же привычно не замечали течения времени, иначе поголовно сходили бы с ума. Нет смысла строить далеко идущие планы. Во-первых, Явь все равно перекроит их до неузнаваемости. А во-вторых, в конце концов всех ожидает одно и то же: Переход.

— Рад твоему настрою, — отчетливо уловив ход ее мыслей, одобрил Некр. — Афродита — дурнушка, в сравнении с тем, что я смею наблюдать, — повисла небольшая пауза. — Я продержу его столько, сколько вы сами пожелаете, — все же сказал он. — Отпускать вас за Грань я не намерен. Обоих, Дари! — голос немного дрогнул, и он заговорил тише, размереннее, стараясь не выдавать тревоги, которая, вопреки его желаниям, проникала в интонации. — Обещай же и ты…

— Я все еще не уверена, с кем имею дело, — прервала Дари, — вполне возможно, держать и не придется. А вот ты пообещаешь непременно и выживешь!

Разговор перетек на какую-то неправильную плоскость. Вообще-то Дари звонила, чтобы успокоиться и окончательно понять правильность своего выбора. Некр, подтвердив то, что Жека теперь — ее «якорь», поставил волнистую черту над испанской «энье», но невольно заставил тревожиться о себе.

— Договор? — поинтересовался он вроде бы и равнодушно, но Дари словно ледяной водой окатило. — Ты держишь меня, я — тебя. Без согласия другого Рубеж переходить по своей воле нельзя. Разве лишь убьют, и противиться этому мы не сможем.

Раньше Некр никогда не шел на подобные безумства, но в последнее время произошло слишком много всего. И она подловила его со звонком.

— Договор! — не раздумывая ни одного лишнего мгновения (вдруг передумает?), согласилась она.

Формула легко соскользнула с пальцев, закручиваясь змеем, кусающим собственный хвост — извечным знаком Гильдии. На своей стороне связи — прямо посреди коридора — такую же активировал Некр. Змеи синхронно обвились вокруг хозяйских запястий, сдавили их и исчезли.

У Дари сорвалось дыхание. Жека тотчас вздрогнул, глазные яблоки задергались под пока плотно сомкнутыми веками. Она поспешила положить руку на его лоб, препятствуя пробуждению. Надо будет ему рассказать — такое в тайне держать опасно и нечестно. Впрочем, учитывая, что он обязан Некру жизнью, против усиления связи вряд ли будет. А вот Роман… Он в восторг не придет точно, но пусть лучше Некр о нем тревожится, чем она.

— Переживет.

Очень немногие решались на подобную волшбу — древнюю, изначальную, не знающую о клановости, не видящую магической сути. Чары одинаково легко соединяли и людей, и сверхов, позволяли ощущать друг друга через расстояние и даже время. Причем, касались не только двоих, но и всех, с кем они в свою очередь связались.

Теперь Дари могла мысленно говорить с Романом, если бы захотела, но, разумеется, не стала бы делать этого без весомой необходимости. Случись непоправимое, она сумеет воспользоваться своей силой и удержать на Рубеже и Некра, и Романа, и Жеку. На ответную любезность сумеет рассчитывать и сама. Теперь не получится уйти в Навь без дозволения. Впрочем, конкретно сейчас она и не собиралась. Человек, настойчиво ломившийся в ее жизнь, все же добился своего: уходить совершенно расхотелось.

— Тебе точно требовалось навесить на меня еще одни кандалы? — поинтересовался Некр без малейшей злости или раздражения в голосе. Ему было любопытно. Просто любопытно. А еще он сумел вздохнуть чуточку свободнее.

Контроль — еще один бич некромантов. Если бы Дари погибла в Коломенском, Некр, наверное, себя живьем съел. Он все еще переживал недавний уход Грая — так, словно мог что-нибудь изменить или помешать. Тот, конечно, сам решил, подстроил ловушку на помогающую библиотекарю волчицу, спутал планы врага, отдал коллегам все свои силы, помогая запечатать злую силу, бьющую из-под земли, но… цена казалась слишком высокой.

— Считай это женской интуицией.

Некр покачал головой, и она отчетливо «увидела» маленькие искорки силы, скользнувшие по черным в просинь волосам.

— Интуицией сновидца, — не принимая шутки, поправил он. — Меня в последнее время мучают видения прошлого, если бы ты согласилась… — проронил Некр и замолчал, не договорив.

Дари изумленно кивнула. Только что ей не просто дали разрешение влезть в чужие сны, а попросили об этом!

— Конечно.

— Я не силен в блуждании по тропам. В знаках не разбираюсь тоже, — повинился он. — Ты искуснее, я же — всего лишь воин с Демоном в мече, отчего-то за столько веков еще не пославшим меня в Бездну и по-прежнему являющимся по первому зову. Дари, милая, прошлого в последнее время в моей жизни стало слишком много, оно не может не быть связанным с тем, что происходит сейчас. Только я не в состоянии разобраться.

Она кивнула снова. Напряжение натянулось струной меж ними и зазвенело. Следовало прекратить его, сгладить.

— Все же профдеформация в нашем случае — это страшно, — хмыкнула она. — Я уж думала, что обыграла тебя с Договором, а, оказалось, нарвалась на работу.

— Я злой и страшный некромант, — перефразируя известную цитату из советского кино, ныне ставшего классикой, заметил Некр, и волна смертельной усталости, шедшая от него в начале разговора, притупилась, а затем и развеялась. Отдых ему точно не помешал бы, но теперь его можно немного отложить — до очередной победы, а не героической и драматической гибели в сражении.

— Во-первых, не дождешься, — ответил на ее мысли Некр. — Во-вторых, приписывание мне типичного поведения тупоголового рыцаря я воспринимаю сильнейшим оскорблением.

— Роману привет, — развеселившись, сказала Дари и прервала связь.

С души свалился еще один камень, и жить стало совсем здорово. Что-то прошептал во сне Жека и пошарил по простыне в поисках ее. Дари улыбнулась и легла рядом, в то же мгновение ее обвили руками и ногами, прижали к груди, не позволяя и помыслить о побеге.

— Все же, у мужчин на удивление типичные реакции, даже когда на словах они готовы не претендовать на твою свободу, — произнесла она. Не сказать, чтобы Дари была против. По крайней мере, в этот раз.

Зарывшись пальцами в шелковистые волосы (несправедливость страшная, когда у мужчин они лучше, нежели у женщин, но не стричь же его теперь), она прикрыла глаза и с удовольствием соскользнула в Долину Грез. Надо же было понять, во что она умудрилась влезть.

***

Во сне творилось… черт не знает, чего именно. Женька метался по запутанным лабиринтам московской подземки, продирался через безликие толпы, идя против течения, в последнюю минуту вспоминал, что ему нужно именно в этот поезд и вскакивал в уже закрывающиеся двери. В очередной раз проехав свою станцию, он оказался в Ясенево. Следовало выйти и немного постоять под настоящим небом, а не пластом земли и камня. На Юго-Западе Москвы ему всегда нравилось. Однако, как только он направился к эскалаторам, дорогу ему преградил шлагбаум, выкрашенный бело-синей краской, которого в метро просто не могло быть.

Стоило бы удивиться, но Женька рассердился, обогнул препятствие и уперся в стену. Прозрачная и слегка вибрирующая под пальцами она надежно перекрывала путь. Женька попытался продавить ее, затем налег плечом, но не добился своего. Зато за спиной выросла массивная фигура кого-то, на кого он почему-то не сумел посмотреть. При одном намерении сделать это, в висках начинало стучать, а от накатывающего чувства опасности дышать выходило через раз.