Гамбит некроманта

Глава 9

Золотой «Инфинити» несся по широкому проспекту с такой скоростью, что гирлянды фонарей сливались в светящиеся полосы. На лобовом стекле покачивалась мягкая игрушка в виде котопса. Со стороны кота можно было зажечь фонарик, со стороны пса прятался выкидной нож — Некр любил такие забавные поделки, а когда они еще и могли пригодиться — тем более.

— Притормози, — посоветовал Роман.

— Нет, — коротко ответил Некр и сильнее вдавил педаль газа.

Руль он держал левой рукой, правую положил на коробку переключения передач. Пока он вел сам, но потусторонняя сущность, владеющая «Инфинити», контролировала дорогу и могла вмешаться в любой момент, если бы потребовалось. Не будь рядом Романа, Некр откинулся бы на спинку кресла, прикрыл глаза и предался воспоминаниям, со стороны мало отличимым от сна. Быть может, удалось бы, наконец, понять хоть что-то в мельтешении лиц и событий. Впрочем, и так неплохо: широкая, почти пустая дорога, стрелой уходящая вдаль, мягкие, теплые огни над ней и в окнах домов по обеим сторонам. Насколько Некр терпеть не мог людские муравейники, прозванные многоэтажками, настолько же его манили освещенные окна, зажигающиеся в них с приходом вечеров и ночей, словно блуждающие огни на болотах. Так и подмывало заглянуть в них, подсмотреть за чужой, неважной, но будящей любопытство жизнью.

Разумеется, делать этого Некр не собирался: у главы Гильдии всегда находились дела и поинтереснее, и поважнее, но искушение не ослабевало. За стеклами прятались миры, на которые приятно было смотреть издали, но входить в них и даже просто приближаться — нет.

— Здесь камеры, — напомнил Роман.

— Отведу. Мне необходим отдых.

Роман пожал плечами, не став спорить.

У сверхов свои причуды. Некр вот отдыхал за рулем и на скорости. Причем и раньше, до изобретения автомобилей, тоже. Вызывал келпи или лунгту и носился по полям или плато, растворяясь в ветре, просторе, движении.

Он вздрогнул, ощутив чье-то острое холодное внимание. Возможно, какой-то недолюбливающий некромантов сверх на улице узнал его автомобиль и проводил злым взглядом. А может, засекла та самая камера, о которой предупреждал Роман. Некр отмахнулся от назойливого наблюдателя и вызвал в памяти знак отвода глаз. Применил не полностью, лишь слегка ослабив чужую внимательность: все же становиться невидимым на дороге не стоило. Так и до столкновения недалеко. Однажды его уже таранил «КАМАЗ» по вине этого заклятия, и повторения тогдашних ощущений не хотелось совсем.

Роман вздохнул осуждающе. В Ордене не то чтобы запрещалось пользоваться заклятиями в быту, но считалось моветоном. Защищающие человечество рыцари старались придерживаться его правил. Раз люди не использовали магию в повседневной жизни и даже не догадывались о ее существовании, то и они воздерживались от этого, применяя лишь во время боя. Некр же никогда не понимал такого неуважения к Высокому Искусству преобразования явного мира. Он жил им, дышал, оно бежало по его венам, шептало на ухо бесплотным навьим вестником. Ограничивать собственное могущество некроманты не собирались ни за какие блага или обещание самых страшных пыток. Жить, словно обыкновенный человек, ощущать бессилие и неспособность что-либо изменить — вот худшая кара из тех, какие только можно представить.

Километра через два им на хвост села полицейская «Тойота»: посветила дальним светом — Некр вовремя сделал матовым зеркало заднего обзора, оберегая чувствительные глаза, — напомнила о себе низкочастотным клаксоном-крякалкой и, наконец, обматерив через мегафон, потребовала остановиться. Пара мысленных пасов — и она снизила скорость, а затем и вовсе притормозила у тротуара напротив продуктового магазина: водитель и его напарник ощутили настолько резкий приступ жажды, что не смогли думать ни о чем ином, кроме как о ее утолении. Будет ли это обыкновенная вода или нечто горячительное, Некр оставил выбирать им, хотя к назойливым людишкам обычно применял все свое коварство, помноженное на специфическое чувство юмора.

Вот, помнится, одного ретивого гопника, решившего «по-быстрому стрясти бабла» с припозднившегося прохожего, одетого вызывающе дорого, Некр загнал на дерево, а потом приставил к недорослю злобного духа, таскавшегося за ним невидимой и неслышимой для окружающих, но вполне осязаемой для жертвы тенью и изводившего нотациями. И, между прочим, эффект подобные воспитательные меры возымели: после пары-тройки курьезных ситуаций и чуть не случившейся гибели, от которой и спас занудный дух, парень взялся за ум, перестал лузгать семечки у подъезда, устроился на работу, машину в прошлом месяце купил и, похоже, окончательно спелся со своим мучителем.

«Люди все же донельзя странные существа, — часто повторял Некр. — Живут свободно — страдают всякой хренью, изводя и себя, и других. А как появится пакость, их порабощающая, вспоминают о гордости, справедливости, чести с достоинством и начинают отстаивать себя. Дальше выходит согласно извечной мудрости: все не убивающее делает лишь сильнее… быстрее, умнее и, как ни удивительно звучит, нравственнее в хорошем смысле, а не идиотского пуританства, часто под этим словом понимаемого».

Означало ли это, будто для людей цель жизни — противостояние кому-то или чему-то или Некр все слишком упрощал? — вопрос, как говорится, на миллион.

— В Ордене тебя осудили бы, — заметил Роман.

Некр хмыкнул.

— Какое мне дело до ваших пустоголовых вкупе с людьми, пусть их и миллиарды? — высказывание ответа не предусматривало и, если не лукавить, являлось неверным по сути. Узнай все эти миллиарды о существовании сверхов и выступи против них единым фронтом, никакого Апокалипсиса, к которому стремится библиотекарь, не понадобится в принципе: снесут, шапками закидают, уничтожат, а затем неминуемо получат откаты из соседних миров, справляться с которыми будет некому. Может, кто-нибудь и выживет после такого, но будет их крайне мало. Снова в пещерах жить станут, следя, как бы не потухло пламя костра. — Лично я не собираюсь подстраиваться и тебе не советую, — сказал он резче, чем собирался. Уж очень не понравилась возникшая перед мысленным взором картина разрушенных и опустошенных городов и наступающей на них природы. Не то, чтобы Некру нравились урбанистические пейзажи, вовсе нет, но его до сих пор передергивало от воспоминаний о величественных зданиях инков, поглощенных джунглями. От звенящей пустоты когда-то шумных базаров, забытых храмов, каменных плит, которых более не касались ноги жителей, буйства растительности, щебетания птиц, взрыков хищников становилось не по себе до крика. — Это путь к самозабвению. Толпа всегда обезличена, невежественна и мерзка по сути своей. И ею настолько легко управлять, что даже неинтересно.

— А библиотекари пытаются.

— Да нет, не пытаются, — возразил Некр. — В том-то и соль. Управляют, но очень скоро впадают в уныние и черную тоску. Скучно же.

— И лезут к нам, чтобы развеяться. Ты полагаешь, он уже пробовал? С массами? А почему в новостях не передавали об очередном стихийном митинге или революции? И насчет людей. Ты действительно считаешь их настолько неважными?

— Я говорил о толпе! О толпе, не о людях. И я способен позволить себе роскошь говорить лишь то, что считаю нужным, — сообщил Некр с немалой злостью, проникшей в голос.

Роман удивленно приподнял брови в немом вопросе, но пояснять Некр не стал. Что-то назревало. Нехорошее. Крайне нехорошее, раз он почувствовал. И оно прямо касалось потустороннего: автомобиль зарокотал глуше и грознее, временами на границе слышимости проскальзывал опасный рык и шипение.

— Некр?

Он судорожно хватанул ртом воздух, смахнул пот со лба.

— Нам противостоит темный библиотекарь, которого не интересует власть над толпой, но он способен счесть ее неплохим оружием. Против нас в том числе. Он хочет обрушить все мироустройство, уничтожить нас и создать Явь заново. Полагаю, и без людей тоже. Возможно, оставит одну человечку — назовет Евой и решит размножиться…

— Ты заговариваешься! — сказал Роман, нервно сглотнув, и опустил стекло со своей стороны. — И сочиняешь сказки.

— Ты удивишься, узнав, сколько людей по-прежнему верит в похожую сказочку, — заметил Некр, подавляя зевок. — Толпа же не просто гнусна по своей природе, она еще и агрессивна: готова броситься на любую идею и отстаивать ее с пеной у ртов, — он резко крутанул руль, уходя на поворот там, где его не должно быть, выкатился на встречную полосу.

Мелькнули фары приближающейся «Газели», испуганные глаза светловолосой девицы в синем «Пежо», кто-то выжал сигнал клаксона. Некр резко надавил на тормоз, снова выкрутил руль, заставив «Инфинити» развернуться практически на месте, и вжал педаль газа. Низкий рык разнесся по салону. Автомобиль присел, завизжал шинами и кинулся вперед, словно за ним гналась сама Дикая Охота.

— Что ты творишь?!

— Я? — удивился Некр. — Я творю?.. — и, умолк, перестраиваясь в другой ряд. — Ах, если бы я, — снова заговорил он, лишь спустя полминуты, проскочив уплотнившийся поток машин. В нем он лавировал на предельной скорости. Соседи по движению, казалось, стояли на месте. — О чем мы? Ах, да… Помнишь судилища над тамплиерами? Обвиняли монахов в колдовстве и мужеложстве столь неистово, словно каждого из числа «праведных прихожан» отымели ни единожды во все естественные отверстия, включая уши. А сейчас за что они готовы выйти? За привилегии некогда угнетенных и обиженных? Укажи им любую цель и увидишь.

— Люди меняются, Некр, — слегка снисходительно произнес Роман.

— Врешь. Меняются методы и идеи, но перекошенные рты и ненависть к тому, кто живет иначе или думает в пику принятому большинством или агрессивными меньшинствами, выгрызающими себе место под солнцем, не изжить. Они готовы замутить собственные мозги любой блажью о боге, райском саде, Вальгалле, Шамбале или светлом будущем. Они готовы рвать глотки собратьям, решив, будто их свободы кто-то умаляет.

— И все же ты помогаешь, — заметил Роман.

— Нет. Я — некромант, живу на два мира, служу владыкам Нави, имею друзей по ту сторону и уважаю души, избавившиеся от телесных оболочек… — пробормотал Некр, сквозь зубы, уходя от преследования еще одной севшей на хвост полицейской машины. Водитель, не имевший опыта уличных гонок, отстал довольно быстро. — Ну… некоторых немногих людей, признаюсь, тоже вниманием не оставляю, даже храню по мере сил и возможностей. Надеюсь, и ты не отвернешься от них, когда будет нужно.

— Когда? — уточнил Роман. — Не если, Некр?

— Когда.

— И где ты намерен прохлаждаться в это время?

Отвечать Некр не стал:

— И тех, кто дорог. Их — да, защищаю. Но гробиться ради всего человечества — нет уж, уволь…

Перед лицом промелькнуло что-то белесое. Некру примерещились белые «Жигули» восьмой модели, и он резко выжал педаль тормоза.

— Какого… — Роман не успел закончить фразы, машинально вцепившись в торпеду и крышу, фиксируя себя, не доверяя ремню безопасности. Некр спешно отсоединил свой, Романа и гаркнул, что было сил:

— Пригнись!

***

Роман успел увидеть, как «Инфинити» обгоняют «Жигули», в следующий миг его ухватили за плечи и согнули пополам, пригибая к полу. Некр прикрыл его сверху. Он был ниже и стройнее, но сил ему никогда не требовалось занимать. По капоту простучала дробь выстрелов, и автомобиль встал на дыбы, словно норовистый конь. Раздался потусторонний рев. К лязганью автомата, прибавился пулеметный лай. «Инфинити», не замечая выстрелов, прыгнул вперед. Роман не мог оценить происходящее, некромант держал слишком сильно, но стрелки орали так, словно их жрали заживо.