Гамбит некроманта

— Именно, — сказал Некр, испытывая неожиданную гордость за, к сожалению, так и не состоявшегося ученика. — А это значит, ему сообщил хозяин и потребовал так его величать. Ну не верю я, будто дух этой дряни жив и вселился в нашего маньяка. Не хочу верить!

— Библиотекари могут вызывать из небытия знания, доступные их соплеменникам, жившим невесть сколько лет до них.

Некр кивнул. Об этом было давно известно, но мало кто раскручивал дальше эту логическую цепочку.

— Их чувства и чаяния, — все же проговорил он. — Светлые — светлых. Темные — темных…

— А значит, одна личность, более сильная, способна заместить другую в живом теле, — не отставал Роман.

— Теоретически.

— А практически?

— Не знаю, — прошептал Некр, потерев переносицу и позволив себе на несколько мгновений прикрыть глаза: все равно он видел, куда ступать не стоило. Проявления потустороннего мира отпечатывались на внутренней стороне век.

— Ты не просто так сражался против него тогда. Столько ярости я в тебе позже не видел.

Некр тяжело вздохнул и открыл глаза. Явный и навий миры наложились друг на друга, став жуткой реальностью.

— Не просто, — сознался он. — В хрустальной пирамиде сидел тот, кого я очень долго мнил другом. Ты это хотел услышать?

Роман застыл и огляделся, как показалось Некру, нервно.

— В таком случае нет ничего удивительного в том, что библиотекарь избрал своим соперником именно тебя.

Думать об этом не хотелось. Особенно сейчас. Некр и не собирался: у него имелись проблемы посущественнее и кровожаднее. И осознавать реальную опасность того, на что способен враг, он пока не желал.

— Мой НЕ-друг проповедовал свою божественность, обещал построить величайшее царствие на земле, раздать блага всем страждущим, предпочетшим его любимым, отцу и матери, братьям и сестрам… ну к чему пересказывать, популярную и ныне дребедень? Он жаждал стать равным владыкам Нави. Самое неприятное, что после разрушения пирамиды, туда он так и не попал.

— Как такое возможно?

— Долго ли умеючи? — усмехнулся Некр.

— Умеючи — долго! — разозлился Роман.

— Дух можно заточить в предмете. Вышние силы, Роман, мы стоим на древнем схоронении, устроенном на этом принципе! — воскликнул он. — Не время бередить прошлое. Мы либо останемся здесь навсегда, либо все же вырвемся. И тогда можешь пытать меня, сколь душе угодно! Тогда. Не сейчас!

***

Женька проснулся поздно. Именно на это намекал невзрачный день за окном. Туманное серое марево завесило небо, но проливаться дождем пока не собиралось. Часы на стене благополучно встали еще ночью, что лишний раз намекало на то, с кем он связался. Приборы учета времени не выдерживали сил некромантов, а иногда и их присутствия.

Воистину, если ему придется разориться на батарейках и часах — это такая малость, о какой и думать не стоит.

На кухне шумела вода, и стучали тарелки. Вряд ли там возился Щукр или какое-нибудь вызванное из Нави существо. Как говорил Некр, а за ним повторяли и остальные, ничто человеческое некромантам не чуждо. А значит, следовало немедленно вставать.

— Голоден? — донеслось от плиты, когда Женька дошел до кухни и привалился к дверному косяку, с одной стороны, не желая мешать, а с другой, стараясь справиться с удивлением.

На холодильнике сидел огромный сыч и глядел на него хищно, словно на мышь. Кажется, он пришел прямо из сна: совиные с бледно-фиолетовыми глазами вряд ли встречаются в природе. В когтистой лапе сыч держал нечто аппетитное, напоминающее пышный сырник, откусывая кусок за куском. Женька не слишком разбирался в выпечке, но точно не отказался бы от завтрака. Увы, пока кормили только наглую птицу.

— Сюрреализм во все поля, — посетовал он. — Не он ли вывел меня из той чащи?

— В которую ты умудрился влезть? — Дарителла усмехнулась, обваляла в муке очередную порцию лепешек и отправила их на скворчащую сковородку. — Слава властителям Нави, не в болото, сам бы разбирался с тамошними обитателями.

Женька пожал плечами:

— А что там разбираться? В покер играют все.

Дарителла рассмеялась и покачала головой.

— Вот так и бери тебя с собой.

— Я, вроде, сам теперь ходить тропами сна умею.

— Вот-вот.

В первую ночь было слегка страшновато, а во вторую Женька неожиданно освоился. Тратить время просто на сон, когда, как оказалось, можно бродить по настоящему миру — преступление. Долина грез была опасна и привлекательна.

— Все, что гибелью грозит — для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья...

Женька приподнял брови.

— Так писал Пушкин. Неуч.

— Есть немного, — повинился он.

— И адреналиновый наркоман, — проворчала Дарителла.

— Не ругайся.

Сыч ухнул, обернулся к стоящей у плиты некромантке и внезапно заговорил хорошо поставленным басовитым голосом:

— Вах-вах, хозяюшка, выручила.

Та кивнула.

— На здоровье.

Женька все же поблагодарил сыча — на всякий случай — но ему птица не ответила, а подпрыгнула и удалилась в стену.

Женька присвистнул.

— Беру свои слова обратно. Не сюрреализм. Чудеса в решете.

Дарителла кивнула и указала на уже сервированный стол:

— Садись, герой. Держу пари, ничего подобного ты еще не пробовал.

Спорить он, разумеется, не стал. После хождения по тропам Долины грез, есть хотелось зверски.

— Предупреждая вопросы, скажу, что снохождение у тебя от меня. А вот почему ты столь легко находишь общий язык с тамошними обитателями, не знаю.

— Я ж библиотекарь. Помнишь?

Она вздохнула и поглядела в окно.

— Что не так? Страшно?

Она покачала головой.

— Тогда в чем дело?

Дарителла задумчиво намотала на указательный палец короткую светлую прядку.

— Видишь ли, существуют традиции. Им невероятно много лет, но некоторым мы следуем.

Женька кивнул.

— Правила хорошего тона?

— Что-то вроде. По одной из них нельзя брать в обучения того, кто обладает чуждой тебе силой, — произнесла она. — По этой причине Некр в свое время отказался от Романа, а я не должна связываться с тобой.

— Недавно ты вообще со мной не хотела иметь дела, — заметил Женька, хватая вилку и нацеливаясь на первую лепешку.

— Сила убеждения библиотекаря? — съязвила Дарителла.

— Личное обаяние! — засовывая в рот приличных размеров кусок, проговорил Женька. — Слушай, это же не сырник?

— Про сыры из сыворотки слышал? Ну вот.

— А что будет, если ты отойдешь от данной традиции? — поинтересовался Женька.

Она пожала плечами.

— Значит, неважно, — посоветовал он. — В двадцать первом веке живем или где?

Она рассмеялась.

— Существует то ли пророчество, то ли просто легенда, будто на излете времен различия между людьми и сверхами станут несущественными.

— И три мира сольются в один?

Она поежилась.

— Не накликай.

— Ну вот и не забивай голову всякой чушью, — посоветовал Женька.

— В любом случае без ученичества здесь не обойтись, — одновременно с ним произнесла она и добавила: — Не хочу, чтобы с тобой случилось нехорошее.

— Я тоже! — заверил Женька. — То есть… я тебя имел в виду, не обязательно себя. Попадешь в болота, а там я — явился к другу-болотнику с картами. Вмиг выручу. У меня в твоем мире — связи.

— Не в Нави, — напомнила она. — Только в Долине грез.

Женька махнул рукой и съел еще одну лепешку. Те исчезали быстро, а вот сытости все никак не наступало.

— И до Кощея доберусь.

— Кого?! — рассмеялась Дарителла, отхлебывая крепкий черный кофе без каких-либо добавок, кроме ломтика лимона.

— Царя… эм… Навского.

Дарителла покачала головой.

— Нужно будет провести какой-нибудь ритуал?

Она поморщилась.

— Я готов. Почему бы нет?..

— Некромантам условности без надобности. Свободной воли достаточно.

— Она у меня точно есть!

Однако договорить им не удалось. Вначале по кухне разнеслась звенящая трель, а затем мелодия. Дарителла протянула руку, и в нее самочинно вплыл телефон.

— Тоже так хочу, — прошептал Женька, пока она не ответила на вызов.

— Слушаю, Дерк. Как пропал?.. Да. Немедленно выезжаю.

— Тоже! — успел выкрикнуть Женька, прежде чем связь оборвалась.