Бремя белых

— Судебная палата признает Гарри Джеймса Поттера виновным, — медленно произнес Альбус, и Поттер неверяще уставился на него. — Решение принято единогласно.

— Вот видишь, — Том поправил воротник мантии. — Все, дальше ничего интересного не будет.

— Прошу слова, ваша честь, — высокий женский голос заставил Тома замереть на месте. — Решение принято не единогласно. Внесите в протокол.

Гарри щурился, стараясь рассмотреть ту, которая ему поверила. Голос был таким знакомым. На темно-бордовой мантии змеилась черная коса. Падма! Гарри едва не закричал от радости. Падма! Она ему поверила.

— Это еще что такое? — Том нахмурил брови, небрежно отодвинул Поттера в сторону и начал стремительно пробираться к тому месту, где она сидела.

— Невиновен, — Падма поднялась, пристально глядя Тому в глаза. — Невиновен.

— Значит, придется это исправить, — жестко улыбнулся Том и поднял палочку.

— Нет! — Гарри рванулся вперед, споткнулся и…

— Хозяин не пил зелье, — укоризненно проскрипел Кричер, протягивая ему высокий хрустальный стакан.

— Я забыл, — Гарри сел на постели, вытирая испарину. — Который час?

— Половина второго, — Кричер протянул худую руку, чтобы забрать стакан.

— Ясно, — Гарри взболтал жидкость, глядя на то, как она разбивается о хрусталь. — Я пройдусь. Это возьму с собой.

— Хозяину нет нужды отчитываться, — Кричер наклонил голову в поклоне. — Хозяин пойдет к леди Патил?

— Тебе не кажется... — зло начал Гарри, но осекся.

Кричер прав. Падма. Она снится ему, когда все становится совсем плохо. Может быть, дело в ней? Может быть, рядом с ней ему станет легче? Кричер стоял рядом и тихо улыбался. И Гарри в очередной раз почудилось в этой улыбке что-то зловещее.

— Кричер принесет вещи хозяина, — эльф медленно направился к выходу из комнаты.

— Я не собираюсь уходить из дому, — бросил ему в спину Гарри.

Кричер остановился на пороге и оглянулся.

— Кричер поторопился, — проскрипел он. — Кричер просит прощения. Кричер должен себя наказать?

— Ты не должен себя наказывать, — Гарри встал и начал медленно одеваться. — Я уже говорил тебе об этом.

Эльф только кивнул и скрылся в темном коридоре. Уйти из дому? Заманчивая идея. Но не сейчас. Он не может бросить Джеймса и Ала с этой пьяницей. Они не должны видеть мать такой. Может, отправить Джинни в Нору? Миссис Уизли он что-нибудь соврет. Хотя не выйдет. Джинни все расскажет матери, Молли все расскажет Рону. И все, ссора готова. А им нужно работать. Может быть, кто-то именно этого и добивается? Вывести его из игры? Яксли? Это было бы вполне в его духе. Гарри застегнул последнюю пуговицу мантии и пожал плечами, возражая сам себе. Нет, Яксли не может знать, что происходит в его доме. Разве что Джинни много болтает со своими подругами. Даже если и так, то влиять на его сны Яксли точно не может. На сны, на эти странные приступы, когда в нем возникает желание кого-то мучить. Это не похоже на Империо. Гарри бы заметил. В академии он учился старательно, к тому же задавал много вопросов не по программе. Он бы заметил. Или нет?

Гарри устало сжал пальцами виски. Сам он не разберется. Падма должна помочь. Она узнает, что за зелье готовит ему Кричер. Может быть, именно оно сводит его с ума? Гарри шепотом назвал адрес Падмы перед тем, как аппарировать.

К самому дому Гарри аппарировать почему-то не стал. Не хотелось перебудить всех. Падма наверняка живет с родителями. Они во время чисток Волдеморта не пострадали. Хорошая старая чистокровная семья.

Пока он шел к маленькому домику, в котором светилось только одно окно на втором этаже, он успел уже несколько раз передумать. Но поздно было отступать. Решил так решил. Гарри остановился и запрокинул голову, глядя на это освещенное окно. Это ее комната. Он был в этом уверен. Он просто знал. Странно, но окно комнаты Джинни он сразу угадать не смог. Гарри подобрал с дорожки несколько камешков и швырнул их в приоткрытую раму. Сейчас ему на голову должны что-нибудь вылить. Он усмехнулся и встал прямо в пятне света на дорожке. Сцена получалась романтичной и немного глупой. Но сейчас Гарри хотелось быть романтичным и глупым.

Окно открылось шире. Он не ошибся, это была ее комната. Падма выглянула наружу, запахивая плотнее простенький халат.

— Кто там? — Гарри заметил, что она крепко сжала рукоять палочки.

— Я, — он шагнул ближе. — Прогуляться не хочешь?

— А надо? — она перевела дыхание и растерянно улыбнулась.

— Очень, — Гарри протянул руки, чтобы ее поймать. — Прыгай.

— Как красавица из сказки, — рассмеялась Падма и скрылась в окне.

Гарри стоял, задрав голову, и смотрел за тем, как ее тень скользит по занавескам. Конечно, принцесса не может появиться перед рыцарем в простом домашнем халате.

— Лови, — Падма снова появилась в окне и осторожно перебралась через подоконник.

— Готов, — улыбнулся он и едва не упал, когда подхватил ее на руки. — А ты сильная.

— Ты хотел сказать "тяжелая", — она аккуратно высвободилась из его объятий и спустилась на дорожку.

— Нет, сильная, — Гарри поправил мантию и протянул Падме руку. — Сегодня я поведу тебя в маггловский парк. Ты бывала в Кью?

— Никогда, — Падма внимательно смотрела ему в глаза. — И ты мне что-то принес, верно?

— Верно, — все хорошее настроение вдруг куда-то делось. — По этому поводу я и приглашаю тебя гулять.

Он взял ее за руку, и они аппарировали.

Интересно, почему он выбрал именно Кью? Может быть, потому что там можно было найти кусочек Индии, как ее себе представлял Гарри. Ночной Индии, как в Книге Джунглей.

— Держи, — он протянул Падме пузырек с зельем Кричера. — Именно это я пью, когда мне снится всякая гадость.

— Поняла, — Падма, прищурившись, рассматривала зелье.— Я им займусь. Но дело же не только в зелье, правда?

— Правда, — выдохнул Гарри и внезапно сгреб ее в объятия и уткнулся лицом ей в плечо. — Я уже ничего не понимаю…

И он начал рассказывать. Взахлеб, сбиваясь на некоторых словах, но сам удивился, что ни разу не запутался. Словно делал доклад. Работа все же меняет. Рассказывал про кошмары, про Тома, про странные приступы, про желания кого-то замучить. Про изменения, которые в нем заметил Долохов. Гарри понял, что этой женщине он врать не хочет и не будет. Ему нужна ее помощь. И если он хочет ее получить, то он должен быть честным. В кои-то веки. И честным в первую очередь перед самим собой.

Падма сочувственно гладила его по взъерошенным волосам и молчала.

— И ты мне снишься, — Гарри поднял голову и отстранился. — Ты меня спасаешь от него.

— Так бывает иногда, если кому-то доверяешь, — она улыбалась, ее глаза сейчас были такими огромными.

Как писали в одном стихотворении, черные глаза — жара, в море сонных звезд скольженье. Гарри вспомнил продолжение строфы и впился ногтями в ладони. Вот только поцелуев ему сейчас не хватало. Он опять все испортит. Но как же ему хотелось сейчас подхватить ее на руки и целовать этот высокий чистый лоб, эти огромные глаза, эти прохладные пальцы.

— Что-то не так? — Падма легко провела рукой по его лбу.

— Все не так, — Гарри перехватил ее руку и крепко сжал пальцы. — Все. Не надо было мне приходить. Я опять делаю глупости, из-за этих глупостей страдают другие люди.

— Иногда глупости делать надо, — Падма побледнела, закусила губу, но все так же мягко улыбалась.

Какой же он дурак! Ей же больно, наверное. Он так ее за руку схватил, что наверняка синяки останутся. Хотя почему на пальцах редко остаются синяки?

— Тогда я сейчас сделаю такую глупость, — Гарри притянул ее к себе и поцеловал.

Она растерянно замерла, но уже через несколько секунд обняла его за шею, прижалась ближе. И в этом ее жесте не было ничего развратного, просто желание быть ближе. Так прижимается ребенок к матери, так ластится кошка к человеку, которому полностью доверяет. Гарри целовал ее осторожно и немного испуганно. Ему все время казалось, что сейчас она исчезнет, или что за спиной раздастся холодный смех Тома. Наконец она разомкнула объятия.

— Прости, — он убрал ее руки с лацканов своей мантии. — Прости меня. Не надо было, наверное.

— Если сделал, значит было надо, — она стояла ровно и тихо, и лунный луч вычерчивал серебром по черни линию ее скулы.

— Знаешь, я... — он осторожно коснулся ее пальцев. — Да, к черту это все. Джинни тут не при чем. Дети тоже. Но…

— Я понимаю, — кивнула Падма.

И Гарри знал, что она действительно понимает.

— Я подумаю, что можно сделать с твоими кошмарами, — улыбнулась Падма и вдруг стала очень похожа на Луну. — Мы подумаем, — тут же поправилась она. — А сейчас давай гулять, и ты мне все спокойно и обстоятельно расскажешь. И про кошмары, и про все остальное. Мне кажется, что какая-то важная деталь постоянно ускользает.