Драматургия Югославии

Тасе играет. Народ пляшет.

Появляется заплаканная Ц е н а.

Ц е н а. Змей, послушайте люди, Змей! Унес Змей моего хозяина! Прямо в поле его схватил! На моих глазах его утащил! С одного разу заглотил. Горе мне, горе, горе мне причинил, в головешку черную меня обратил.

Горе мне горькой, несча́стливой.
Нет больше Джордже моего, ясна сокола.
Пришел черед его, черная судьба его.
Горе, горе мне. Хозяин мой,
Бросил ты нас одних раньше времени,
Оставил трех малых сиротушек.
Двух сынков оставил и дочку-малолеточку.
Всех теперь сама я должна вырастить,
Вырастить и научить уму-разуму,
Научить должна и накормить-напоить,
Вырастить должна, замуж выдать и женить,
Чтоб были они, как ты, хозяин-отец,
Чтоб не были весь век сиротинушки.
Ой, доченька моя, ненаглядная,
Не успел на тебя батюшка нарадоваться,
Оставил тебя одну, как во поле былиночку!
Ой, горе мне горькое, несчастливой!
Да чтой-то мне судьбой назначено,
Да на роду-то мне что написано,
Да куковать весь век одной-одинёшеньке.
Да и некому теперь огонь водой залить,
Да и некому теперь мне в горе подсобить,
Пожалеть некому и руку подать,
Да некому помочь сиротин поднять.
Горе мне, горе, несча́стливой!
Ой ты, Змей огненный, что ты натворил,
Раньше сроку меня вдовой осиротил.
Как не совестно бесстыжим глазам твоим.
Люди добрые, соседушка-сосед,
Да вы горе мне размыкать помогите,
Да своего вы товарища, как надо, помяните,
Что погиб он, горемычный, во цвете лет,
Да погубил его душманин{54}-людоед,
Ненасытное чудовище поганое.
Приходите, друзья и соседушки,
Да перед Джордже упадите на коленушки,
Да попросите у него прощения,
Да молите всем грехам отпущение,
Да поцелуйте рученьку его на прощание,
Да скажите ему до свидания.
Горе мне, горькой, несча́стливой.
Пришел тебе, хозяин мой, смертный час,
Да разлучил он навеки нас.
Горе, горе мне, горе, сиротинушке!

Я н е. Дай бог, чтоб его, Змея поганого, волки разодрали на части в лесной глуши! Чтоб птицы его заклевали в ночи. Да напустил бы на него господь чуму. Чтоб ему гуси да орлы кишки выклевали. Земля чтоб его в себя не приняла. Чтоб рот ему скривило и в задницу бы его обратило. Чтоб прыщом он изошел, чтоб гром его сразил да глубоко в землю зарыл. Ну чего вы замолчали, люди? Если человек сам не защитит себя от напасти, разорвет она его на части. А вы — ни оху ни вздоху.

Ц а р и ц а. Ласковый теленок двух маток сосет. И правильно, люди, что молчите.

Т о д е. Ты права, Царица: с ним поведешься — горя наберешься.

Н а й д е. Не гоже нам под его дудку плясать.

Ц а р и ц а. Хочу я вас поучить: если увидите, что Змей к вам приближается, вы не смейте на него руку поднимать, а по-хорошему попросите — просим, мол, тебя, господин Змей, прости нас, просим тебя, прости нас, верой тебя твоей змеиной заклинаем.

Д и м ч е. А он возьмет да и переглотает нас всех, словно кусочки рахат-лукума.

Ц а р и ц а. Будете его по-хорошему просить — он вас и простит. А не будете — может разозлиться, напустит огонь или — да, заглотит вас, потому что только тот не тужит, кто верно служит. А на того, кто злобствует да делает ему разные пакости, Змей так разъярится, что хуже и не придумаешь.

И ц о. Свернет нам ночью головы, как цыплятам.

Б о ж и н. Косточки наши огложет.

Ц а р и ц а. Покорную голову сабля не сечет.

Т а с е. Кровушку нашу высосет.

Ц а р и ц а. Пускай все так и будет, ежели не набрались вы ума-разума. Пока наберетесь ума — потеряете и крестного кума. Пока молчать не научились — и говорить бы не торопились. Наливаю вам разума густо, а в ваших тыквах по-прежнему пусто. Откуда у вас столько глупости берется, что несете околесицу о Змее? Разве он обидел хоть раз того, кто покорен ему и живет тихо? Никогда. Уж я-то хорошо это знаю и могу засвидетельствовать. А если, случается, сожрет дурака — может быть, это и хорошо. Потому от глупости никакой пользы нет. Дурак не понимает добра, которое ему делают. Не понимает даже, где добро, где зло. Поэтому лучше вам помолчать. Накиньте-ка замок на каждый роток, чтобы Змей вас, не дай бог, не услышал, а то накликаете такой беды, что… Помолчать — так три года кашу хлебать, каждый горшок знай свой шесток. (Уходит.)

Я н е. Люди, молчанием мы ничего не добьемся. Берите в руки косы — и всем миром на Змея. Недаром пословица говорит: овцой прикинешься — волки сожрут. На бога надейся, да сам не плошай. Иначе не высвободимся мы от этой напасти.

Т о д е. Эх, трудно дается освобождение. Стоило Змею поселиться на нашей земле, тотчас же начал он истреблять наших героев-богатырей. Много у нас было героев еще сто лет назад. Когда же Змей перебил всех наших богатырей, он на время притих. Но нас всех возненавидел лютой ненавистью. Каждый день норовил стащить что-нибудь из нашего добра и убивал людей, а это продолжается и нынче. Не счесть загубленных им и обесчещенных. Никто ему не перечил ни словом, ни делом. А когда, случалось, рождался храбрец, который хотел зло злом уничтожить, он должен был выбирать — или дома голову сложить, или бежать в далекие страны. Бывало, станет совсем невтерпеж от насилия и произвола, соберет какой-нибудь отважный человек небольшую дружину и восстанет против Змея, но злодей отделается лишь легким испугом, зато вскорости соберется с силами и храбреца этого и сподвижников его всех уничтожит. Дольше других боролся с ним Илия. У нас давно не было такого храбреца, как Илия. Поднялся он против Змея поганого, когда тот до смерти забил Илче. Илче возвратился изуродованный, избитый и рассказал своим родным и друзьям все, что с ним сделал Змей. И очень они загоревали, и не только они, но и другие люди, от мала до велика. Проклинали они изверга Змея. Через несколько дней Илче умер. Остались после него детки-сироты и Илчевица-вдова. Вот тогда-то в одном тайном месте собрались храбрецы герои; позвали они Илию и попросили его научить их, как подкараулить им Змея, убить его и отомстить за кровь бедняги Илче. Задумался Илия и пошел собирать верных товарищей. Много тогда собралось людей: Сипро Черный, Джорджия Брехун, Кресте Горожанин, Диме Пестроглаз, Мияйле Лохмот, Илия Страж, Тоде Бондарь, Веле Гром, Диме Сипун, Джордже Швец, Диме Козопас, Аце Балагур, Ницо Цыган, Тоце Швецов, Иоан Сума́, Тале Оборвыш, Никола Зазнало, Ристе Носатый, Винче Крюк, Андрия Пришелец, Веле Крикун, Диме Трескун и Сипро Кровельщик. Сразу же пошли они по Змеиному следу. То в одну сторону бросятся, то в другую, и подкараулили они его наконец возле Прямого Бука, набросились и давай колошматить что есть сил. Целую неделю не приходил Змей в себя и носа не высунул из пещеры. Народ малость передохнул, пожил чуток на покое. Иные даже решили, будто Змей сдох, но не тут-то было. Надо самой земле вверх дном перевернуться, чтобы настал для Змея черный день. Многие доказали в схватке с ним свою отвагу, только и кровь свою пролили и домой не воротились. Вечная память герою Илии и его дружине, как и остальным его с подвижникам.

Я н е. Братья, то, что мог сделать Илия с товарищами, можем и мы. Они начали, а мы продолжим и прикончим злодея. Только надо действовать дружно.

Т о д е. Нет нынче былой силушки. Кругом одни пустые пустозвоны, ничтожные ничтожества.

Ц е н а. Где нету правды — на добро не надейся.

И ц о. Нечего правды в неправде искать.

К о с т а д и н к а. Только человек на свет придет, а его уже могила ждет.

Д и м ч е. Чья музыка играет, под ту дудочку и пляши.

Я н е. Не увидишь болячку — так и не вылечишь.

В а с к а. Нечего нас подначивать. Пьяного не надо толкать, он и сам в грязь свалится.

Н а й д е. Человек живет, человеком зовется, а все знают, что он не лучше скотины.

М а г д а. Если человек — скотина, тогда у нас здесь — девяносто девять ослов.

Б о ж и н. Ветер нас носит, ветер и сгибает.

Д а ф и н а. Где упали, тут и застряли.

Т а с е. Камень дроби́м, деревья пи́лим, а что видим? Кто знает, в чем наше спасение?

Я н е. В нас самих! Вот в чем наше спасение! (Поднимает правую руку.)

Т о д е. Молиться мы должны, люди, чтобы поскорее разрешилась Царица. А сынки ее, царевичи, спасут нас от погибели.

Я н е. Не слушайте глупости, люди. Яблочки от яблоньки недалеко катятся. Если не было нам пользы от ослицы, не будет и от ее приплода.

Т о д е. Давайте молиться, люди! Помолимся все!

Н а р о д.

Благословение и доброе здоровье
Царице нашей и деткам ее.
И пусть они скорее придут к нам.
Милостивый боже и дух святой,
Защити нас и помилуй
И оплодотвори поля наши,
Чтоб в амбарах было зерно,
А в бочках — пиво да вино.
Чтоб детки были здоровы,
И плодились бы овцы да коровы,
И чтобы сколько в доме гвоздков —
Было бы у Царицы сынков,
И жизнь ее была бы полная чаша,
И богатела бы Царица наша.
Вдоволь было бы у нее шерсти от овечек,
И медку, и восковых свечек,
И сахарку, и молочной каши,
И чтобы век жила Царица наша.
И укрепи нас в братской любви,
А поганых злодеев изведи.
Чтоб у них задницы о камни разодрало,
И чтобы шерсть у них клочьями повыпадала,
Чтобы не было им на свете житья,
И чтобы проглотила их сырая земля,
И не было бы им возврату!
И полегчало бы нашему брату!
Дай нам доброго здоровья, боже,
И укрепи нас в братской любви,
И подари нам, милостивый боже,
Спокойную старость и светлые дни.
Благословение и доброе здоровье
Царице нашей и деткам ее.
И пусть они поскорее придут к нам.
Поскорее, поскорее, поскорее, поскорее!

Входит Ц а р и ц а.

Ц а р и ц а. Эх, люди, люди! Одна я одинешенька! Вроде бы я вам и Царица, а вот уже целых девять лет болею, и никто из вас даже мизинцем не пошевелил, никто не подумал: дай, мол, посмотрим, что это с нашей Царицей. Стыд вам и позор! В других местах цариц на руках носят, а для вас я хоть сдохни — глазом не моргнете! Будто меня и не было. Позор! Но оставим это. Спасение явилось мне во сне. Было мне знамение, что надо сделать, чтобы родила я и освободилась от бремени. Я теперь знаю, как надо родить! Знаю! Все сама знаю! Но это и от вас зависит. Вы должны мне помочь. Кто толчет, тот и хлеб печет. О добре трудиться — есть чем похмелиться. Что посеешь, то и пожнешь, а сладкая ёжа не приходит лежа. Кто-нибудь из вас должен… кто-нибудь из вас… должен кто-то пойти к Змею! Да-да, к Змею! В его логово! У Змея в сердце есть болячка, опасная. Вот этот человек должен из этой болячки добыть заразу и потом… потом всех вас до единого этой болезнью заразить. И как только все вы заразитесь — так мне во сне было указано, — я разрожусь. Всем вам придется заболеть этой страшной болезнью, потому что другого выхода у нас нет. Нет! Нет! Только так смогу я родить. Только так! Потому что иначе мы все умрем с тоски. Надо наконец покончить с этим делом. Кто глуп, пусть поплатится головой. А что такое, собственно говоря, какая-то болезнь? Как пришла, так и прошла. Где упадешь, тут и встанешь. Поэтому я говорю вам: поторопитесь, так больше жить нельзя. Брюхатая женщина — что завязанный мешок. Никто не может знать, что внутри. И раздумывать нечего. Умный с полуслова поймет, а дураку и тыща не поможет. Не было бы мрака — и свет ни к чему. А что с вами будет, коли я умру, с кем вы останетесь? Осел плавать не начнет, пока ему уши не зальет. Каждому — свое. Чтобы жить, надо за это платить. Ну, кто пойдет? Не дорого лекарство, да где его взять? Ну, кто? В грязи человек всю жизнь копошится. Ну, я вас спрашиваю, кто пойдет? Кто? Кто, отвечайте!