Драматургия Югославии

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Там же. Т р и п е и В л а д о е сидят на скамейках-треножниках. Трипе раздувает огонь в очаге.

Т р и п е. К чему бы это они все так рано заявились нынешний год? Как ты думаешь, Владое? Не к добру это… И Хрвое, и Дабиша, и Вукович, и отец Никола… И первые послы нынче ни свет ни заря уже у ворот Сутески… А ведь только-только снег сошел…

В л а д о е. Не к добру это, не к добру… Прежде они раньше Юрьева дня сюда и носа не казали… Трудно нашему королю… А откуда послы?

Т р и п е. Из Дубровника. За Дмитриев день дань принесли… И музыкантов привели, хотят вину искупить. И ряженых, чтоб им провалиться!

В л а д о е. Ты сказал королю?

Т р и п е. Пусть немного обождут… Король их четыре месяца ожидал. А денег у них — горы!

В л а д о е. Вы, которане, и правда никак с дубровчанами не поладите. Ты не забывай, что боснийскому королю служишь.

Т р и п е. Это они с нами поладить не могут! Не знаешь ты еще этих господ, Владое. Считают, что море — их собственность. Как же! Не говори мне, что они сейчас деньги по доброй воле принесли! Как бы не так! Они тоже что-то пронюхали… (Тише.) Дабиши боятся.

В л а д о е. Дабиши? Все боятся Дабиши… Не видать Боснии добра, нет, не видать! Не нравится мне это томительное спокойствие, что после Косова вот уже второй год нависло над Боснией. Никто и пальцем шевельнуть не хочет! Король в своей башне заперся. Каждое утро спрашивает, нет ли турок, а о них ни слуху ни духу… Нет их, да с каждым днем они все ближе и ближе… Венеция не соглашается на договор о вечной дружбе. Вижу я, пора книгу с пером бросать да за меч браться. Дабише мы с тобой не понадобимся. Мы для него чужаки. После Твртко все опять к старому вернется. Прах и пепел…

Т р и п е (тихо). Русаг всю зиму в Яйце совет держал. Да так, чтобы Твртко ничего не знал! У Хрвое собрались, он их пригласил. Видать, что-то важное надумали! Вчера сюда явились, и все суетятся, суетятся! Совет в десять назначен. (Смотрит на часы.) Сегодня узнаем, в чем дело. И знаешь, добрый мой Владое, мне тоже кажется, что нам с тобой пора в путь-дорогу собираться. Ты куда надумал?

В л а д о е. В родные края, на тот берег Дрины. Откуда пришел, туда и вернусь. Куда же еще? Без Твртко это уже не моя земля…

Т р и п е. И не моя, нет.

В л а д о е. А ты в свой Котор?

Т р и п е. Нет, я в Дубровник! Вот это город так город!

В л а д о е. В Дубровник? Почему? Ведь ты же из Котора? А примут тебя в Дубровнике?

Т р и п е. Я уже позаботился об этом, мой Владое! Они любого примут, у кого кошель тяжелый! Я уж и дом там купил, ты разве не знал? Это мне Твртко посоветовал… Знают они, что я могу им помочь, пока я здесь.

В л а д о е. Так ты бы уж и помог, бездельник! Эх! Мы-то как-нибудь да устроимся, а вот нашему королю совсем плохо! Плохо! Если бы не Елица с ним…

Т р и п е. Не женщина, а золото! Родная мать за ним так бы не ходила… Да, а ты ничего не слышал о ней и о Хрвое? В первый день, как она сюда пришла, они смотрели друг на друга, будто раньше век знакомы были. О чем-то с глазу на глаз поговорили… Но с тех пор — ничего! Я сказал об этом королю — он промолчал, будто и не слышал. Может, это из-за нее Хрвое в последнее время в Королевскую Сутеску не наведывается. А раньше, бывало, нет-нет да заявится.

В л а д о е. Куда там! Некогда ему, мой Трипе! Он ни одну женщину в Боснии не пропустит! Как только они ему не надоели!

Т р и п е. Никакого удержу на него нет. Об заклад бьюсь, что у него с нашей Елицей что-то было! Хотя я в своей жизни не видал женщины порядочнее. Только бы ей остеречься отца Николы! Он что-то против нее замышляет!

Входит Ф р а н ц и с к а н е ц, он слышит последние слова.

Ф р а н ц и с к а н е ц. Слава Иисусу, господа! О церкви пересуды ведете. Прекрасно!

Т р и п е (вскакивает). Слава Иисусу!

Владое встает и поворачивается спиной к монаху.

Ф р а н ц и с к а н е ц. Могу вам сказать, что лично я ничего не имею против госпожи. Но есть вещи, мимо которых католическая церковь не может пройти, знайте это, господа. Ведь в Европе при всех дворах слух прошел, что наш благородный Твртко, католический король, живет в богомильском браке с какой-то блудницей. В этом следует хорошенько разобраться.

В л а д о е. Кто это будет разбираться? У вас что, нет дел поважнее?

Т р и п е. Лучше, чтобы король не слышал об этом, отец Никола…

Ф р а н ц и с к а н е ц. Мне жаль, но я вынужден ему сказать. Пришел приказ из Джакова доставить госпожу в епископский дворец, чтобы поставить ее перед святым крыжем. Предоставьте вы это мне, господа… Лучше расскажите, как поживает король.

В л а д о е. К исповеди пока не собирается.

Ф р а н ц и с к а н е ц. С еретиками не разговариваю! Я обращаюсь к королевскому протовестиару. Где его величество?

Т р и п е (показывая рукой вверх). Там, в своей башне. Говорит, что здесь ему не хватает воздуха.

Входит И с а й я. Владое встает и направляется к нему.

В л а д о е. Где ты был? Воевода Вукчич тебя со вчерашнего вечера ищет.

И с а й я. Я слепого гусляра привел… А что за спешка?

В л а д о е. Что-то готовится, Исайя! Будь сегодня настороже.

И с а й я (крестится). И у меня есть предчувствие, есть! Плохой сон нынче ночью видел… А где воевода?

В л а д о е (смотрит на часы). Теперь уже поздно. В десять — встреча с королем… Иди со мной.

И с а й я (глядя на Францисканца). Да поможет нам господь бог… (Уходит вместе с Владое.)

Ф р а н ц и с к а н е ц. Этот пес черноризец уже давно болтается здесь, в Королевской Сутеске. Что вынюхивает, чего ему надо?

Т р и п е. Он тоже часто справляется о твоем здоровье…

Ф р а н ц и с к а н е ц. Пес, раскольник! Это ведь католический двор!

Т р и п е. Один бог знает, чей он, господи меня прости…

Ф р а н ц и с к а н е ц. Католический! Но здесь зараза! Опять у вас эта чума завелась… Что известно королевскому протовестиару об упомянутой женщине?

Т р и п е. Женщина как женщина! Неплохая женщина! Монах ею тоже интересовался… Оставьте вы госпожу в покое… Хватит у нее своих бед…

Ф р а н ц и с к а н е ц. Не каждая достойна быть любовницей католического короля! Не каждая! Из-за этой бесстыдницы он лишился руки дочери почтенного герцога Альбрехта…{31} А это не шутка. Мы еще в этом разберемся! Посмотрим, что же в самом деле происходит при боснийском дворе!

Т р и п е. Ничего тут не происходит, отец Никола! Ничего, говорю я тебе! Вот так-то! Все как и раньше! Все! Только король болен.

Ф р а н ц и с к а н е ц. И эта его болезнь тоже кажется нам очень странной.

Т р и п е. Странной?

Ф р а н ц и с к а н е ц. С чего бы это вдруг болело сердце у такого здорового человека?! В Джакове этому никто веры не дает, даже епископ Доминик. Известно, что сердце умирает, если его пронзить…

Т р и п е. Видно, его пронзили черные мысли.

Ф р а н ц и с к а н е ц. Ни о чем подобном мы никогда не слышали.

Т р и п е. Черные мысли да черные вести, которые вы, святые отцы, ему приносите! Так колотится его сердце, отец Никола, что весь дворец дрожит.

Проходит Е л и ц а, она несет на подносе кубок.

Ф р а н ц и с к а н е ц. Слава Иисусу, госпожа…

Е л и ц а. Я несу лекарство королю.

Ф р а н ц и с к а н е ц. Я вижу… У меня есть для тебя новости, госпожа.

Е л и ц а. Лекарство остынет.

Ф р а н ц и с к а н е ц. Складывай свои вещи и собирайся в дорогу, госпожа. Мы отправляемся завтра на заре. Далеко до Джакова.

Е л и ц а. Я не расстанусь с королем, господин мой. Зачем мне ехать в Джаково? Оставь меня в покое!

Ф р а н ц и с к а н е ц. Ты удостоилась чести. Епископ зовет тебя для беседы. Только для беседы.

Е л и ц а. Розмарин остынет.

Т р и п е (хватает Францисканца за руку). Оставь ее. Пусть женщина занимается своими делами…

Е л и ц а торопливо уходит.

Ф р а н ц и с к а н е ц (ей вслед). Собирайся, госпожа!

Т р и п е. Ты не можешь увезти ее без разрешения короля, отец Никола! Это ты должен понять. Сперва его спроси. Но если он тебя незваного застанет во дворце, горе тебе! Горе и тебе и мне!

Ф р а н ц и с к а н е ц. Голову готов прозакладывать, что эта женщина — богомилка. Мой нюх меня еще никогда не подводил! Да к тому же, слыхать, этот их гость Момир постоянно тут у дворца бродит… Наверняка они в сговоре!

Т р и п е. Давай-ка мы с тобой договоримся, отец Никола. (Смотрит на часы.) Вот-вот десять пробьет. Ступай теперь! У короля совет с господами из русага. Я доложу ему, что ты приходил, если примет он тебя — ну и ладно! Договорились, а? Иди.

Ф р а н ц и с к а н е ц (уходя). Только скажи, что это очень важно. Важно и срочно! (Останавливается.) А что решили на русаге?

Т р и п е. Не знаю! Даже и король не знает! Иди…

Ф р а н ц и с к а н е ц. Не знает! Даже король не знает! (Смеясь, идет к двери.)

Навстречу ему — Х р в о е, Д а б и ш а и В у к о в и ч. Дабиша и Францисканец переглядываются. Францисканец кивает головой, усмехается, уходит. Часы играют мелодию: десять часов.

Входит Т в р т к о, за ним — Е л и ц а. Т р и п е уходит. Дабиша и Вукович опустили головы. Только Хрвое выдерживает взгляд короля.

Т в р т к о. Рано вы прибыли, господа! Добро пожаловать!

В у к о в и ч. Рады видеть тебя в добром здравии, Твртко.

Х р в о е (глядя на Елицу). У тебя хороший вид, Котроманич наш! Люди говорят…

Д а б и ш а. Лучше некуда! Лучше некуда!

Е л и ц а. Сядь, Твртко.

Т в р т к о (садится). Мне легче, когда я хожу…

В у к о в и ч. Как ты себя чувствуешь, Твртко?

Х р в о е. Правду ли говорят, что ты уже заказал себе стечак, милостивый король?

Т в р т к о. Правду.

Д а б и ш а. Рано еще об этом думать! Рано, рано… Все мы под богом ходим.

В у к о в и ч. Только поскорее бы почки набухли, леса зазеленели, Твртко. Воевать начнем! Нынешним летом хорошо будет воевать! Если уж у Влатко Вуковича ладони чешутся, знайте, что дело к войне.

Т в р т к о. Слышно ли о турках? Когда они появятся?

Х р в о е. О турках ни слуху ни духу, милостивый король.

Д а б и ш а. Явятся они, не беспокойтесь! Но пока не объявились, Босния должна определить свои границы! Русаг решил…

Т в р т к о. Какие границы?

Х р в о е. Границы Боснии. Вечные! Раз и навсегда надо их определить.

Т в р т к о. У Боснии нет границ, господа мои.

Дабиша и Хрвое переглядываются.

Х р в о е. Но как может быть держава без границ, милостивый король?! Разве бывает хлеб без краюшки?

Т в р т к о. Вижу я, что тебе уж больно сладкими краюшки кажутся, Хрвое. Ты сильный, Хрвое, сильный, да молод еще! Смотри, как бы зубы не обломать! Да и вы, старые, что-то уж больно всполошились. Не бывает хлеба без краюшки, говоришь? А я спрошу вас: может ли хлеб надломиться? Может! А переломиться? Ведь может? Может!.. Словно этот наш несчастный мир, что трещину дал, а проходит эта трещина посреди Боснии! В самой серединке, знайте это! И оказались мы, господа, на разломе, на границе… Мы сами и есть граница! Такова уж наша судьба! Пока эта рана опять не затянется, если ей вообще суждено зарасти.

Хрвое и Дабиша переглядываются вновь. Вукович сосредоточенно молчит.

Д а б и ш а. Пора сделать выбор, чтобы знать, куда идти! Пора понять — что же такое есть сами-то мы! Ведь человек хлеб печет, Твртко! А сам по себе хлеб не замесится. Ты это знаешь лучше нашего, ведь это ты Боснию единой землей сделал!