Драматургия Югославии

Д а б и ш а. Мы ведь договорились, не правда ли?

Входят Т р и п е и В у к о в и ч. Трипе навеселе.

Т р и п е. Он нам все подвалы опорожнит. Прямо бездонная бочка… Весельчак, ничего не скажешь, другого такого не скоро сыщешь! Если во Флоренции все такие… А уж как богомилками интересуется!.. Им бы нынче ночью неплохо поберечься, он парень не промах! (Увидел Францисканца.) Что, этот разве еще не в Риме? Спасайся! Спасайся, если тебе дорога голова на плечах, отец Никола. Если король тут увидит незваного гостя, мне недолго и со службой распроститься…

Д а б и ш а. Это мы привели монаха. Доложи королю!

Т р и п е. Король занят, господа.

Д а б и ш а. Ты слышал, которанин{25}, что я тебе сказал?!

Т р и п е. Мне за то платят, чтоб я королю служил… Место могу потерять…

Х р в о е (рад случаю сорвать злость). Да ты с этим местом живо распростишься, если мы скажем, что ты пьян среди бела дня! А то шепнем, как ты за королевские перперы{26} дома у моря покупаешь…

Т р и п е. Не сердитесь, господа! Зачем сердиться в такой прекрасный осенний день? Я ведь делаю, что мне приказано. А король велел хорошенько угостить посла. (Уходит.)

Д а б и ш а. Не понимаю, к чему при дворе эти чужаки!

В у к о в и ч (Францисканцу). Говорил ведь я, что ты еще воротишься! Ну и хорошо, что передумал. Пора перестать жаловаться друг на друга. Мы ведь братья, правда? Стоит только вспомнить, сколько нам приходилось терпеть из-за этого несчастного Вука, покойного брата короля, когда он доносы папе на Твртко писал! Ух! Брат на родного брата доносы пишет! Это только в Боснии может быть.

Х р в о е. Позор! Позор! Так-то вот, мой Вукович! Только в Боснии. А лучше бы каждый у себя дома чистоту навел! Кое-кто из твоих земляков-хумлян{27} не откажется от своего православия, хоть их живыми на кол посади…

Д а б и ш а. Да уж это как пить дать! Еретики проклятые!

Х р в о е. И разве тебе, Вукович, вера не дороже, чем боснийская корона?

В у к о в и ч (кладет руку на меч). Слушай, ты, желторотый! Ты словно бы забыл, что король давеча сказал… Влатко Вукович за боснийскую корону пролил больше крови, чем из тебя можно выцедить… Ты едва из яйца вылупился, а уж расхвастался! Этот меч еще не успел обсохнуть после крови, пролитой на Косове, а завтра его в другой стороне придется обнажать. По королевскому повелению!

Д а б и ш а. Да ты и на Косове за православие сражался!

Францисканец, стоя в стороне, усмехается.

В у к о в и ч. За своих православных братьев! А завтра пойду биться за братьев-католиков, за Иваниша Хорвата… Не заставляйте меня стать православным, господа! Вы еще скажете, что я рашанин! Ха!

Х р в о е. Если под Клисом прославишься, как на Косове прославился…

В у к о в и ч (бросается на него с мечом). Дьявол тебе покоя не дает…

Дабиша разнимает их.

Х р в о е (смеется). Лучше бы тебе не хвататься за меч, старина!

Т р и п е (вбегая). Король! Король! Горе вам!..

Хрвое и Вукович поспешно вкладывают мечи в ножны.

В у к о в и ч. Ты доиграешься, малый, смотри у меня! Только в другой раз не стану я об тебя меч марать… Я тебе уши оборву! Уши!

Х р в о е. Эх, старый мой…

Т р и п е. Да поможет вам бог…

Входят Т в р т к о и Е л и ц а.

Т в р т к о (делает вид, что не видит Францисканца). Что случилось, господа? Опять вы все вместе собрались! Я ведь сказал, чтоб меня никто не тревожил!

Хрвое не сводит глаз с Елицы.

Д а б и ш а. Прости, дорогой брат, что нарушаем твой покой. Но мы полагали, что ты обрадуешься! Бедный отец Францисканец у ворот дворца проливал горькие слезы и раскаивался, что возвысил голос против короля.

Ф р а н ц и с к а н е ц (наклоняя голову). Да будет славен Иисус, милостивый король! Прости меня, слугу божьего! Прости! Я не мог совладать с собой! Не мог! Стоит мне почуять этот богомильский смрад, вся кровь во мне закипает. Теперь я узнал, что ты вышвырнул этого пса богомила, и пришел просить у тебя прощения, если на то будет твоя воля… Мы знаем, что католическая церковь всегда может положиться на Твртко Котроманича! Мы знаем, что ты подумаешь о советах епископа Доминика. И поэтому я прошу тебя, прости меня, милостивый король!

Твртко поворачивается спиной к монаху.

Д а б и ш а. Вот как следует говорить с королем! Хватит с нас крестоносцев! А теперь турок грозит! Боснии нужен мир! Пусть воины отдохнут от Косова. Твртко, разве уж так необходимо посылать войско на помощь хорватам? Может, они сами справятся?..

Во время этой речи монах поднимает голову и начинает разглядывать Елицу. Елица оказывается между Францисканцем и Хрвое. Твртко шагает взад-вперед.

Ф р а н ц и с к а н е ц (к Хрвое). Кто эта госпожа?

Х р в о е. Не знаю!

Ф р а н ц и с к а н е ц. Если мой нюх меня не обманывает…

Д а б и ш а. Скоро осень наступит. Воины стосковались по родным очагам…

Т в р т к о (останавливается перед Вуковичем). Когда в поход, Вукович?

В у к о в и ч. На заре, если бог даст. Я послал гонца в Высокое, чтобы войско готовилось.

Т в р т к о. Не оплошайте перед мадьярами! Чтоб они не забыли нас!

В у к о в и ч. Не забудут, Твртко. Не забудут. Клянусь тебе!

Т в р т к о. Ну, тогда счастливо! Кланяйся Иванишу Хорвату и его брату, епископу Павлу, если увидишь его. Передай привет и Иванишу Палижну, всем передай! (Целует Вуковича.)

В у к о в и ч. Передам, господин…

Д а б и ш а, Ф р а н ц и с к а н е ц и В у к о в и ч кланяются и уходят. Вслед за ними Х р в о е идет, не сводя глаз с Елицы.

Т в р т к о. Трипе!

Т р и п е. Что изволишь, господин?

Т в р т к о. Позови Владое. Надо написать послание, пока не стемнело.

Т р и п е уходит. Твртко и Елица переглядываются.

Входит В л а д о е с бумагой в руках, кланяется.

Т в р т к о. Садись, Владое…

В л а д о е. Прости…

Т в р т к о. Садись и пиши.

В л а д о е. Прости, пресветлый государь… Монах Исайя…

Т в р т к о. Монах? Какой монах?

В л а д о е. Приехал монах Исайя. Еще вчера. Он хотел бы тебя видеть.

Т в р т к о. Монах?.. Ты слышишь, Елица?

В л а д о е. Православный монах, мой господин.

Т в р т к о. Чего ему надо? Чего хотят от меня эти люди?

В л а д о е. Если смею доложить, милостивый король, монах Исайя родом из боснийского Хума. Принял постриг в Милешеве.

Т в р т к о. Он прибыл как монах или как босниец?

В л а д о е. О Косове хочет говорить, так сказал он.

Т в р т к о (подумав). Хорошо.

В л а д о е уходит.

Е л и ц а. Я мешаю тебе, Твртко?

Т в р т к о. Останься, останься, послушай, что по эту сторону гор происходит, Елица…

Входят В л а д о е и И с а й я.

И с а й я. Надежда наша единственная! Единственный Неманич! Защита наша! На тебя уповаем!

Т в р т к о. Все на меня уповают! А мне на что уповать? Скажи мне, монах…

И с а й я. Есть на что, Твртко, есть! Всевышний с нами. Бог и наша вера православная, что подарила тебя короной. Крест наш! Целуй! (Подносит крест Твртко.)

Т в р т к о (неохотно принимает крест). Крест… Почему вы говорите — крест, а они говорят — крыж{28}? А ведь на одном языке говорите… И слова-то у вас, оказывается, разные… Того гляди, и не сумеете говорить друг с другом…

И с а й я. И не будем говорить! И не надо! Крест! Целуй, Твртко!

Т в р т к о (едва прикасается к кресту губами). Не будете…

И с а й я (берет крест у Твртко). Крест, крест православный… Он наше упование! Он нам единственный луч света в грядущей ночи! Мрак приближается, Твртко! Ночь и потоп! Мы захлебнемся в слезах матерей косовских героев. Нет мужской руки, чтобы поднять голову окровавленной страны, подвигнуть ее на мщение! Турки как змеи уползли в Едрене, оставили нас подыхать от ран. Вдова Лазаря должна теперь покориться злочестивому Баязиту. Села вымерли, церкви и монастыри затворили свои двери. За каждым кустом нам чудятся турки, Твртко! Надвигается голод! Кто будет хлеб сеять? Кто будет лозы окапывать? Сколько народу в рабство в Азию угнали! Лучших людей на колу погубили! Студеная ночь над Рашкой нависла, только лишь ледяной полумесяц в тучах виден… Что будет с нами, Твртко? Я свою жизнь богу посвятил и от меча отрекся, Твртко, но я жажду напиться турецкой крови! Хочу турецкой крови! Крови мне дайте!..

В л а д о е. Горе! Горе!

Т в р т к о. Знаю…

И с а й я. Не знаешь! Не знаешь, Неманич. Ты в горы забрался, не хочешь помочь своему народу! Окружил себя папскими слугами и сам в папского слугу превратился! А еретики за твою душу борются! Всех слушаешь, всех, только от веры своей бабки отрекаешься! И воевода твой бежал с Косова…

Т в р т к о (делает шаг к Исайе). Нет! Не говори этого! Ты не смеешь так говорить, Исайя… За воеводу Влатко Вуковича я собственных очей не пожалею, отец мой! Не виноват он, нет! Дворянские усобицы разорили Душаново{29} царство! Дворяне! Куда они богатства девали? Куда? Я ни гроша не взял! Ничего я не взял!

М о н а х. К нам приди, Твртко! К нам! На истинную веру уповай! (Оглядывается.) Почему бы тебе не попросить руки вдовы князя Лазаря, ты ведь Котроманич, Неманич?! А? Милица…{30}

Т в р т к о. Бог с тобой, отец!

И с а й я (взглянув на Елицу). Милица еще не старая женщина, Твртко. Да и ты вдовеешь… Что ты об этом думаешь? Предоставь нам это дело… Она еще ничего не знает, но она согласится! Придется…

Т в р т к о. А может быть, княгиня Милица думает обо мне то же, что ты — о моем воеводе? И обвиняет меня за Косово? Ноги моей не будет на том берегу Дрины! О, и чего еще только вы от меня не потребуете!

И с а й я. Твоя рука нам сейчас нужна, Твртко! Если ты колеблешься, православие придаст тебе силы! Отрекись от Рима, последний Неманич!

Т в р т к о. Для меня Рим так же далек, как и Царьград, Исайя! И ни один, ни другой мне не нужны. В этих горах мы родились, здесь нам и умереть! На мой стечак ставьте сколько хотите и крестов… и… крыжей.

И с а й я. Один лишь крест истинный, Твртко! Только один! Богохульствуешь, Твртко, Стефан Мирча, свое имя забываешь! И оскверняешь корону, которой венчал тебя православный митрополит на могиле нашего святителя Савы. Мощи из нашего монастыря Милешевы не почитаешь.

Т в р т к о. Вот бы тебе, монах, встретиться с посланцем моего епископа! Я бы вас охотно послушал. Отца Николу хочешь видеть?

И с а й я. А, с католиком? С католиком не о чем говорить! Не о чем.

Т в р т к о. Вы оба боснийцы, Исайя! Он, мне кажется, из Добоя. А ты из Хума. Братья вы.

И с а й я. Братья?! Сукин сын! В чаше воды бы они нас утопили!

Т в р т к о. А знаешь, ведь и епископ Доминик советует, чтобы я поехал в гости к Милице.

И с а й я. И он?

Т в р т к о. С его благословением! Советует мне по белу свету за турками гоняться, а мадьяры тем временем пусть Боснию позорят! А венецианцев опять зовет на побережье угнездиться. В клещи нас зажали, Исайя! Я ведь знаю, что по вашим монастырям шептали, когда я пришел взять корону своих предков… А что теперь говорить станут? «Стервятник прилетел…» Разве бы я отказался прийти? Да я бы с дорогой душой, будь мы все православные! Или католики! Или богомилы! Или дьяволы!

И с а й я. «Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя твое…».

Т в р т к о. Владое! Пиши!

В л а д о е. Обращение я уже написал, господин мой… «Я, Стефан Твртко Мирча, король Рашки, Боснии, Далмации, Приморья и западных сторон…».