Повести о Куликовской битве

Приидоша же вестници възвестиша великому князю, яко цар Мамай идет на Русъ ратию

Слышав же то князь великий Дмитрей Иванович, яко идет на него безбожный цар Мамай с многыми силами неуклонима яряся[309]па христову веру, ревнуа безглавному Батыю. Князь великий Дмитрей Иванович опечалився вельми о безбожных нахождении и, въстав, иде пред икону и нача молитися: «Аще, господи, смею молитися, смиреный раб[310] твой, простир уныниа моа. На тя господи, възвергу печаль свою, ты бо сведитель, владыко, не сътвори, господи, нам, яко же отцем нашим, яко же наведе на град нашь злаго Батыа. А еще бо тому страху и трепету в нас сущу. Ныне, господи великий, не до конца прогневается! Вем бо, господи, яко мене ради хощеши изстребити землю сию, аз бо, пред тобою съгреших паче всех человек, и сътвори ми, господи, яко Езекею, укроти, господи, сердце свирепому сему Мамаю!» Въздвигся и рече: «На господа уловах и не изнемогу![311]»

И шед в ложници своеа, скоро посла по брата своего, князя Воло димера Андреевича, а он же бы в области своей в Боровске, и по вся воеводы своя местныа. Князь же Володимер Андреевич прииде на Москву скоро. Князь же великий видев брата своего, князя Володимера, и прослезися скоро, и взем его за руку, иде с ним в комнату, наедине рече ему: «Слыша ли есте, брате, приходящую скорбь на нас от нахожениа поганых?» Отвещав же князь Володимерь великому князю, рече: «Ты глава есть всем[312] главам и государ всеа земли Рускиа. Како есть обдръжим великою печалию о сем? Яко же воля божиа есть, тако да будет! Подобно есть, государ, всем главам нашим любезно под мечь умрети за веру христову и за святыа церкви и за тя[313], добраго государя, нижли намь работати под рукою злочестиваго сего Мамая, лучше есть государ нам почестно смерть приати, нежели срамотень живот видети!» Князь же великий Дмитрей Иванович въстав, и въздевь рукы свои, рече: «Хвалю тя, владыко мой, господи Исусе Христе, яко брату моему в сердце положил есть умрети имени твоего ради!» И ем за руку брата своего князя Володимера Андреевича: «Златопомазанная главо, рекох ти, брате, искуш. аа сердце твое!» И паки: «Глаголи тако же в людех, да утвердится у них сердце на подвиг спасенна». И въстав князь великий Дмитрей Иванович, поим брата своего, князя Володимера Адреевича: «Пойдем, брате, ко преосвященному митрополиту Киприану».

И, пришед, рече: «Веси ли, отче, нашу настоящую беду сию, яко безбожный цар Мамай идет на ны неукротимым образом от ярости?» Преосвященный же митрополит рече великому князю Дмитрию Ивановичу: «Повеж ми, господине сыну, неисправиши ли ся в чём пред ним?» И рече князь великий Дмитрей Иванович: «Исправихомся, господине отче, и до велика все по отец наших преданию, но еще же и паче въздахом ему». Преосвященный же митрополит рече великому князю: «Видиши ли, господине, попущением божием и наших ради съгрешений идет пленити землю нашу, но вам подобает, православным царем, тех нечестивых дарми утолити четверицею. Аще того ради не смирится, то господь смирит его. Господь же гордым супротивляется, а смиренным же благодат дает. Тако же случися великому Василию в Кесарии: злый преступник Улиань, иди на персы, хотя разорити град его, он же помолися богу с всеми Христианы и събраша злата много, дабы отступника утолити. И он же пакы възярився, и господь же посла воина своего Меркуриа, и он же уби гонителя невидимо. Ныне же, сыне, възми злата много, еже имаши, и пошли противу его, ноипаче исправися ему». Князь же великий со братом своим иде от архиепископа в горницу свою.