Магия любви

— Ты серьезно думаешь, что они казнят Регину? — спросила Белль.

Он пожал плечами:

— Такой исход вероятен. Но не обязателен.

— А я верю в Белоснежку, — упрямо заявила она, вызвав у Румпельштильцхена улыбку.

И все равно он настоял, чтобы она осталась дома. Белль не особенно спорила. Да, она не верила, что Белоснежка — добрая, великодушная Белоснежка — решится казнить мачеху, но чего на свете не бывает, и присутствовать на казни ей совсем не хотелось. Даже если это казнь Регины.

Белль сама не понимала, почему так нервничает, только в душе поселилось необъяснимое убеждение, что от решения Белоснежки многое зависит.

Когда Румпельштильцхен, наконец, появился, Белль, поспешно отложив — почти отбросив — книгу, кинулась ему навстречу. Он усмехнулся ее энтузиазму и поспешил успокоить:

— Ты была права: она не решилась.

Белль облегченно вздохнула. Румпельштильцхен удивленно приподнял бровь:

— А с чего такое беспокойство о судьбе бывшей королевы? Многие считают, что она заслужила.

Белль покачала головой:

— Может быть. Но кто вправе решать, кому жить, а кому умереть?

— Вообще-то считается, что короли, — хмыкнул Румпельштильцхен. — Но ты права: такое решение пагубно отразилось бы на Белоснежке. Однако теперь бедняжка в сомнениях: правильно ли она поступила, и что теперь делать с Региной? Не хочешь помочь подруге?

— Каким образом? — удивилась Белль.

— Подсказать выход из ситуации.

И Румпельштильцхен изложил план с испытанием Регины, вручив Белль явно заранее заготовленное зелье, выпив которое, Белоснежка будет защищена от любых попыток навредить ей со стороны мачехи.

— Ты ведь знал, что так будет, — подозрительно прищурилась Белль.

— Скорее, надеялся, — возразил Румпельштильцхен.

Белль хмыкнула. «Надеялся»! Из уст человека, просчитывающего свои действия на несколько ходов вперед, это звучало совершенно не убедительно. Но углубляться она не стала, вместо этого молча протянув руку, чтобы взять зелье.

Белль материализовалась посреди пустого темного двора, неподалеку от позорного столба, как и велел ей Румпельштильцхен. И обнаружила, что двор был не совсем пуст: рядом со столбом стояла Белоснежка, задумчиво разглядывая его. Белль вдруг задумалась: а откуда Румпельштильцхен всегда точно знает, куда надо отправляться? У него есть какой-то способ следить за нужными людьми?

— Снежка, — тихонько окликнула Белль принцессу… нет, уже королеву.

Та вздрогнула и обернулась. На ее лице тревога сменилась облегчением.

— Это ты, Белль. Что ты здесь делаешь?

— Тебя что-то гнетет? — вопросом на вопрос ответила она.

Белоснежка поколебалась мгновение и призналась:

— Я не знаю, правильное ли решение приняла. Я очень надеюсь, что для Регины есть шанс исправиться, но не уверена, возможно ли это.

— Ну, есть способ проверить это, — улыбнулась Белль. — Для этого я и пришла.

— Как? — жадно спросила Белоснежка.

Белль протянула ей пузырек с зеленой жидкостью.

— Ты выпиваешь это зелье, и Регина не способна будет причинить тебе ни малейшего вреда в этом мире. И тогда ты можешь выпустить ее на свободу, попробовать разбудить то добро, что еще осталось в ее душе.

Склонив голову, Белоснежка задумчиво повертела в руках пузырек.

— Ты права — это выход, — воодушевленно произнесла она, счастливо улыбнувшись. — Спасибо, Белль.

— Не меня тебе надо благодарить, — она покачала головой. — Не я придумала этот план, не я готовила зелье.

Белоснежка улыбнулась еще шире:

— И все-таки это твоя заслуга в каком-то смысле, — она вдруг тепло обняла Белль на мгновение. — До встречи, подруга.

Она решительно зашагала прочь, и ошеломленная Белль некоторое время смотрела ей вслед, после чего перенеслась обратно домой.

* * *

Белль проснулась от птичьего щебета прямо над ухом. Лениво открыв глаза, она обнаружила, что на ее подушке сидит ярко-синяя птичка и чирикает, явно пытаясь ее разбудить. Румпельштильцхен слегка пошевелился, но не проснулся. Его птичий щебет не беспокоил.

— И как ты здесь оказалась? — пробормотала Белль, бросив взгляд на окно.

Ну, конечно — в последнее время стояла невыносимая жара, и на ночь они оставляли окно в спальне открытым. Белль приподнялась на локте и тогда заметила, что к лапке птицы привязано письмо.

— Так ты почтальон! — она протянула руку, и птичка спокойно позволила ей снять послание, после чего, чирикнув на прощание, упорхнула.

«Дорогая Белль, — гласило послание, написанное аккуратным округлым почерком, — мы будем рады видеть тебя и твоего супруга на своей свадьбе. Белоснежка».

Белль улыбнулась, представив, как Снежка спорила со своим принцем по поводу приглашения на свадьбу Румпельштильцхена.

— Румпель, — она провела ладонью по его волосам и принялась покрывать лицо легкими поцелуями, — проснись.

Он улыбнулся и вдруг схватил ее в охапку, притянув к себе. Белль ойкнула, теряя равновесие, а в следующее мгновение уже оказалась перевернутой на спину и прижатой к кровати.

— Я был бы не против, если бы ты будила меня таким образом каждое утро, — промурлыкал Румпельштильцхен, целуя ее в шею.

— Подожди, — Белль, смеясь, без особого успеха попыталась высвободиться. — Нам прислали приглашение на свадьбу.

Когда последние слова дошли до его сознания, Румпельштильцхен отстранился, непонимающе посмотрев на нее:

— На свадьбу? Какую свадьбу?

Белль хихикнула на его растерянную физиономию:

— Белоснежки и Дэвида, конечно.

Он скептично приподнял брови:

— Вот уж не думал, что они серьезно решат это сделать. Однако, — он ухмыльнулся, снова наклоняясь к Белль, — это может подождать.

И она не стала возражать — действительно может.

* * *

Белль галопом скакала по полям, окружавшим замок. Ей всегда нравилось это чувство ветра в лицо, почти полета. А еще нравились живописные окрестности: горы и благоухающие травами и цветами поля. Обратно Белль возвращалась шагом, чтобы полюбоваться природой. И почему Румпельштильцхен так упорно отказывается от верховой езды? Как было бы здорово поскакать вместе… Однако муж на уговоры не поддавался, и приходилось кататься в одиночку.

Когда Белль подъехала к замку, дверь распахнулась и вышел Прекрасный. Она соскользнула с лошади и, держа ее под уздцы, сделала легкий реверанс.

— Ваше высочество.

— Добрый день, Белль, — улыбнулся тот. — И зови меня уже по имени.

— Как скажешь, Дэвид.

Белль усмехнулась, когда принц пораженно уставился на нее. Он-то думал, что никто не знает его настоящего имени. Ну, кроме Белоснежки, конечно… и Румпельштильцхена. Когда до Дэвида дошла последняя мысль, на его лице появилось понимание.

— Что привело тебя к нам? — спросила Белль. — Опять проблемы?

— Проблема у нас все та же, — он горестно вздохнул. — Регина. Она обещала запустить какое-то страшное проклятие, которое всех уничтожит. Снежка хотела убедиться, что наш ребенок будет в безопасности. А кто еще может дать такие гарантии…

— …как не Румпельштильцхен, — Белль понимающе кивнула. — Не тревожься об этом: у Регины ничего не выйдет.

— Твой муж сказал то же самое.

— Вот видишь — не о чем беспокоиться. Румпель знает, что говорит.

Дэвид одарил ее задумчивым взглядом.

— Знаешь, ты удивительная женщина, Белль. Как тебе удалось… — он взмахнул рукой, как бы очерчивая замок. — Сотворить такое чудо?

Белль пожала плечами:

— Просто я люблю его, а он любит меня. Тебе ли не понимать этого?

Несколько мгновений Дэвид обдумывал это, после чего кивнул:

— Пожалуй. Что ж мне пора, — он отвязал своего коня и вскочил на него. — До встречи, Белль.

— Удачи, Дэвид. Передавай привет Белоснежке.

— Обязательно, — он поднял руку в прощальном жесте и поскакал прочь.

Когда, отведя Арабеллу в конюшню и дав ей еды и воды, Белль зашла в замок, Румпельштильцхен сидел у своей прялки. Белль в нерешительности замерла — обычно он садился прясть, когда думал над чем-то, и она не знала, можно ли его отвлечь или лучше тихонько уйти. Пока она размышляла, Румпельштильцхен заговорил сам, видимо, услышав, как жена вошла:

— О чем ты беседовала с принцем?

Белль подошла и села рядом на низкой табуретке, пожав плечами:

— Да ни о чем особенно, — и из чистого озорства добавила: — Он сказал, что я удивительная.

— Правда? — Румпельштильцхен спросил это каким-то странным тоном и, бросив на нее быстрый взгляд, снова сосредоточился на прялке.

Белль кивнула:

— А ты ревнуешь?

Она спросила это шутя, но в тот же момент поняла, что попала в точку по тому, как Румпельштильцхен с деланным равнодушием передернул плечами, старательно пряча взгляд.

— Правда ревнуешь? — удивилась Белль. — Почему?

Он ничего не ответил, продолжая крутить колесо, но она поняла сама, и на глаза навернулись слезы.

— Румпель… — Белль положила свою ладонь поверх его, останавливая прялку. — Ну, когда ты перестанешь сомневаться? Я люблю тебя. Мне не нужны никакие принцы — даже самые прекрасные.

Он улыбнулся, наконец, посмотрев ей в лицо.

— Я знаю, прости. Просто… я не привык, чтобы меня любили.

Белль сокрушенно покачала головой.

— И ты меня прости: я больше не буду тебя дразнить.

Румпельштильцхен улыбнулся еще шире, в его глазах блеснули задорные огоньки:

— Да нет, дразни — мне полезно для поддержания тонуса.

Белль рассмеялась и обняла его за шею.

— Ну смотри: сам напросился.

Румпельштильцхен хмыкнул, притянув ее к себе на колени и зарывшись лицом в ее волосы. Белль бесконечно любила такие моменты, всем своим существом ощущая, что нет на свете места надежнее и уютнее, чем кольцо рук ее мужа.