Магия любви

У отца сделалось такое выражение лица, что Белль невольно прыснула.

— Я тебе все объясню, — мягко сказала она и вопросительно посмотрела на Румпельштильцхена: — Можно?

Тот кивнул, все еще светясь изумленной радостью:

— Оставлю вас пообщаться. И еще раз спасибо.

Прихватив с собой драгоценную шкатулку, он вышел — на этот раз как все нормальные люди, а не растворившись в воздухе.

Выслушав историю Бейлфайра и поисков пути в другой мир, отец удивленно покачала головой.

— Знаешь, — медленно произнес он, — мне уже кажется, что все мои прежние представления о твоем муже были ложными.

— Что ж, — Белль улыбнулась, сжав его ладонь, — можешь, начинать узнавать его заново.

* * *

Проснувшись утром, Морис спустился вниз в поисках кухни. Вряд ли любившая поспать Белль уже встала, и он подумал, что до общего завтрака стоит поискать что-нибудь перекусить. Слуг в замке не держали, но, как объяснила накануне дочь, они были не нужны — все делала магия. Направление Морису подсказал аппетитный аромат, доносящийся откуда-то слева от лестницы. Неужели Белль все-таки успела проснуться?

Однако это оказалась вовсе не Белль. Зайдя на кухню — просторное помещение с квадратным столом посередине, множеством шкафов и большим очагом — Морис обнаружил там Румпельштильцхена, деловито жарившего тосты. От этой картины у него глаза полезли на лоб, и некоторое время Морис стоял, приоткрыв рот, не в силах поверить своим глазам.

— Доброе утро, сэр Морис, — поздоровался Румпельштильцхен, не оборачиваясь.

Как он почувствовал его присутствие? Морис мотнул головой и прошел вперед, так чтобы видеть лицо зятя.

— Что ты делаешь? — спросил он и, только произнеся эти слова, осознал идиотизм своего вопроса.

Румпельштильцхен приподнял бровь, насмешливо покосившись на него:

— Готовлю завтрак своей жене, — ответил он тоном: «Разве это не очевидно?»

Действительно — вполне очевидно. Вот только в сознании Мориса это занятие никак не сочеталось с Румпельштильцхеном. Хотя, если вспомнить рассказ Белль, он в одиночку растил сына, не будучи при этом знатным и богатым. Так что поневоле должен был научиться готовить.

Морис замолчал, не зная, о чем можно завести разговор. Если раньше его отношение к Румпельштильцхену было вполне однозначным, то теперь он терялся в противоположных впечатлениях от того, что знали о маге все, и того, чему он был свидетелем в последнее время. В одном Морис был практически уверен: он мог не волноваться за дочь — каким бы человеком ни был Румпельштильцхен, мужем он был замечательным.

Тот тоже не стремился завязывать разговор, и на кухне повисло молчание. Впрочем, не тяжелое — скорее это было молчание перемирия: приглядывающееся и изучающее. Тишина была нарушена появлением Белль. На этот раз она была одета в нечто легко-воздушное бледно-розового, почти белого цвета — гораздо более подходящее благородной леди, чем ее вчерашнее платье служанки.

— Доброе утро, — Белль сонно улыбнулась отцу и, подойдя к Румпельштильцхену, обняла его сзади, прижавшись щекой к спине.

— Сама проснулась в такую рань? — с улыбкой произнес тот. — Я поражен до глубины души!

Белль фыркнула и, отстранившись, шлепнула его ладонью по плечу.

— И это вместо: доброе утро, любимая, ты прекрасно выглядишь.

— Ты всегда прекрасно выглядишь, сердце мое.

Румпельштильцхен повернулся, держа в одной руке блюдо с готовыми тостами, и, покосившись на Мориса, быстро поцеловал Белль.

— Другое дело, — довольно заявила она, после чего принялась собирать на поднос чай, варенье, чашки и блюдца.

Морис заметил, что одна из чашек была с надколотым краем, и удивился, зачем использовать испорченную посуду, когда у них есть целый прекрасный сервиз. Да наверняка и не один. Еще больше он удивился, поняв, что чашка предназначалась Румпельштильцхену.

За завтраком Белль спросила:

— Папа, не составишь мне компанию в прогулке верхом?

— Конечно, милая, с радостью, — кивнул Морис.

— Румпель? — повернулась она к мужу.

Но тот помотал головой:

— Нет уж, увольте: никогда не ездил в седле и не собираюсь начинать.

Со свойственным ей упрямством Белль попыталась убедить его, насколько это увлекательное занятие. Морис усмехнулся — с характером его дочери не всегда легко справиться. Но нет — коса нашла на камень: Румпельштильцхен не поддавался на уговоры. Белль уступила, но по выражению ее глаз он видел, что это еще не конец — она собирается продолжить убеждения при первом удобном случае. Впервые захотелось пожелать зятю удачи.

Кучер Поль встретил их в конюшне почтительным поклоном. Со стыдом Морис осознал, что до сих пор не задумался, что тот ел и ел ли вообще. Однако на его вопрос, Поль с благоговейным удивлением сообщил, что кушанья сами по себе появлялись в его комнате.

— И такие вкусные, милорд, — доверительно добавил он. — Я таких никогда не пробовал.

Белль улыбнулась уголком губ, делая вид, что занята исключительно своей лошадью. Ну, конечно — магия!

Окрестности замка оказались удивительно живописными. Впрочем, Морис больше любовался дочерью, чем лесами и полями. Она выглядела очаровательной амазонкой в своем костюме для верховой езды и с заплетенными в тугую косу волосами. Теперь он в полной мере понял всю глупость своих страхов, возникших при виде Белль в простеньком голубом платье и испачканном землей переднике. Муж явно не ограничивал ее ни в чем.

Некоторое время они просто наслаждались ездой, несясь по лесной дороге наперегонки. А когда перешли на шаг, Белль принялась рассказывать о своей жизни в замке, о городке неподалеку, куда она ходила за покупками, но большей частью о муже. И как же сияли при этом ее глаза! Сердце Мориса окончательно успокоилось: его дорогая девочка вне всяких сомнений счастлива здесь.

Уже на обратном пути Морис вспомнил одну деталь, поразившую его за завтраком:

— Милая, почему твой муж пьет из надколотой чашки?

Белль весело улыбнулась:

— Это я ее разбила. Еще в самом начале, когда только пришла в его замок. Я тогда ничего о нем не знала и думала, он сейчас убьет меня за порчу имущества. Так страшно было!

Морис понимающе кивнул, представляя себе состояние бедной девочки, ожидавшей страшного наказания от чудовища, в чьи лапы она попала.

— А он на все мои сбивчивые извинения посмотрел недоуменно и спокойно сказал: «Это всего лишь чашка». И тогда я начала подозревать, что он вовсе не такой ужасный, как о нем говорят, — Белль помолчала и с нежностью заключила: — С тех пор «всего лишь чашка» стала его любимой, и он пьет только из нее.

Морис пораженно покачал головой — подобной сентиментальности он в Румпельштильцхене точно не подозревал.

* * *

Вернувшись с отцом с конной прогулки, Белль обнаружила в большом зале Белоснежку в сопровождении высокой девушки в красном плаще, беседующих с Румпельштильцхеном. Вот и конец медовому месяцу. Белль остановилась в дверях, сделав знак отцу, чтобы не мешал переговорам. Впрочем, они подошли к концу: Румпельштильцхен вручил Белоснежке небольшой бархатный мешочек со словами:

— Это поможет справиться с войском Регины — обычным оружием их не убить.

— Что я должна тебе?

Румпельштильцхен небрежно пожал плечами:

— Ничего. Считай, что это мой вклад в будущее.

У отца сделалось такое потрясенное выражение лица, что Белль не сдержала смешок. Румпельштильцхен едва заметно усмехнулся и подмигнул ей, Белоснежка со своей подружкой живо обернулись. Принцесса, узнав ее, тут же дружелюбно улыбнулась, а вот вторая девушка смотрела настороженно.

— Ваше высочество, — Белль присела в реверансе.

— Брось ты эти церемонии, Белль, — Белоснежка шагнула ей навстречу и пожала ладони. — Мы ведь друзья?

— Правда? — не то чтобы Белль была против, просто в недоумении. — Не думала, что кто-то захочет дружить с женой Румпельштильцхена.

Она произнесла это тоном, ясно дающим понять, что сама она гордится своим положением и своим мужем. Девушка в красном плаще округлила глаза. Белоснежка же, если и удивилась, не подала виду, только отмахнулась:

— Подумаешь! Ты была добра ко мне. Да и твой муж… если честно… помогал нам не однажды, — она лукаво улыбнулась и добавила: — Не бесплатно, конечно.

Белль улыбнулась в ответ — кажется, они действительно могут стать подругами. Неплохо было бы время от времени общаться и с другими людьми.

— Кстати, что случилось на этот раз? — спросила Белль.

— Регина схватила моего принца, — Белоснежка сразу помрачнела. — Точнее, его схватил король Георг, чтобы разлучить нас — мой будущий свекор весьма недоволен выбором сына, — она горько усмехнулась. — А потом Регина забрала Джеймса в свои подземелья. Я хочу освободить его.

Белль про себя усмехнулась: после последнего визита принца Румпельштильцхен рассказал ей его историю, и теперь она знала, что Прекрасного на самом деле зовут Дэвид. Конечно же, и Белоснежка знала об этом, но они по-прежнему делали вид, будто он — его брат-близнец. Вслух же Белль искренне пожелала:

— Удачи!

— Спасибо, — Белоснежка улыбнулась и поспешила к выходу; ее спутница, так и не проронившая ни слова — за ней.

— Так они нас, пожалуй, на свадьбу пригласят, — насмешливо заметил Румпельштильцхен.

Белль фыркнула:

— Я бы не отказалась! — и с любопытством спросила: — А кто это был с Белоснежкой?

— Красная Шапочка — девушка-оборотень.

— Оборотень? — с ужасом воскликнул отец.

— У них это наследственное, — невозмутимо подтвердил Румпельштильцхен. — Милейшая девушка, на самом деле. Если не брать в расчет полнолуния.

Отца передернуло от этого заявления. Белль же стало интересно, откуда муж ее знает, и услышала историю о бабушке, пытавшейся защитить внучку, блокировав ее превращения при помощи волшебного плаща.

— Хотя лучше бы она научила ее контролировать себя в волчьем обличии, — заметил Румпельштильцхен и с лукавой усмешкой заключил: — Впрочем, с этим, кажется, успешно справился кто-то другой.

Белль, привыкшая и не к таким историям, как-то не подумала, что отец может быть шокирован.

— И часто у вас такие… гости? — спросил он, нервно сглотнув.

Белль пожала плечами:

— Время от времени. Да не волнуйся, папа, чаще истории бывают гораздо тривиальнее.

Его это не особо успокоило, но углубляться в тему он не стал, за что Белль была ему благодарна.

* * *

Отец прогостил всего пару дней. Конечно, Белль понимала, что он не мог надолго оставлять свои дела, но все равно было грустно. Зато он окончательно успокоился и даже почти проникся симпатией к зятю. Поцеловав Белль на прощание и сев в карету, отец заметил:

— Я всегда буду рад, если вы решите навестить старика, — и заговорщицким шепотом добавил: — Особенно когда у меня появится внук.

Белль слегка покраснела, покосившись на сохранившего невозмутимую физиономию Румпельштильцхена. Однако она достаточно хорошо его знала, чтобы заметить искорку надежды в карих глазах. Белль мечтательно улыбнулась:

— Обязательно, папа.

Едва карета отъехала от замка, как Румпельштильцхен напрягся, будто во что-то вслушиваясь.