Магия любви

— А я всегда знаю, когда мне врут. И мы с Летти составляем непобедимую команду.

Бейлфайр рассмеялся на ее хвастливое заявление.

Алард и Теодор, в силу возраста не заинтересованные в танцах и уж тем более в светских беседах, после поздравлений именинницы сбежали в сад. Регина предпочитала не задумываться о том, чем эти два шалопая собираются там заниматься. Сама она тоже в танцах не участвовала, предпочтя забиться в уголок, откуда можно было наблюдать за всеми, а ее никто не замечал.

Ну, почти никто. Принц Генри, который беседовал с Прекрасными, постоянно посматривал на нее с непонятным выражением. Регина до сих пор не понимала, что она чувствует к нему. Если Белоснежку и Дэвида она могла понять и потому быстро простила за ложь, то как родной отец мог отдать ее на воспитание чужим людям, она понимать отказывалась. И все же, вспомнив свою прошлую жизнь, она вспомнила и то, что любила его больше всего на свете. Любовь и обида сплелись в тесный клубок, разрывая Регину противоположными желаниями. И потому она предпочитала отца избегать. Это была трусливая и не очень-то мудрая тактика, но сейчас Регина не находила в себе сил для решительного выяснения отношений.

Зато принц Генри как раз стремился поговорить. Он поклонился королеве и принцу и направился в сторону Регины. Она запаниковала, начав оглядываться по сторонам, в поисках выхода. Но отец явно не просто так выбрал для разговора именно бал — пути к бегству у нее были отрезаны. Приличие не позволяло покинуть парадную залу, в которой невозможно избегать встречи до бесконечности.

Когда Регина уже почти смирилась с тем, что от разговора не увильнуть, ее взгляд наткнулся на Роланда, смущенно беседовавшего с одной из дам. И как она раньше его не заметила? Регина воспрянула духом и решительно направилась к нему.

Роланд встретил ее сияющей улыбкой и немедленно пригласил на танец — даже просить не пришлось. Отец замер на месте, проводив ее разочарованным взглядом. Регине стало немножко стыдно, но главной эмоцией было удовлетворение. А еще радость — в этот момент она вдруг поняла, насколько соскучилась по Роланду.

Колетт нравилось танцевать, и она с удовольствием предавалась этому занятию, благо в желающих пригласить ее недостатка не было. Однако слащавые комплименты, расточаемые ей молодыми людьми, быстро наскучили. Никакой оригинальности. Все, как сговорившись, восхваляли ее голубые глаза, похожие на озера, фарфоровую кожу и алые, словно лепестки роз, губы. Колетт выслушивала пышные эпитеты, скептично приподняв брови. А самое смешное то, что комплименты у всех были одинаковые, будто вычитанные в одном пособии по обольщению девушек. Колетт улыбнулась своим мыслям. Она давно не слушала очередного кавалера, но тот воспринял ее улыбку как знак благосклонности и самоуверенно расправил плечи. Колетт обреченно вздохнула и скользнула взглядом по зале, ища предлога скрыться от этого фанфарона.

Эмма мило общалась с Бэем, и оба явно наслаждались обществом друг друга. Колетт довольно ухмыльнулась. Регина танцевала с каким-то незнакомым юношей и выглядела невероятно счастливой. Летти заинтересовано присмотрелась. Надо будет выяснить, кто это. Родители тоже танцевали, не отрывая друг от друга влюбленных взглядов. На некоторое время Колетт залюбовалась — ей всегда нравилось наблюдать за ними.

И тут ее осенило. Дождавшись, пока закончится танец, она, прищурившись, посмотрела на своего кавалера, даже не заметившего, что она его не слушает.

— Сэр Роберт, — Летти прервала его пламенную речь на полуслове, — я хотела бы представить вас моим родителям.

Тот сначала удивился, а потом преисполнился горделивого довольства — ну как же: раз родителям представляют, значит, понравился. На мгновение Колетт стало его жалко, но только на мгновение.

— Буду счастлив, леди Колетт, — ответил он с легким поклоном.

Летти начала пробираться мимо многочисленных гостей. Роберт последовал за ней, по пути с любопытством посматривая на окружающих. Летти вдруг поняла, что он пытается вычислить, чья она дочь. Губы неудержимо расплылись в хитрой улыбке — Роберта ждет большой сюрприз. И чем ближе они подходили к цели, тем больше он нервничал.

Отец заметил их первым. Он улыбнулся Летти и вопросительно приподнял бровь, окинув Роберта подозрительным взглядом. Мама же посмотрела на него с веселым любопытством.

— Пап, мам, — бодро объявила Летти, — позвольте представить сэра Роберта.

У того пораженно расширились глаза. Пробормотав нечто невразумительное, что с натяжкой можно было принять за приветствие, он поспешно откланялся и сбежал. Даже пугать не пришлось. Колетт насмешливо посмотрела ему вслед.

— А мне казалось, он посмелее будет, — протянула она.

— Вы с Бэем сговорились, что ли? — шутливо посетовала мама, поняв, что происходит. — Нельзя же так над людьми издеваться.

— Не-а, — Летти беспечно пожала плечами. — Я никого не проверяла, просто сэр Роберт мне смертельно надоел, и я решила от него избавиться.

— Мило. Вот уж не думал, что мои дети будут пугать мной надоевших ухажеров, — отец состроил оскорбленную физиономию, но на самом деле ему было весело, и в глубине глаз можно было заметить задорные искры.

Летти улыбнулась и обняла его.

— Я тебя очень люблю, папочка. А те дураки, которые не понимают, какой ты замечательный, не стоят и внимания.

Отец хмыкнул, ничего не ответив и легонько поцеловав ее в макушку. Но Летти почувствовала, насколько он тронут ее словами. Его любовь окутывала ее словно мягким уютным одеялом. Мама с нежной улыбкой смотрела на них. Ее любовь всегда представлялась Летти ярким светом, не дававшим заблудиться и сбиться с пути.

Но долго оставаться на одном месте она не могла. Летти огляделась, пытаясь решить, с кем еще пообщаться. Светские кавалеры ей надоели. Эмма была занята Бэем, и мешать подруге не хотелось. Регина в свою очередь была полностью поглощена тем молодым человеком, с которым недавно танцевала.

И тут Колетт поняла, что давно не видела младшего брата. Надо бы посмотреть, чем он там занимается на пару с маленьким принцем.

— Пойду поищу Ала, — сообщила она родителям и упорхнула раньше, чем они успели что-либо ответить.

Алард обнаружился в саду — вместе с Тео они сидели у фонтана, развлекаясь созданием фантастических рыбок. Точнее Ал создавал — Тео, в отличие от старшей сестры, магией не обладал — и запускал их плавать. Волшебные рыбки, мало того, что отличались ярким окрасом и самыми необычными формами плавников и хвостов, так еще и плавали вопреки всем законам гравитации — вверх по струям фонтана. Тео безуспешно пытался их поймать и весь вымок с ног до головы. Да и Ал был не особо сухой — друг забрызгал заодно и его.

Колетт широко улыбнулась и легким движением кисти остановила одну из рыбок, которую немедленно сцапал Тео с торжествующим воплем. Ал недоуменно поморгал. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы понять, в чем дело, после чего он возмущенно повернулся к сестре:

— Летти! Так не честно!

Зато Тео благодарно улыбнулся.

— Да что ты? — насмешливо ответила она. — А твои маневры были честными?

За неимением достойных аргументов Ал просто показал ей язык. Колетт сокрушенно покачала головой:

— А вроде воспитанные мальчики… — и парадируя няньку Тео добавила: — Ваше высочество, в каком вы виде? Разве можно так вести себя, да еще и на балу?

Тео недоуменно осмотрел свою одежду, похоже, только сейчас осознав, что он весь мокрый и встрепанный. Впрочем, его это нисколько не смутило — он мило улыбнулся, пожав плечами. Ал поступил еще проще: взмахнул рукой, высушивая и себя, и друга, и с вызовом посмотрел на сестру: мол, теперь что скажешь? Колетт рассмеялась.

— А что ты тут вообще-то делаешь? — с подозрением спросил Ал. — Мне казалось, тебе нравится танцевать.

— Танцевать-то мне нравится, — вздохнула Летти, — да кавалеры надоели: они такие скууучные…

Мальчишки ухмыльнулись, переглянувшись.

Весь вечер Бейлфайр провел в обществе Эммы. Ее по очереди пытались приглашать на танец все присутствовавшие на празднике — от принцев до простолюдинов, — но она неизменно всем отказывала. В какой-то момент Бэй заметил, как Белоснежка озабоченно хмурится, глядя на то, как Эмма отвергает очередного принца.

— Кажется, твоя мама не очень довольна твоим поведением, — шепнул он ей, когда понурившийся принц Эльдред отошел ни с чем.

Эмма независимо задрала нос:

— Да знаю — она хотела, чтобы я присмотрелась к молодым людям и начала выбирать себе жениха. Но я все равно не хочу замуж ни за одного из них. К счастью, папа с ней не согласен: говорит, мне еще рано.

— То есть против замужества как такового ты не имеешь ничего против? Тебе только женихи не нравятся? — улыбнулся Бейлфайр.

— Именно, — Эмма хитро прищурилась и с намеком спросила: — А что? Есть предложение?

Бэй немного растерялся — раньше она с ним не флиртовала. И до сих пор он считал ее ребенком. Теперь же пред ним предстала юная девушка, сознающая свою привлекательность и умело ею пользующаяся. Когда она успела повзрослеть? Или это он до сих пор был слеп?

Заметив его неловкость, Эмма сжалилась и сменила тему:

— Смотри-ка, кто это там с Региной?

Бейлфайр проследил за ее взглядом и удивленно расширил глаза:

— Это же Роланд.

И Регина, и Роланд выглядели бесконечно счастливыми. Бэй ухмыльнулся — он давно заметил зародившуюся между ними симпатию. Эмма заинтересовалась личностью Роланда, и Бейлфайр рассказал о своем знакомстве с ним.

— По-моему, он ей нравится, — задумчиво заявила Эмма, прищурившись наблюдая за парочкой. — Очень-очень нравится.

— И? — спросил Бейлфайр, поскольку ее тон подразумевал продолжение.

— И это здорово, — Эмма широко улыбнулась, переведя взгляд на него. — Надеюсь, он поможет Регине перестать убиваться из-за прошлого.

В обществе Эммы время пролетело на удивление незаметно. Бейлфайр вдруг осознал, что она нравится ему. Пожалуй, больше чем до сих пор ему нравилась любая другая девушка. Он не был готов к такому открытию и потому не знал, что делать и как вести себя с этой новой Эммой.

Она неуловимо менялась каждое мгновение, сбивая его с толку. В один момент перед ним была маленькая девочка, с восхищением и детским обожанием, смотревшая на него. В следующий — она становилась насмешливым другом, с которым можно говорить о чем угодно, попутно обмениваясь шпильками. А вот — очаровательная юная девушка, едва вошедшая в пору своего расцвета и с удовольствием пробовавшая на нем свое пробуждающееся женское очарование. Наконец, бывали моменты, когда Эмма становилась наследной принцессой, над челом которой можно было различить сияющую корону будущей королевы.

Когда закончился бал и пришла пора возвращаться домой, Бейлфайр был одновременно рад и огорчен. Ему и не хотелось прощаться с Эммой, и он стремился оказаться подальше от нее, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Подошедшая попрощаться с подругой Колетт смерила его подозрительным взглядом и вдруг, широко улыбнувшись, что-то зашептала Эмме. После чего та в свою очередь заулыбалась. Бейлфайр решил, что ради собственного спокойствия не стоит узнавать у сестры, что она такое сказала.