Воздушная гавань

Шелкопряд начал было бешено метаться, но Феликс просто навалился на него всем своим весом и прижал зверя к полу, не прекращая тянуть удавку, пока тройные челюсти с визгом не распахнулись.

Прикончив оглушенного Феликсом шелкопряда, Гримм зашел зверодаву за спину. Пробормотал: «Прошу прощения», точно нацелил лезвие сабли и вогнал его в тот же уязвимый участок у основания головы чудовища. Тварь сразу дико затряслась и дергалась еще несколько секунд, прежде чем безвольно обмякнуть.

Феликс осторожно высвободил шипы своей пилоплети, загнанные в шею поверженного шелкопряда.

— А что, ребятки, вовсе не дурно. Для своры резиношеих то бишь.

— Благодарю, — с заминкой кивнул Гримм. — Мистер Криди?

— Да, сэр!

— Немедленно тащите себя и мистера Штерна к доктору Бэгену.

Отдав этот приказ, Гримм вновь повернулся к Феликсу:

— Кто такие эти резиношеие, сэр?

Феликс коротко усмехнулся.

— Вот покончим с этой работенкой, и я непременно расскажу, как…

Зверодав резко отшатнулся, и его глаза полезли на лоб. Озадаченно проследив за его взглядом, Гримм тоже уставился на темный зев одного из коридоров, выходивших в облюбованный аврорианцами зал. Оттуда до них донесся хор истошных воплей, и вот уже вторая группа шелкопрядов, ничуть не уступавшая числом первой, наводнила этот широкий перекресток.

Гримм заорал во всю глотку, надеясь предостеречь сражавшихся, но остался не услышан и лишь беспомощно наблюдал, как с полдесятка зверодавов оказались сметены внезапным натиском и были погребены под лавиной щелкавших жвал и рвущих плоть ядовитых зубов. Их крики ужаса быстро сменились булькающими стонами отчаяния, но вскоре смолкли и они.

Следующими на пути второй группы чудовищ были двое боерожденных. Бенедикт постепенно брал верх над Сарком в затеянной ими вольной борьбе, и его кулаки двигались с такой быстротой, что Гримм едва их видел; Сарк же вел затяжную оборону, с не меньшей скоростью отбивая атаки юноши. Впрочем, оба вынужденно отвлеклись от схватки, стоило устремиться к ним новой волне шелкопрядов.

Выпучив глаза, Бенедикт пытался откатиться прочь от Сарка, но зловещего вида боерожденный его не отпустил, обеими руками вцепившись в отвороты его куртки. Уродливо ухмыляясь, он выгнул спину, опрокидывая Бенедикта навстречу бегущим шелкопрядам.

Но тут Бенедикт внезапно ослабил сопротивление и поддался напору Сарка, в свою очередь вцепившись в него. Ударившись спиной о камни, Бенедикт перебросил более крупного боерожденного через себя, отправив того в полет на несколько футов вперед, где тот столкнулся с передней шеренгой шелкопрядов. Твари облепили Сарка кошмарным живым одеялом, и тот совершенно исчез из виду.

До прибытия первой полудюжины шелкопрядов у Бенедикта осталось времени лишь на то, чтобы вскочить на ноги. Окажись на месте юноши он сам, Гримм уже счел бы себя погибшим, — но, рассуждая здраво, в отличие от Бенедикта он не был боерожденным.

С львиным рыком Бенедикт ловко увернулся от первой летевшей на него твари и выхватил из ножен саблю, чтобы разрубить вторую на подлете. Один шелкопряд ударился о его плечо и успел сомкнуть три свои челюсти на бицепсе, но Бенедикт, пошатнувшись от удара, все же воспользовался инерцией прыжка, развернулся и влепил тело зверя в двух его собратьев, отбросив тех в сторону, — в точности так, если бы тварь была пристегнутым к руке щитом.

Шестой шелкопряд ударил Бенедикта по коленям и, впившись зубами в бедро юноши, мощным рывком свалил того с ног.

— Спина к спине! — крикнул Гримм своим людям. — Держать позиции! Кеттл, ко мне!

Он зашагал к упавшему Бенедикту, на пути целясь и выпуская разряд за разрядом в массу бегущих шелкопрядов; двух передних ему удалось превратить в пылающие ошметья и тем самым выиграть для Бенедикта пару бесценных секунд.

Боерожденный юноша сумел парой удачных пинков освободиться от шелкопряда, повисшего на его ноге, и с криком гнева и боли поднял руку, чтобы припечатать второго о копьекамень пола, опять и опять, — пока тварь не отцепилась, скрутив длинное тело в луже лиловой крови и судорожно дергая шипастыми лапами.

Гримм и Кеттл достигли Бенедикта. Седовласый пилот принялся махать топором, сдерживая натиск наступавших тварей. Гримм же одним мощным рывком поднял юношу на ноги, не переставая колоть своей саблей еще одного готового напасть шелкопряда.

— Бриджет и Чудачка! — прохрипел Бенедикт. Кровь струилась по его руке и бедру, но на перевязку не было времени: угрожающе щелкая и визжа, враг продолжал наседать. — Их нужно вытащить!

— Держитесь рядом! — ответил Гримм. — Все за мной!

Подняв руку в перчатке, он принялся поливать энергетическими разрядами копьекаменные плиты в том примерно направлении, где в последний раз видел контуженную взрывом девушку. В сущности, своими выстрелами он никого не задел, зато горстка шелкопрядов, которые подбирались к ним с той стороны, занервничала и подалась на несколько футов назад. Гримм бросился в образовавшуюся пустоту и сделал следующий выстрел, сметая с дороги все новых шелкопрядов и постепенно продвигаясь дальше. За спиной он слышал и другие разрывы: подражая ему, Кеттл прибег к помощи боевой перчатки, чтобы сдержать основные силы этих тварей. Гримм чуть было не распрощался с жизнью, когда с потолка ему на голову прыгнул крупный шелкопряд, — но Бенедикт одной рукой дернул Гримма в сторону, а другой вскинул саблю, которой яростно пронзил зверя и, с секунду удерживая судорожно бившуюся тварь на вытянутой руке, сбросил ее затем с клинка, не забыв провернуть лезвие в сквозной ране. Отвратительное чудище покатилось прочь, рассеивая фонтаны зловонной крови.

Гримм продолжил методично освобождать дорогу, и едва сумел вовремя удержаться от очередного разряда быстро накалявшейся перчатки: выпустив его, он неизбежно попал бы в лежащее на полу тело бесчувственной Бриджет Тэгвинн.

— Окружить ее! — гаркнул Гримм. Лишь когда люди замкнули кольцо, он вернул саблю в ножны и нагнулся, чтобы взять девушку на руки. Она была рослой и оказалась тяжелее, чем могло показаться. Тогда Гримм использовал свое плечо как рычаг: подсунув его под руку Бриджет, он помог ей подняться. Девушка часто моргала, безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд, но ее ноги, хоть и дрожа, сумели принять на себя немалую часть ее веса.

— Мисс Тэгвинн! — прокричал ей на ухо Гримм, надеясь заглушить вой разряжаемых перчаток. — Где мисс Чудачка?

Бриджет уставилась ему в лицо невидящим взглядом, продолжая моргать. Слабо произнесла:

— Туннель. В туннеле. Лежит на полу.

Желудок Гримма кувыркнулся в тошнотворном приступе ужаса.

— В котором из них?

Покрутив головой, Бриджет кивнула в сторону того из туннелей, который Гримм, слава Господу небесному, не приказал взорвать ко всем чертям.

— Капитан! — с тревогой крикнул Кеттл.

Гримм повернул голову, и его желудок совершил новый кульбит, стоило капитану «Хищницы» осознать всю безнадежность ситуации.

Неожиданная атака зверодавов захлебнулась, захваченная врасплох второй волной шелкопрядов. Многие из мужчин и женщин, наступавших под водительством Феликса, уже лежали на полу, мертвые или умирающие, и на глазах Гримма погибали всё новые. Тяжелые запахи свежепролитой крови и выпущенных внутренностей уже висели в воздухе плотной стеной, мешаясь со смрадом крови шелкопрядов. Несколько членов его собственного экипажа успели пасть, а другие отступали шаг за шагом, отчаянно сопротивляясь натиску зверей, — и Гримм ясно видел, что могло вызвать столь внезапную смену направления атаки.

Среди шелкопрядов появился Сарк.

Высокий и плечистый боерожденный с ужасающей скоростью метался среди чудищ, непредсказуемо появляясь и вновь исчезая в скоплении шелкопрядов, будто был одним из них. На глазах у Гримма Сарк небрежным движением ладони перебил горло женщине-зверодаву, а мужчине подставил подножку, свалив на пол, где с ним могли бы расправиться шелкопряды. Легкое движение кисти — и его нож, блеснув в полете, вонзился в колено Хендерсону, второму пилоту в обучении у Кеттла. Молодой человек с криком повалился наземь, сжимая руками пострадавшую конечность.

Гримм попытался крикнуть, чтобы Хендерсон ни в коем случае не вынимал нож, но уже было поздно. Молодой человек резким движением вырвал клинок из ноги, полетели кровавые брызги, — и к нему бросились все до единого шелкопряды в пределах тридцати футов. В мгновение ока Хендерсон оказался погребен под курганом из деловито снующих, копошащихся тварей. Воздух оросили новые фонтанчики крови.

Майклс, помощник канонира в пятом орудийном расчете, поднял перчатку и выпустил два заряда, метя в Сарка. Первый прошел мимо.

Второй же, миновав боерожденного, облетел его по узкой орбите и устремился назад, к голове самого Майклса, чтобы, ярко полыхнув, отшвырнуть бездыханное тело на копьекаменные плиты.

Взгляд Гримма метнулся в сторону, где стояла мадам Кэвендиш с ладонью, прижатой к ребрам над свежим, влажным пятном крови, вконец испортившим ей платье. Другая ладонь была простерта в сторону Сарка, а серые глаза метали ледяные молнии.

Экипаж «Хищницы» теснили к бреши, пробитой взрывными зарядами, — и шелкопряды, занятые истреблением последних еще живых зверодавов, уже начали собираться в единый кулак, быстрыми, взволнованными скачками подвигаясь все ближе к Гримму и его небольшому отряду.

Они оказались отрезаны от остальных.

— Отходим! — крикнул Гримм. — Отступаем к тому туннелю! Сдерживайте их огнем перчаток, пока мы не займем оборону!

Они отступали, шаг за шагом. Медная оплетка их перчаток уже дымилась, кожа лопалась от жара. Криди все громче кричал сквозь сжатые зубы, но высокий молодой старпом методично продолжал выпускать все новые энергетические заряды.

Так, мало-помалу, они добрались до нужного туннеля, где Бриджет сползла с плеча Гримма и почти упала рядом с мисс Чудачкой, которая лежала на полу, подтянув ноги к груди, и каждый мускул ее тела дрожал так, словно пытался сжаться еще сильнее. Гримм огляделся. Туннель был отгорожен, забит обломками каменной кладки, — в точности как тот, сквозь который они сюда вошли. Выхода отсюда не было, как не было и времени сложить из этой каменной насыпи хоть какую-то, пусть самую низкую оборонительную стену.

Из-за угла туннеля вдруг послышался голос: мадам Кэвендиш нашла в себе силы для злорадства.

— Вот уже трижды вы вмешались в мои дела, капитан, — объявила она холодным, твердым тоном. — И, поскольку была пролита моя кровь, этот раз станет последним.

— Мадам, отзовите своих питомцев! — не раздумывая, крикнул Гримм. — Обещайте пощадить моих спутников, и я сдамся. Тогда вы сможете выбрать для меня смерть, достойную преступления.

— Благодарю покорно, но выбор уже сделан, — ответила мадам Кэвендиш, которую это предложение явно позабавило. — Прощайте же, капитан.

С этими словами в туннель хлынула целая орда шелкопрядов. Рассредоточившись, они покрыли стены и потолок, двигаясь слишком быстро, чтобы противостоять их нашествию. Их было слишком много, чтобы хоть примерно прикинуть число.