Воздушная гавань

— Хорошо.

Развернувшись к остальным своим воинам, капитан объявил:

— Остальные последуют за нами, выдерживая строй в две колонны. Врываемся в ворота и накрываем любые враждебные цели, какие только увидим. Если человек впереди окажется убит, продолжаем движение и уничтожаем стрелявшего прежде, чем его перчатка накопит новый заряд.

— Мастер Роуль, — сказал Корабельное Древо, опустив взгляд на кота, — я не жду, чтобы вы приняли участие в перестрелке, но ваши органы чувств намного превосходят наши собственные. Не рискнете ли сопровождать нас, чтобы видеть и слышать то, что нам недоступно? Окажете ли такую услугу?

Роуль не сводил с Корабельного Древа изумленных глаз. Он ступит на территорию Храма — или не ступит — в точности там и в точности когда ему покажется нужным, иначе какой вообще смысл быть котом? Но Мышонок отправляется туда, и, значит, он идет с ней, чтобы наставлять и защищать девушку. Очевидно же. Но даже если Мышонок осталась бы здесь, нельзя было не отметить, что Корабельное Древо выказывал ему больше уважения, чем большинство прочих людей. Сама учтивость просьбы казалась необычной. Так что, вполне возможно, Роуль в любом случае захотел бы ему помочь, а потому ответил Корабельному Древу неспешным кивком.

— Благодарю, — сказал Корабельное Древо. — Остальные — в колонну по двое и, по возможности, держите тесный строй. Людям с ружьями потребуется свободное пространство для прицельной стрельбы.

И тогда, без дальнейших церемоний, он обнажил свою саблю и широким шагом направился к вратам Храма, оставляя позади четверых воинов, державших наперевес человеческое оружие самого необычного вида.

Роуль бросился вдогонку за Мышонком, которая бежала странными резкими рывками, будто ее тело охватило вдруг безумное желание устремиться навстречу опасности — или, возможно, прочь от нее. Впрочем, вложи она в свой рывок все силы, то наверняка оставила бы усталых аэронавтов далеко позади, поэтому ей приходилось выдерживать замедленный, выжидающий темп. Вокруг нее были лишь ритмичный перестук подошв, запах человеческого пота и разгорающееся свечение множества готовых к стрельбе перчаток.

В этот момент прятавшийся за воротами человек вновь высунул голову. Позади них взвыли длинные ружья, посылая струи жара и света, которые прошли буквально над головами бегущих аэронавтов. Разряды врезались в каменное обрамление ворот, прикрывшее вражеского десантника. Это не были разряды, выпущенные из простых боевых перчаток, — ружья были на порядок мощнее, и вместо того, чтобы выбить из каменной кладки кучку мелкого щебня, они разворотили стену, — и в разные стороны полетели уже камни.

Всего через полсекунды грянул новый залп — и целый ярд стены, вместе с притаившимся за нею неприятелем, исчез в ослепительных потоках энергии и в грохоте крушащегося камня. Ружья тем временем так и продолжали стрелять, методично пробивая дыры в кладке стены близ вражеских позиций, которые Роуль перечислил Корабельному Древу.

Ага, значит, так и выглядит «огневое прикрытие». Похоже, его люди и дальше будут стрелять по другим людям, не позволяя им высунуться из укрытий, тогда как атакующий отряд вооруженных перчатками аэронавтов уже мчался к воротам.

Когда, держа строй, они приблизились к намеченной цели, Роуль взял на себя задачу еще немного облегчить жизнь бедным созданиям, которых он весь день только и спасал; в конце концов, говорят же, что щепотка профилактики стоит целого фунта лекарств. Рванувшись вперед, он обогнал Корабельное Древо и влетел в ворота так стремительно и так прижавшись к земле, как это доступно только кошкам, одновременно вызывающе воя в боевом кличе.

Защитники вскрикнули от неожиданности, и пущенный в запале выстрел перчатки разнес вдребезги кирпичную кадку с деревом в нескольких ярдах позади него; другой столь же неточный выстрел ожег пепел-каменные плитки дорожки немного в стороне.

Гримм Корабельное Древо плечом к плечу с полукровкой Бенедиктом в тот же миг вбежали в ворота, уже с поднятыми и взведенными боевыми перчатками. Оба прямо на бегу выпустили разряды в своих противников, причем Корабельное Древо свалил аврорианца точным выстрелом в грудь, который, судя по отчетливому хрусту, переломал тому несколько ребер. По пятам за ними на территорию Храма ворвались Мышонок и человек Кеттл и тоже открыли огонь.

Заряд, выпущенный Мышонком, не прошел даже и близко от избранной ею цели, но еще прежде, чем могли бы прозвучать новые выстрелы, вражеские воины вскинули над собой руки и рухнули на колени. Это могло бы значительно упростить расправу, но по неведомой причине Корабельное Древо и остальные люди немедленно прекратили стрельбу.

Роуль на миг озадачился таким поворотом дела, в то время как остальные воины Корабельного Древа уже спешили вбежать через ворота. Человек Кеттл проявил расторопность, забрал у аврорианцев перчатки и клинки, связал им руки, — излишняя, с точки зрения Роуля, предосторожность в подготовке к тому, чтобы перерезать им горло. Лишь несколько вдохов спустя Роулю стало ясно, что люди даже не собираются чинить расправу. Какой смысл палить из перчаток, если они прекращают бой сразу, стоит только оставшимся в меньшинстве дурачкам решить, что сражаться дальше нет смысла?

Роуль раздраженно махнул хвостом. Люди есть люди.

В такой близи к открытому огню жар сделался невыносимым, и от тяжелого запаха дыма уже почти мутило. Изнутри храма доносилось гудение пламени. Теперь, когда у него появилось время осмотреться, Роуль заметил среди кустов несколько распростертых там и сям неподвижных фигур в пестревших алыми пятнами горчичного цвета балахонах: точно клумбы, разбитые особенно циничным садовником.

— Творец Пути… — лепетал человек Бенедикт, обегая взглядом мертвые тела. Глаза его сияли невыплаканными слезами. — О великий Творец, укажи мне Путь, ибо я заплутал и не могу отыскать свою Тропу…

Подойдя к Мышонку, Роуль вскочил на руки девушке, чтобы лучше видеть сквозь людскую толпу.

— Кэп, — заговорил человек Кеттл, кивнув Корабельному Древу, — мы захватили четверых пленных, без серьезных ранений. Они говорят, остальные аврорианцы уже ушли. Сами они вызвались остаться добровольно и ничего не скажут о своей миссии или о том, куда направились их командиры.

Корабельное Древо со вздохом покачал головой, не сводя глаз с горящего Храма:

— Сжечь библиотеку. Такая утрата… — Он повернулся к кому-то из своих воинов и велел ему: — Бегом. Сообщите мистеру Криди о том, что здесь произошло, и попросите его немедленно направить сюда отряд огнеборцев.

— Так точно, кэп, — кивнул аэронавт и сразу поспешил прочь.

— Эти парни избавили бы нас от кучи проблем, развяжи они языки. Хотите, чтобы я убедил их говорить, кэп? — спросил человек Кеттл. С этими словами он обрушил кулак одной руки в открытую ладонь второй.

— На это нет времени, — сказал ему Корабельное Древо. — Аврорианцы и так нас опережают. Но зачем было сжигать библиотеку?

— Военная хитрость? — предположил человек Кеттл. — Чтобы отвлечь нас от их истинной цели?

— Этот пожар привлечет уйму внимания, — признал Корабельное Древо. — Вот только… — Его глаза сузились вдруг. — Что, если это не маневр? Они отправили всего тридцать человек, чтобы взорвать чертову чанерию Ланкастеров. Но бросили все свои силы сюда. Зачем?

— Вся эта вылазка десантного отряда и воздушная атака? — спросил человек Бенедикт тугим от скорби и боли голосом. — Только для того, чтобы сжечь книги?

— Книги есть знание, а знание есть сила, — заметил Корабельное Древо.

— Больше силы, чем кристальная чанерия? — с сомнением протянул человек Кеттл.

— Похоже, кто-то так и думает, — задумчиво ответил Корабельное Древо.

Уловив некий слабый звук, Роуль развернул уши в ту сторону. Спустя секунду прежний звук прозвучал вновь: слабый кашель задыхающегося в дыму человека.

Подняв голову, Роуль сказал Мышонку:

— Если это имеет значение, там внутри еще есть живые. Я их слышу.

Мышонок уставилась на него, по ее обворожительно глупому обыкновению хлопая ресницами, а затем выпалила перевод его слов человеку Бенедикту.

Взгляд человека Бенедикта метнулся к Роулю.

— Где?

Вытянув шею в сторону дверей Храма, Роуль проронил:

— Разве я всезнающий оракул? Ничуть не бывало. Там, внутри.

Подойдя вплотную к Роулю, человек Бенедикт закрыл глаза. Миг спустя они распахнулись.

— Он прав! Мы обязаны что-то предпринять.

— Дым запросто может оказаться смертелен, — возразил Корабельное Древо. — Не говоря уже о пламени.

Человек Бенедикт помолчал, играя желваками. А потом развернулся и вбежал прямо в горящий Храм.

— Бенедикт! — взвизгнула Мышонок. Она швырнула Роуля оземь, словно мешок гнилых овощей, и ринулась бежать за полукровкой. Как раз в это время добрая четверть прогоревшей крыши в дальней части здания с грохотом рухнула и взметнула ввысь целое облако искр, которые устроили безумный танец в вырвавшемся наружу огненном вихре.

Поддавшись общему безумию, сердце Роуля бешено забилось, словно спеша намертво застрять в горле. Это людское строение охвачено пламенем. О чем Мышонок только думала? Подобные вещи опасны. Неужели она вовсе не считается с чувствами других? Кто, интересно, станет гладить Роуля в том любимом месте за ушами, если Мышонок сгорит дотла? При одной только мысли об этом ему захотелось припасть к земле и свернуться клубком.

Это открытие потрясло Роуля. Если Мышонок намерена и дальше обращаться с ним столь бесцеремонно, ей следует позволить сгореть… вот только сама мысль об охваченной огнем девушке спутала Роулю весь его мех.

Недолго думая, кот сердито взревел и в несколько прыжков скрылся в горящем здании.