Игры Бессмертных

Ла Росси молчал. Положил себе десерт, что стоял на вазе, полной льда.

— Ой, а можно и мне! — Тереза подставила тарелку, но он смущенно и деликатно поглядел на чистое блюдце. Тесс торопливо заменила. Вот ведь! Да ее тарелка была почти чистой! Ну конечно, не ему же мыть вот и…

Ла Росси стал рассказывать о себе. Где учился, как пришел в профессию, как получил первый императорский грант, потом второй, а дальше перебрался в Рейну и стал работать в сфере медицины и смежных областях.

— Но железная дорога не медицина, — заметила Тесс. Она ела такой нежный яблочный пирог, что то и дело закрывала в неге глаза.

— Лекарства пропадают и портятся в дороге. Поставки из-за плохих дорог могут задерживаться, а зимой… — алхимик тяжело вздохнул. — Каждую зиму я хочу снова взяться за дирижабли.

— За что?

— Да так… Еще одна фантастическая идея, не обращайте внимания.

— Вы страшно умный! — это все что Тереза вынесла из количества государственных наград Ла Росси. Много наград — значит умный.

— Скорее, человек с воображением и некоторым количеством практических навыков, — он скромно потупился.

— А… — Тесс осеклась. Не знала она можно ли об этом спрашивать.

— Да? — Жан, кажется, был очень доволен, что их разговор все-таки мало-помалу, но шел себе.

— Вы не можете вылечить свое лицо? Простите, если это не лучшая тема, просто вы помогаете всем, но не себе. Это… странно.

Алхимик коснулся своей неподвижной правой стороны лица.

— Я испытывал один препарат. Для обезболивания и парализации мышц.

— И не нашли другого места, кроме как своего лица? — не поверила Тесс.

— Я не мог испытывать на людях, не проверив.

— Отчего же? Да в любом бедном квартале вам за мешок картошки палец отдадут!

— У меня свои принципы, — отрезал он и нахмурился. Тереза поняла, что он хотел бы сменить тему, но почему-то показалось, что правды он ей не сказал. Однако, она не собиралась портить отношения с драгоценным шансом не пойти на корм вампирам, так что быстренько защебетала:

— А я еще покупала ваши препараты. Для брата. Он назывался Нервинус.

Ла Росси удивился.

— Но это очень дорогой препарат. Экспериментальный.

— Да уж, очень дорогой. Четыреста пятьдесят марок десять уколов. Сто пятьдесят марок час занятия с толковым врачом, еще бандажи и ремни… — Тесс вздохнула. — Очень дорогое удовольствие, — Тесс доела пирог и отложила ложечку.

— Но откуда у вас были такие деньги? — прищурился алхимик.

— А вы не знаете? Я продала свое «право» графу Шеферду.

— Хельстрому? Но он ведь уже давно женат.

— Нет, вашему другу, Эверетту Шеферду. Вы не в курсе?

Ла Росси смотрел на нее пораженно.

— Эверетт купил ваше право? Когда?

— Пять лет назад или около того.

— Напомните мне из каково вы города родом? — попросил Ла Росси очень небрежно.

— Из Междуречья.

Он моргнул и нахмурился.

— О. Я не знал. Он не сказал мне.

— Из какого я города? — Тесс фыркнула и вытерла губы салфеткой. — А должен был?

— Он не сказал, что был знаком с вами… таким образом. Что вы… — он умолк, явно мучительно подбирая окончание фразы.

— Продала ему «право». - пожав плечами, договорила Тесс. Неужели этот алхимик такой стеснительный?

— Да. Продали «право». Ужасная традиция, чудовищная, — забормотал он торопливо. — Я хотел поднять в Гражданской палате вопрос об упразднении этого варварства, но не нашел сторонников. — Ла Росси упорно прятал взгляд. Тереза решила, что тему нужно снова срочно менять. Кажется, сама мысль, что она таки хоть один раз продавала себя была ему отвратительной.

— Мне кажется нам пора обратно в лабораторию, — она поднялась первой, изображая воодушевление и интерес. На самом деле она к любой работе, разве что кроме труда Роз, проявила бы такое воодушевление, если бы за нее платили три тысячи марок в неделю.

— Да. Идите, я… я отлучусь ненадолго. Извините, меня, — Ла Росси скомкал салфетку, бросил ее на стул и нахмуренный и встревоженный прошел в зал, и вышел в коридор.

Тесс тревожно проводила его взглядом. И зачем она ляпнула это! А что если он теперь ее выгонит? Он может считал ее невинной? Но ведь не заигрывал! Матерь, неужели она все испортила? Неужели?!

Тесс решительно пошла обратно в лабораторию и стала выполнять распоряжения Ля Росси. Толочь, переставлять, подметать, выбрасывать отработанное, протирать его растения, вкручивать алхимические свечи в светильники.

Через полчаса зазвонил механический будильник. Тереза слезла со стремянки и пошла к огромной булькающей на медленном огне колбе.

Нужно было перелить в другой сосуд через марлю. Тесс натянула на горлышко марлю, закрепила резинкой и стала лить. Сосуд, на первый взгляд, казался не горячим, но жидкость была вязкая и расставалась со своим вместилищем неохотно. Тесс держала ее долго, и склянка ощутимо стала жечь руки. Тесс терпела сколько могла, но потом все же понесла сосуд обратно к столу. Она попыталась поставить и тут руки зажгло совсем невыносимо. Тесс с проклятьем бросила банку, та закачалась и Тесс попыталась удержать ее и даже поймала, но за испачканное бурой жижей горлышко. Остатки алхимических экспериментов Ла Росси испачкали ей ладони. Мгновение Тесс просто оглядывалась в поисках тряпки, чтобы стереть эту склизкую дрянь и тут кожу зажгло.

Тесс задохнулась от боли. А та все нарастала и нарастала!

Она закрутилась, не зная чем унять. Поглядела — ее кожа вся покраснела и кое-где мерзкая штука проела ее уже до крови.

Тесс хватала воздух ртом, от шока не понимая, что происходит. Что это?! Что это?!!

Она бросилась вон вылетела в коридор и тут уж не выдержала — заорала от боли, что есть мочи.