Игры Бессмертных

Неразглашение всего увиденного услышанного или иным способом принятого к сведению на территории усадьбы тоже было вписано в контракт. Тереза только губы скривила.

Ладно, она должна была что-то придумать, но кто сказал, что придумывать она должна одна? Вот и спросит у Леонида или кто там явится с ней на встречу, что ей делать.

Обедала Тереза обычно с Ла Росси и отношения их становились более-менее приятельскими. Жан Терезе нравился. Он был добрый парень, хоть и не слишком красивый из-за своего увечья. Она не могла не признать за ним бескорыстия и добросердечия, но в ее глазах это было чем-то вроде подарка небес, мол родился в золотой люльке так добреньким быть не велика задача.

Денег у алхимика явно было куры не клюют. На второй неделе Тереза каждый день стала принимать его поставки от самых разных торговцев. На самые драгоценные, как например ирванская серебряная слюда, которую ему везли через половину страны, Жан выходил сам, а на ерунду вроде растений, древесных брикетов, минеральной воды, инструментов отправлял Тесс и она его не подводила. Тщательно проверяла все, считала поштучно, чем торговцы не всегда были довольны. Охота им тут стоять с ней и ждать. Но Тесс была неумолима. Деньги алхимика берегла как свои собственные и черта с два ее кто обманет.

Слуги принимающие поставки для Шефердов сначала смеялись ее непримиримости, а потом даже как-то зауважали стремление сберечь хозяйские средства.

Ужинать Тесс обычно ходила на служебную кухню, где была собственно той, кем и являлась — вдовой-провинциалкой, получившей счастливый шанс работать с Ла Росси за баснословные деньги. Правда, оказалось, что служанки в поместье получают по две тысяч марок в неделю, против ее трех. ДВЕ ТЫСЯЧИ! В Междуречье Тесс могла прожить на эти деньги пару месяцев точно, а при должной экономии, если сменить квартиру на убогую, и полгода.

Но и цены в Рейне были не чета провинциальным. Тесс как-то заглянула в счет Ла Росси за какие-то ягоды и чуть с лестницы не упала — шесть тысяч марок за три крохотных ящичка! Немыслимо! И что он сделает с ними? Растолчет, поварит, чего-нибудь повзрывает в своих пробирках и все.

Для Тесс алхимические эксперименты Жана все так же оставались недостижимы. Однажды она спросила что именно он делает.

— Я смешиваю гранитан с соляной кислотой в пропорциях Ферди для получения Олицеровской реакции и выделения гриштанта.

Тесс с задумчивым видом покивала и больше не интересовалась. Делала, что велел и делала хорошо.

В среду она поспала подольше, а то круги под глазами уже начали появляться. С такими новшествами соблазнять Шеферда будет явно не с руки. Эверетт, правда, по словам Ла Росси уехал в загородное поместье обучать оборотней воевать, так что соблазнение откладывалось. Зато на графской кухне она нахваталась сплетен про старшего сынка — Хельстрома. Тот был не слишком разборчив и пару служанок обрюхатил, так что ее новые подружки горничные велели держаться от него подальше как бы хорош он ни был внешне. У Тесс не было с этим проблем — никого из Шефердов после происшествия с обожженными щелочью руками она не видела.

Пару раз она вспоминала оборотническую ипостась Ретта Шеферда и замирала. Здоровенный волк, в холке ей по плечо не меньше. Представила как обычные люди с мушкетами пытаются воевать против такого и поежилась. А ведь их много, оборотней, очень даже много.

Потом она пару раз вспомнила ямочки у него на ягодицах и даже не стала себя одергивать. Леонид ведь учил ее желать и влюбляться ради собственной выгоды, так что она спокойно посмаковала воспоминания о голом Шеферде, выходящем из лаборатории и нельзя было не признать — они были волнующими. Она даже пофантазировала каково было бы оказаться в постели с Реттом сейчас, когда она уже взрослая и опытная, а не испуганная девочка как тогда в Междуречье.

Тесс не могла не признать — он пока был лучшим ее любовником. Она была уверена, что Леонид заткнул бы оборотня за пояс в знании всех этих ужасных непристойных штучек, но в постели с магистром Терезе все равно было бы страшнее, чем с Шефердом, который, она точно это знала, однажды отгрыз любовнице голову.

Шеферд выглядел опасным, а Леонид был опасен. И эта разница значила для Тесс очень многое. Она при всем что знала о Шеферде не чувствовала от него угрозы. А от маркиза — еще как. Он мог ее убить и ничего у него не дрогнуло бы. А у Шеферда дрогнуло, когда он выставлял ее.

И Тереза, всегда ценящая силу больше, чем доброту, отдавала свои чаяния Леониду. Нужно было уважить метра и соблазнить оборотня как только это станет возможным. Тесс верила в себя и считала, что с Реттом Шефердом ей будет несложно сблизиться.

Что-то в нем было такое, наверное, это было во всех оборотнях. Сила, мощь, скрытая звериная притягательность. Влюбиться в Шеферда было проще простого и Тесс могла бы влюбиться. И старалась влюбиться. Пусть ее сердце бьется чаще с ним рядом, пускай краснеют щеки и сбивается дыхание. Пускай тело говорит ему, что она влюблена. И это будет правда. А для каких целей — это уже второй вопрос.