Кожа саламандры

Глава 13

Воду я всё таки нашла. Уж очень пить хотелось. А потом тихонько поднялась по лестнице и только в комнате вернула себе видимость. Но зато поставила ментальный блок.

— Мне все лгут. А я веду себя не как член королевского дома, а как наивная крестьяночка. Я долгое время была наследной принцессой. А значит воспитывалась, чтоб наследовать власть. А простота и наивность не качества владык. Я должна быть готова к интригам и борьбе, принятию не простых решений, ответственности за судьбы других людей. И слишком доверяла всем подряд. Каждому встречному открывала душу.

Я не очень хочу этой власти. Но это не значит, что я не должна быть готова принять этот груз на себя. Для чего я так рвалась в Трясину? Зачем мне нужен этот проклятый доспех? Чтоб отец знал, что я достойна трона. Даже если не хочу его. Отец… Что за тайна связана с тобой?

Я вдруг захотела увидеть звёзды. Пусть здесь они не такие яркие и многочисленные, как в обители Тёмного.

— Он тоже лгал мне? Нет… — скривилась я в горькой улыбке, — боги не лгут, они просто не говорят всей правды.

Я распахнула окно, и в комнату ворвался свежий холодный воздух. Я глянула на Труми. Не проснулся ли. Он поёжился, но глаз не открыл. За окошком оказался широкий карниз. Я выбралась на него и уселась свесив ноги. Сейчас, без света костра, небо казалось почти таким же крошащеся-звёздным как в моём сне. Дерево у дома тыкалось в окно ветками, покрытыми множеством светло-лиловых колокольчиков. Это та самая соита, корой которой пользуются для копчения мяса.

Летом она покроется листьями, тёмно-зелёными сверху и с фиолетовым оттенком внизу. Когда дует сильный ветер по кроне бегут цветные волны. Притянув ветку к себе, я втянула нежный аромат. Деревья вокруг мерно шелестели. Я прислонилась к стене дома. Глаза стали слипаться.

— Надо влезть вовнутрь, — подумала я, — а то засну тут на жёрдочке, как птичка. Только у меня, в отличие от неё, крылышек нет. Вот так, дурным клювом в землю и встряну.

Больше книг на сайте -

Едва не сверзившись, с трудом повернулась на карнизе. Да, вылезать было полегче. В окошко, мне навстречу, протянулась белая ладошка. Лапка Труми, не смотря на то, что ростом он был мне ниже, чем по пояс, была не меньше моей. А ступни так и побольше. Только ручки и ножки в раза три тоньше. Косточки обтянутые кожей. И попа вдвое меньше головы. Всё для того, чтоб всякая дурочка пожалела и приголубила. Самые преданные слуги Саота, говорите?

Перенеся ногу через подоконник, я уселась на него и развернулась. Сняла блок. Частично.

— Ты стала закрываться от меня, — грустно сказал плакальщик.

— А не надо? — несколько жёстко спросила я.

— Почему? — поинтересовался он, игнорируя мой вопрос.

— Когда я открылась тебе, ты казался маленьким, наивным и беззащитным. Но, за такое короткое время, ты подозрительно быстро повзрослел. Я хочу задать тебе один вопрос, и от того, как ты на него ответишь, будет зависеть насколько я могу доверять тебе.

— Хорошо, — ответил он, помолчав какое-то время, — спрашивай.

— Скажи, Труми, насколько случайно мы оказались прямо у входа в подземный храм?

— Я не знаю, что тебе ответить. И случайно, и нет.

— Так не бывает. Может мне стоит научиться твоему языку? Вон, сидхе же знает.

— Попроси у Саота. И будешь понимать меня хоть сейчас.

— Ага… Попросить у Саота… Знаешь, если смертные слишком часто обращаются с просьбами к богам, они могут в них разочароваться. Если я к своим семнадцати выучила языки семи рас, то и с этим справлюсь сама. Тем более у меня память магини. Я очень быстро учусь.

— А чем я тебя так разочаровал?

— Да, пожалуй не ты один. Хочешь вернуть доверие?

— Конечно. Мне не хватает прежней тебя.

— Тогда послушай и скажи, что ты об этом думаешь..

И я передала ему подслушанный разговор.

— И что ты хочешь, чтоб я тебе сказал? — недоуменно спросил он, дослушав.

— То, что сказали о тебе, правда? Ты шпионишь за мной для Саота? Зачем?

— Дурочка ты, Ли. Мы, плакальщики, действительно одни из созданий, принадлежащих Тёмному. Только ты об этом не спрашивала. Поэтому я и знал место, где был Храм. А вот сверзилась ты туда сама. Нечего было звать бога, стоя у дверей его дома. И шпионить мне для него незачем. Он и так всё о тебе знает. Даже больше, чем ты сама. Он же бог.

— Ну да! — сказала я с обидой, — он бог, а я дурочка. А чем ты станешь оправдывать ложь сидхе?

— А с чего я должен её оправдывать. Пусть сам старается. Ты же ему нравишься, а не я.

Я прыснула.

— Знаешь, для мужчины он слишком много комплексует. Я не амбициозна, в плане того, что могла бы получить по праву рождения. Но не могу и сказать, что лишена амбиций вовсе. Только я хочу добиться чего-то, там, где это зависит от моих личных качеств. И от моих стараний. Я женщина, хотя и воспитать меня, как настоящую женщину было некому. Но у меня хватает ума, чтоб понимать, что в семье, где жена сильнее и выше мужа, счастья не будет. Но я хочу быть ему равна. Династический брак, со всеми его компромисами, я и так могу получить. Но, если уж бороться за брак по любви, то я хочу такого мужчину, который не побоялся бы отстоять своё право на меня даже перед богом. Когда сидхе спас мне жизнь, защищал меня в Храме, я думала он из таких. А сейчас сомневаюсь.

— И что ты хочешь от меня? Совета? Чтоб я поговорил об этом с ним?

— Даже не думай сказать ему хоть что-то. Лучше помоги мне разобраться с этими тайнами. Что связывает эту парочку с моей семьёй? О каком гадании говорил Лами? Зачем он следил за мной, наконец?

— А почему ты не спросишь у него об этом напрямик?

— Ну, во-первых, я не уверена, что тот, кто солгал один раз, скажет мне правду сейчас.

— А во-вторых?

— А во-вторых, тогда они узнают, что я подслушивала.

— Ооо! Заюлила! И чем ты тогда лучше его?

— Труми, — заныла я, — этот старик, он такой суровый… И, имеет на Лами такое влияние..

— Что ты, хоть этот бедняга, кажется, в тебя по уши влюблён, не сможешь вертеть им, как тебе хочется, — констатировал плакальщик, возвращаясь к привычной язвительности.

— Вот какая ты всё таки… — заскрипела зубами я, не находя подходящего слова, — плесень ядовитая..

— Сама такая, — захихикал плакальщик, — у тебя ещё рыбка есть?

— Проглот! — вытаращила глаза я, — ты же обожрался, как сосун.

— У меня метаболизм ускоренный..-ляпнул Труми. Слова, которое он произнёс я не знала.

— Чего у тебя? Ме-та-болизм?

— Это что за болезнь такая?

— Чего это, болезнь? Я здоровый..- попятился он, — это из нашего языка слово, значит быстро еду перевариваю и снова становлюсь голодный.

— А ваш язык, он откуда?

Уча языки в детстве, я всегда спрашивала у отца, почему боги оставили каждой расе свой язык, когда поселили нас вместе на Чесмене. Ведь проще было придумать один для всех.

Отец тогда говорил мне, что язык очень сильно отражает культуру и внутренний мир народа. Ведь даже язык магии у рас отличается. Хоть и не так радикально, как разговорный. И, чем больше языков я постигну, тем богаче будет мой собственный внутренний мир.

— Наш язык, — ответил Труми, — пришёл от детей Саота. На нём говорили саламандры.