Танки не лгут

Глава 16

В сундуках не нашлось ничего особенного. Крысиные черепа, шкурки и целый мешок костей у мага смерти — их Эван просто выбросил на песок вместе с дурнопахнущей одеждой из плохо выделанных змеиных шкур. А вот в сундуке меха удалось разжиться еще одним мотком веревки, парой рубашек и отличными штанами почти по размеру. Одежду Эван отдал щеткам, а остальных незанятых согнал в жилой отсек геккона, чтобы вычистили там все до последнего волоска.

Ник устроился на спине Танка. Выглядел он сегодня повеселее, чем вчера. Видимо, надежда на избавление от печатей действовала на него благотворно. И, возможно, еще мысль о том, что ветрогон действительно о нем беспокоился. Уже ночью, когда они погасили светильники и улеглись, Эван вдруг понял, что Хилдебранду ничего не стоило соврать. Прикрыться своей заботой, убедить, что хочет помочь, пообещать снять печати. Но он даже не задумался, честно признаваясь, что не может этого сделать.

Оставив щетки работать, Эван вернулся на Танк.

— Как ты? — спросил он Ника.

— Нормально, — тот улыбнулся ему. — Я могу глушить боль. Не до конца, но терпимо.

— Хорошо, — Эван кивнул. — Воды принести?

— Нет, не нужно. Все хорошо, — Ник с благодарностью на него посмотрел, щурясь от солнца. — До города дней пять?

— Да, не меньше. Еще дня три дорога будет безопасной, а дальше придется дежурить.

— Не волнуйся, я почувствую, если кто-то окажется рядом, — заверил Ник. — Можешь пока отдыхать.

Эван оставил друида греться и спустился в жилой отсек. Хилдебранд встретил его заинтересованным взглядом. Буквально чувствуя этот взгляд на коже, Эван пересек комнату и сел на кровать напротив ветрогона.

— Почему ты убил остальных магов из вашей компании? — спросил он прямо.

В глазах Хилда промелькнуло удивление.

— Я думаю, это очевидно, — отозвался он помедлив. — Но буду признателен, если ты не станешь рассказывать об этом на каждом углу.

— Очевидно или нет — будь добр ответить на вопрос, — с нажимом сказал Эван.

— Они убили бы мальчишку, — Хилд посмотрел на него в упор. — И помимо личной привязанности, я совсем не уверен, что им удастся вырастить еще одного такого.

— Вырастить?.. — Эван уцепился за уже слышанное от Ника слова. — Хочешь сказать, вы там в Башне армию друидов выращиваете?

— Армию? Не смеши, — Хилд покачал головой. — За все эти годы у них получился только один. Видишь ли, в чем дело… — он сел удобнее, согнув одну ногу, и откинул голову, прислоняясь затылком к стене. — Цель у них благородная — восстановить планету. Вырастить леса, ну или хотя бы Оазисы для начала. Когда старые Оазисы были разрушены, удалось спасти немного семян священных деревьев. Но проблема в том, что они отказываются расти даже в самых лучших из возможных на данный момент условиях. И только Нику с его магией удалось вырастить полноценное Древо. Хоть и очень маленькое, — ветрогон улыбнулся — как показалось Эвану, с нежностью. — Но он и сам еще, считай, ребенок. Слишком молод для тебя, — добавил неожиданно.

Эван невольно усмехнулся. Сексуальные отношения в паре маг-мех подразумевались сами собой, и когда Николас нанял его, Эван порадовался про себя: наконец-то он будет спать с кем-то, кто способен хотя бы теоретически вызвать желание. Но сейчас было очевидно, что до этого еще не скоро дойдет.

— Ничего, я подожду, — ответил он, помедлив — это определенно было ошибкой, снова ступать на опасную почву в разговорах с ветрогоном. Но искушение оказалось слишком велико. — Слишком молод — это не слишком стар.

Ветрогон улыбнулся. Искренне, по-доброму. Красиво.

— Я рад, что оставлю парнишку в надежных руках, — он внимательно посмотрел на Эвана. — Признаться, боялся, что найду его, изнасилованного и забитого, где-нибудь в низовьях Урбы. Или совсем не найду… — продолжил, понизив голос. — А где-нибудь в районе Халлы мне предложат купить его высушенную руку.

Эван так живо представил себе сказанное, что поежился. Даже удивительно, что история Ника не закончилась именно так.

— Почему он сбежал от вас? — спросил он, стараясь отогнать отвратительную картину разделанного на части тела, продаваемого как органическое топливо.

— Я не знаю точно, — покачал Хилд головой. — Могу только догадываться. Увидел других детей, узнал как-то о том, как живут остальные… Его растили в полной изоляции — считали, что его магия уникальна и самобытна именно потому, что не сформировалось изначально навязанного стереотипа. До определенного возраста он не видел, как колдуют другие маги, и выработал свой путь. Честно говоря, я считаю это правильным, — он вздохнул. — Хотя и довольно печальным. Но у него были самые лучшие условия, какие только можно найти на этой планете.

Возмущение, вспыхнувшее внутри от мысли, что человека можно запихать коробку и держать там годами, быстро улеглось. Было ли это такой уж плохой участью по сравнению с жизнью большинства людей в Урбе? Любому навыку нужна была практика, и магия не была исключением. Даже если у людей в низовьях Урбы рождались маги, шанса набрать силу, достаточную, чтобы когда-нибудь вступить в союз с мехом, у них практически не было. Хотя один такой случай Эван знал…

Матери и сыну повезло — они жили в хорошем прочном коробе с крепким замком. Мать умерла то ли от болезни, то ли еще от чего-то, когда ребенку было всего четыре года. Несколько лет он использовал ее плоть, совершенствуясь в колдовстве, и в итоге смог открыть замок и выбраться наружу. Он вырос в достаточно сильного мага смерти и даже мог бы при желании частично обновить Танк. Но более отвратительного и страшного человека Эван никогда не встречал.

— Что будет, если он вернется? — вопрос дался нелегко, но Эван почувствовал, что просто обязан спросить.

— Однажды он возглавит Орден, — Хилдебранд посмотрел ему прямо в глаза. — Но до этого момента… Черт его знает, как все сложится. Давить и манипулировать будут со всех сторон, и каждый вздох будет рассмотрен под микроскопом. Но это единственная возможность стать тем, кем он может стать.

С ответом Эван не спешил. Он смотрел в серые глаза ветрогона, со всей очевидностью понимая: сказанное сейчас не было попыткой убедить его, уговорить отправить Ника обратно. Хилдебранд констатировал факт — ну или то, что считал фактом.

— Он маг жизни, — сказал он наконец. — А не теплицы. Так пусть увидит жизнь, прежде чем решить, кем он хочет стать, а кем должен.

Хилд удивленно вздернул брови и посмотрел на него с уважением.

— Возможно, ты прав, — протянул он. — Не знаю, правда, какую такую жизнь он увидит в пустыне. Впрочем… — тут он смерил его весьма откровенным взглядом и чувственно усмехнулся. — Не сомневаюсь, у тебя найдется, что ему показать.

Вот оно. Эван буквально почувствовал, как прыснул в кровь тестостерон.

Чертов ветрогон! Ничего ведь особенного не сказал, но эта улыбка, этот взгляд вкупе с расслабленной сексуальной позой… А может, у такого, как он, все позы сексуальные, черт его знает.

Ответ пришел мгновенно, но озвучить его означало принять игру, а это все равно было опасно. Даже несмотря на то, что прямой угрозы Эван не чувствовал. И все же… Связанный, голый. Что он мог сделать?

— Ты же только что сказал, что мне нужен кто-то постарше, — сказал Эван медленно, чувствуя, как в ушах начинает стучать кровь.

— Разве? — глаза Хилда довольно сверкнули. — Я так сказал, или ты так услышал?

— А я понял неправильно? — Эван усмехнулся и наконец позволил себе тоже окатить ветрогона внимательным взглядом, задержавшись на небрежно накинутом на бедра полотенце.

Хилд хмыкнул и вытянул ноги, позволяя полотенцу собраться холмиком в паху.

— Удовлетвори мое любопытство, — сказал он вкрадчиво. — У тебя встает по команде или само по себе?

— Само по себе, — ответил Эван, не в силах придумать более интересный ответ в то время как полотенце медленно поднималось на его глазах. — Что еще попросишь удовлетворить?

Хилдебранд тихо рассмеялся и закусил губу.

— Иди сюда, — он приглашающе кивнул.

— Чтобы ты выцарапал мне глаза глаза голыми руками? — усмехнулся Эван, и эта усмешка далась ему нелегко. — Нет.

Ветрогон несколько секунд на него смотрел, а затем подался вперед, насколько позволяла привязь, и хрипло прошептал:

— А ты не наклоняйся.

Поначалу Эван даже не понял, что тот имел в виду. И только когда Хилд снова закусил губу и провел по ней языком, до него дошло.

Кровь бросилась в пах так стремительно, что на секунду потемнело в глазах. В рот у него, разумеется, брали, но только люди. Маги — никогда. Он представил, как подходит к ветрогону, запускает руку в золотистые волосы, заставляя запрокинуть голову, проводит пальцем по чувственным губам…

Это было невероятно трудно — встать и дойти до туалета под горящим взглядом ветрогона. Спуская в кулак, Эван даже не закрыл дверь. А потом вернулся в комнату, не оборачиваясь сполоснул руки и выпрыгнул в окно.