Принц Зимы

Глава 19. Тёмный Лорд

Музыкальная тема главы — «Yonderboi — Before you snap».

* * *

Лучи закатного солнца, отражаясь от стёкол зданий, слепили прохожих кроваво-красным светом. Облака были похожи на небрежные мазки неизвестного художника, что смешал все оттенки огненного на небесном полотне. Тени удлинялись и росли, по мере того как небесное светило опускалось к горизонту, и на улице становилось всё холоднее с приближением ночи.

Зимний ветерок легко пролетел по оживлённой лондонской улице, коснулся щеки весёлой юной леди, заставил поёжиться пожилого господина, который по рассеянности забыл надеть шарф, и, взлетев ввысь, ворвался в чью-то приоткрытую форточку, всколыхнув тонкие занавески и перелистнув пару страниц раскрытой книги, лежащей на столе.

Человек, сидящий в кресле рядом с этим столом, даже не обратил внимание на прохладу, обнявшую его. Пальцы машинально поглаживали чуть шероховатую обивку, а взгляд бесцельно блуждал по знакомой обстановке, останавливаясь то на старинных резных часах, то на дешёвой простенькой вазе, так резко контрастирующей с ними. Вязкую тишину нарушало лишь мерное тиканье секундной стрелки да лёгкий гул за окном. Казалось, что там, за стеклом, находится совершенно другой мир — живой и яркий, — тогда как в этой комнате царила какая-то необъяснимо тяжёлая атмосфера, которая сдавливала грудную клетку и стирала даже задатки улыбки с лица.

Возможно, такой эффект появлялся не из-за теней, скользящих по углам и нишам, а из-за того, что мысли в голове этого человека были мрачными и наполненными едва ощутимой горечью. Он сидел неподвижно, чем-то напоминая античную статую, хмурился время от времени и всё думал, думал, думал…

Обо всём.

О своём прошлом; о том, как определённые его поступки повлияли на настоящее; о будущем, которое было размытым и неопределённым…

В какой-то момент на улице громко загудел грузовой автомобиль, и человек резко моргнул, будто очнувшись от туманного сновидения. Немного недоумённо посмотрел в сторону окна, только сейчас заметив, что в комнате было довольно холодно. Поёжившись, чуть тряхнул головой и встал, чтобы закрыть створку. Повоевав немного с заедающей ручкой, что-то зло прошипел себе под нос. Бросив короткий взгляд на людей внизу, как-то недовольно поджал губы и резко закрыл занавески, будто таким образом хотел отгородиться от мира. В комнате сразу стало темнее, но он даже не обратил на это внимания. Вздохнув, мужчина направился на кухню, намереваясь заварить себе кофе, но резко остановился, когда мимоходом мазнул взглядом по зеркалу. Помедлив немного, он подошёл ближе к полотну, внимательно глядя на то, как из отражения на него, чуть хмурясь, смотрит незнакомец.

Его болезненно-бледная кожа ярко контрастировала с полумраком, а черты лица, благодаря игре теней, казались невероятно тонкими. Он чуть склонил голову, и прядка тёмных волос упала на глаза, которые сейчас выглядели чёрными, хотя на самом деле были серо-синего цвета, меняя свой оттенок в зависимости от освещения. Не отрывая взгляда от человека в зеркале, он медленно поднял руку, поднося её к щеке и наблюдая за тем, как незнакомец из отражения повторяет жест.

Так сложно было поверить в то, что это сейчас именно его лицо.

Так сложно было к этому привыкнуть…

Прошлое тело принадлежало какому-то бродяге с Лютного, и Тёмный Лорд старался избегать зеркал, чтобы не видеть его припухшую морду и сутулую спину.

Сейчас же он занял тело юноши, почти мальчишки, которому было от силы лет двадцать, и почему-то не мог оторвать от него взгляд, чувствуя внутри отголоски странной, едва заметной и совсем не присущей ему… Тоски?

Такое юное лицо…

Слишком молодое.

Слишком не его…

Этот ребёнок в зеркале был словно насмешкой над тем, чьё имя до сих пор боятся произносить в волшебном мире.

«Посмотри, чем ты стал!» — говорили его глаза, горящие издёвкой. — Паразитом, занимающим чужие тела и наблюдающим за тем, как они разлагаются от присутствия твоей гнилой души…»

Вздрогнув, Тёмный Лорд резко отстранился от зеркала и рваным, немного нервным движением включил свет, который в доли секунды разогнал все тени. Теперь человек в отражении не выглядел таким хрупким и мистически-пугающим, словно спала с него странная иллюзия.

Узкое лицо, обрамлённое уже порядком отросшими тёмными волосами, прямой острый нос, тонкие губы — в нём не было ничего сверхъестественного. Обычный мальчишка лет двадцати, каких много. Что интересно, он был совсем не похож на представителей рода Фоули, скорее, больше напоминал Ноттов или Паркинсонов. Впрочем, сейчас вообще не имело значения, кто там приходится роднёй этому мальчишке.

Прошёл уже почти месяц с тех пор, как Лорд вселился в его тело, и скоро должен был начаться процесс распада плоти, ведь вселенца долго выдерживать неспособен никто. Волдеморт надеялся получить философский камень до того, как Генри начнёт превращаться в ходячий труп, и создать своё собственное тело, чтобы забыть о бесконечных переселениях раз и навсегда. Но Квирелл, который должен был достать артефакт, куда-то бесследно исчез, и даже объявление в розыск в газетах не было оправданием тому, чтобы не прийти к своему Хозяину. Тут было два варианта: либо Квиринус где-то сгинул, либо, с треском провалившись, решил сбежать от своего Господина. И лучше бы ему действительно погибнуть, потому что если этот слизняк посмел сбежать от него, Лорда Волдеморта, то одними круциатусами он явно не отделается!

Резко втянув воздух в лёгкие и сжав кулаки столь сильно, что ногти чуть ли не до крови впились в тонкую кожу рук, Лорд вновь ощутил, как злость и ярость затапливают его сознание. За последнюю неделю эти чувства стали слишком частыми его спутниками…

Поймав в отражении зеркала злой взгляд, горящий на лице Генри, он фыркнул, невольно отметив, что этому мальчишке не идёт такая мимика — выглядит нелепо. Резко развернувшись, Лорд покинул кабинет и направился на кухню, намереваясь всё-таки заварить себе кофе да немного успокоить и без того расшатанные нервы.

По щелчку выключателя свет залил небольшое помещение, в котором каким-то чудом уместились и плита, и обеденный стол, и холодильник, и шкафчик с посудой. Обстановка на кухне была откровенно простой, пожалуй, из общего фона здесь выбивалась только красивенькая люстра, которой лучше бы висеть где-нибудь в зале, а не в таком месте.

Налив воды в электрический чайник, Волдеморт невольно представил, как бы на это среагировали его последователи. В самом деле, Тёмный Лорд, который всегда ненавидел магглов, теперь спокойно пользуется их техническими устройствами! Хотя, с другой стороны, ему это простительно, ведь из-за своего положения некого паразита в чужом теле он не может полноценно колдовать, чтобы выполнять простейшие бытовые заклинания.

Поморщившись этим мыслям, Лорд открыл шкафчик и принялся копаться в запасах Квирелла.

— Ну, прекрасно! — недовольно проворчал он, обнаружив, что кофе закончился. Ах, да, кто-то же пил одну кружку за другой, пока ждал новостей от слуги. Видимо, теперь придётся в лучших английских традициях готовить себе чай. Если его тут вообще можно отыскать, конечно…

После пяти минут поисков чай всё-таки нашёлся — заварив себе чашку, Волдеморт сел за стол, подпёр голову рукой и принялся машинально помешивать сахар, мыслями вновь возвращаясь к своим проблемам.

Да, его последователи действительно были бы в шоке, если бы узнали о том, как теперь живёт их Господин. Впрочем, никто из них и пикнуть не посмел бы о том, что это недостойно Тёмного Лорда, ведь они боятся его до дрожи в коленках. И это неудивительно: за последние несколько лет перед своим падением он запугал всех, кого можно и нельзя, разбрасываясь круциатусами направо-налево и без каких-либо сомнений используя смертельное проклятье не только на врагах, но и на союзниках.

Но самое паршивое в этой ситуации: он фактически не осознавал, что таким образом уничтожает свою репутацию человека умного, осторожного и уравновешенного. В своей погоне за бессмертием Волдеморт потерял то, что делало его самим собой. Он превратился в монстра, жестокого и мнительного, видящего во всех лишь врагов и предателей.

Лишь после того, как он избавился от оков своей плоти, разум прояснился и у него появилась возможность переосмыслить свои поступки.

Теперь он точно знал, какова цена разрыва собственной души.

Безумие.

Но об этом не писали в книгах: всё выяснилось опытным путём. В конце концов, кроме него никто не создавал более одного крестража. Как оказалось, после первого всё было вполне нормально, только в груди появилось неприятное ощущение пустоты, заполнить которую помогали обыденные мелочи вроде учёбы и выполнения обязанностей старосты школы. Второй крестраж породил раздражение: он стал злиться легко и по пустякам. Пришлось учиться выдержке, что было весьма непросто, особенно когда эмоции били через край. Третий принёс презрение к окружающим и чувство собственного превосходства над каждым человеком в мире — не важно, маг это был, или маггл. Четвёртый стал неким рубежом, за которым его ждала ледяная пустота одиночества: радость, любовь, счастье — эти чувства были более ему неведомы, и казалось, будто он никогда и не испытывал что-то подобное. Пятый крестраж. Ярость и ненависть к миру, желание уничтожить любого, кто посмеет косо взглянуть на него, самого Тёмного Лорда. Наслаждение, которое приносили страдания других. Шестой крестраж. Красная пелена безумия перед глазами, и бесконечный страх перед смертью. Казалось, что чем дальше он от неё убегал, тем ближе она была. А может, это было предчувствие, ведь вскоре после создания последнего крестража он действительно в какой-то степени умер, так глупо убившись об Гарри Поттера.

И сейчас, существуя в чужом теле, живя в жалкой маггловской квартире Квирелла, Волдеморт невольно задавался вопросом: а когда же это всё началось? Что же привело его к такому состоянию, к такому положению?

Когда началась эта гонка со смертью?

Сейчас, после стольких смертей на его глазах, после всех унесённых им жизней, было сложно понять самого себя и вспомнить, чья смерть так сильно потрясла юношу, что он стал искать вечной жизни.

Может, причиной стала мать, которая скончалась сразу после его рождения, оставив в том жалком приюте?

Но ведь он совсем не знал её.

Пожалуй, всё, что он испытывал тогда, — это чувство обиды. Да, ему казалось несправедливым, что она сдалась, оставив его одного в этом мире. Но, даже узнав всё о её жизни уже позже, в годы окончания Хогвартса, он не смог её возненавидеть. Только к обиде примешалась какая-то жалость и разочарование.

Возможно, авианалёты на Лондон в то время, когда он на каникулах находился в приюте, стали тем, что толкнуло на войну со смертью? Вероятно, но… В такие моменты внутренности скручивал страх, который уже был знаком, который пришёл к нему гораздо раньше… Раньше… Из детства…

Прикрыв глаза, Тёмный Лорд прокручивал в голове воспоминания о приютской жизни, которую всегда настолько отчаянно стремился забыть, что ему это фактически удалось.