Принц Зимы

Глава 22. Немного о прошлом

* * *

Поглубже натянув капюшон, Шира ещё раз посмотрела на развалины, потонувшие в ночном мраке.

Чёрные провалы окон, наполовину разрушенный второй этаж, увядший садик, засыпанный снегом, потемневшие и облупившиеся стены.

Время не пощадило этот дом.

Тем не менее, дорожка, ведущая к нему, была расчищена, а у ржавой металлической калитки лежали цветы, защищённые чарами от мороза и быстрого увядания.

Беззвучно хмыкнув, Шира осмотрелась и, убедившись, что улочка пуста, вышла из тени под свет уличного фонаря. Нимфа подошла к калитке и коснулась её, намереваясь открыть, как вдруг — фактически из сугроба — вылезла магическая надпись на деревянной дощечке:

«Здесь, в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттер.

Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире,

пережившим Убивающее заклятие.

Этот дом, невидимый для магглов, был оставлен

в неприкосновенности как памятник Поттерам

и напоминание о злой силе,

разбившей их семью».

Вокруг этой надписи доска была сплошь исписана. Слова благодарности Гарри, чьи-то инициалы, стихи в память о Джеймсе и Лили, пожелания удачи юному Поттеру… Более свежие надписи накладывались на старые, а ровные строчки перекрывались неловко нацарапанными. Казалось, что здесь побывало как минимум несколько сотен людей.

Нимфу даже удивило такое яркое и искреннее выражение благодарности Гарри и его родителям. Впрочем, она пришла сюда не для того, чтобы любоваться памятниками. Её целью был сам дом. Шире хотелось проверить то место, где Волдеморт сгинул, пытаясь убить будущего принца Зимы. Она прекрасно понимала, что после той хэллоуинской трагедии сотрудники Министерства и Отдела Тайн прошерстили здесь каждый сантиметр, но не прийти сюда в своих поисках просто не могла.

Вскинув голову, девушка вдохнула чистый морозный воздух и призвала свободно летающего фамильяра. В ночи мелькнула стремительная тень, и на плечо Ширы приземлился небольшой чёрный ворон. Покосившись на хозяйку, он клацнул клювом и по мыслесвязи передал:

«Всё чисто».

Шира кивнула и решительно отворила калитку, за которой сугробов намело почти по колено. Наколдовав заклинание, позволявшее ходить по снегу, она легко, не оставляя следов, прошла к двери дома.

«Рор, следи, чтобы никто мне не помешал», — велела она ворону, и тот перелетел с её плеча на перила у входа, принявшись внимательно наблюдать за ночной улицей.

С тихим скрипом дверь отворилась, и нимфа скользнула в помещение. Используя свою врождённую способность, позволявшую видеть в темноте, она осмотрела пустую гостиную. Многолетний слой пыли, отсыревший паркет и потрескавшиеся обои делали это место похожим на склеп. Тяжёлый воздух лишь усиливал впечатление, отчего Шира невольно передёрнула плечами.

Беззвучно ступая по грязному полу, она осмотрела весь первый этаж. Ничего необычного здесь не было. Стандартный дом, не особо богатый. Что удивительно — за столько лет совершенно не пострадавший от мародёров. Всё выглядело так, словно хозяева однажды просто вышли и больше никогда не вернулись.

Однако это впечатление напрочь разрушилось, стоило только нимфе осторожно подняться наверх по непрочной скрипящей лестнице. Ощущение того, что тут произошло нечто ужасное, заставило её кропко сжать зубы. Видимо, какая-то остаточная магия давней трагедии ещё цеплялась за этот дом и невольно давила на психику незваной гостьи.

Злой зимний ветер проникал в уцелевшую часть второго этажа, отчего всё, что могло отсыреть и рассыпаться, уже давно пришло в негодность.

Было даже как-то грустно смотреть на спальню Джеймса и Лили, обставленную когда-то хорошей красивой мебелью, с милыми пейзажами на стенах и мягким ковром на полу. Странно, но даже спустя столько лет тут словно витал дух тепла и уюта и оберегал напольную вазу с увядшими цветами, книжную полку с погибшими фолиантами, давно угасший ночник в виде совы, потускневшие фарфоровые статуэточки фей на небольшом письменном столе…

Невольно хмурясь, Шира осторожно обошла комнату и чисто машинально открыла верхний ящичек тумбы, стоявшей у кровати. На глаза попались мелкие милые штучки: какие-то заколки и браслетики, гребень, украшенный цветочным узором, пара перьев, маггловский ежедневник… Недоумённо моргнув, нимфа зацепилась взглядом за красивый кулон, на вид совершенно не отличавшийся от остальных украшений. Не отличавшийся для людей. Узор в виде водяной лилии испокон веков считался символом нимф. Причём у последних, разделённых на внутренние «поднароды» или, если выражаться по-маггловски, на нации, водяная лилия обозначала конкретно лесных нимф — покровительниц растений.

Но откуда у простой волшебницы взялась вещь с таким символом? Обычное совпадение, или нечто большее?

Осторожно взяв в руки кулон, Шира тут же отмела версию с тем, что это просто безделушка, украшенная символом, значение которого люди не понимают. От него исходила слабая, едва заметная энергия лесных нимф, которая несла в себе что-то вроде защитных функций. Нечто вроде оберега от сглазов и мелких бытовых неудач.

— Это определённо артефакт моего народа… — задумчиво пробормотала Шира, вертя в руке кулончик.

Подумав немного, она решила забрать украшение с собой и позже попытаться узнать, откуда оно взялось и как вообще попало к Лили Поттер.

У Ширы невольно возникли подозрения, что родная мать Кая могла быть магической полукровкой. Впрочем, проверить эту теорию пока не было возможности: фотографии, находившиеся в этом доме, выцвели и пришли в негодность. Кроме того, что Лили была красивой и утончённой девушкой, уловить больше ничего не получалось. А жаль. Цвет глаз и волос мог бы о многом рассказать внимательной нимфе. Тем не менее, оставлять это просто так Шира не собиралась: в ней взыграло банальное любопытство. Да и юный принц, скорее всего, захочет больше узнать о своих предках, кем бы они ни были.

Мысленно отметив себе заняться этим вопросом, когда разыщет Лорда, Шира направилась в разрушенную детскую.

Судя по всему, в момент гибели Волдеморта этаж обвалился лишь частично, зацепив угол комнаты. Со временем балки полностью прогнили и похоронили под собой почти всё помещение.

Тщательно изучив подшивки старых газет и наслушавшись сплетен у подвыпивших волшебников из Лютного, нимфа знала, что многие отнеслись к известию об отбитой Аваде со скепсисом. Просто потому, что это заклинание никогда не оставляет следов и тем более не вызывает взрывов.

Внимая подозрительным прощелыгам, Шира мысленно хмыкала на их бурные заявления и вполне убедительные доказательства, что история Гарри Поттера — липа — и что неизвестно, почему вообще мог погибнуть Волдеморт.

«— Может, он и не сгинул вовсе, а так, решил в отпуск уйти, чтобы потом, набравшись ещё больше сил, прижать всех к ногтю раз и навсегда, и без всякого сопротивления!» — буйно жестикулируя, разорялся пьяница на весь кабак, ловя на себе насмешливые взгляды других посетителей и внимательный — ослепительной красотки Ширы, сидевшей напротив.

Собственно, после всех этих историй она и решила проведать дом Поттеров, чтобы сложить своё, пусть даже и приблизительное, мнение о случившемся здесь десять лет назад.

Теперь же, глядя на разрушенное строение, она поняла: вызвать взрыв мог магический откат невиданной силы. Скорее всего, Лили Поттер просила забрать её жизнь вместо жизни ребёнка, и Лорд убил её, чтобы та не мешалась под ногами. После, не подумав, отправил Аваду в малыша, тем самым нарушив только что заключённый магический контракт. Контракт добровольной жертвы. Шрам на лбу мальчика это не объясняло, но отбитое заклинание и энергетический взрыв, испепеливший Лорда и частично разрушивший помещение — вполне.

Скорее всего, к тому же выводу пришли и сотрудники Отдела Тайн и Альбус Дамблдор.

Вообще, мать, защищающая своё дитя, — это не редкость, а закономерность. Вот только магия жертвы ещё в Средние века была у всех на слуху и имела определённую популярность, тогда как после заключения Статута Секретности и запрета на тёмную магию почти по всему миру стала чем-то вроде страшной байки для детишек. Ещё пару веков назад маг, убивший женщину, грудью вставшую на защиту своего ребёнка, и не подумал бы поднимать руку на младенца, найдя тысячу и один способ избавиться от него навсегда иным, не магическим способом, и даже не своими руками. А Волдеморт, жил в двадцатом веке и не особо знал эти нюансы. Нимфа даже предполагала, что Гарри Поттер не единственный выживший от Авады таким способом: остальные не попали в историю, так как на них не покушались ужасные Тёмные Лорды, державшие в ужасе не только Великобританию, но и почти всю Европу. И да, Авада действительно не оставляет следов, так что шрам на лбу принца — это нечто совершенно другое, необъяснимое и странное, над чем сама королева Артанис ломает голову уже четыре года.

Впрочем, возвращаясь к насущным проблемам… Лорд погиб от магического отката десять лет назад. Это точно. Тем не менее, его дух, или даже часть духа, каким-то образом уцелел, чтобы внезапно объявиться спустя десять лет и развести бурную деятельность с попытками возродиться и вернуть себе прежние силы.

Шира нутром чуяла, что здесь замешана некромантия. Не может тот, кто давно умер, болтаться по миру не в виде приведения, а форме осознанного и вполне деятельного духа, оказывающего влияние на живых.

Видимо, чтобы разгадать эту тайну, придётся перекопать всю биографию Тёмного Лорда от начала до конца. Это непросто и займёт много времени, зато Шира будет точно знать, что этот Волдеморт вообще за личность, чего хотел от жизни, чего может захотеть в будущем и, — самое главное, — как он смог обмануть смерть.

Несомненно, такая информация пригодится и королеве Артанис, и её наследнику. Нужно узнать, как Лорд держится в мире живых и где он сейчас обретается, дальше дело техники — найти способ уничтожить его навсегда и избавить принца Зимы от угрозы.

Нимфа совершенно не хотела лезть в дебри некромантии, но, возможно, придётся.

«Эх, чего только не сделаешь ради благого дела…», — мысленно пробурчала она и позвала своего ворона: — «Рорик, лети ко мне, мы уходим отсюда. Нас снова ждёт Лютный переулок и его «милые» обитатели».

* * *

Ремус волновался так, как, кажется, никогда в своей жизни. Сидя за столиком в дальнем углу «Трёх Мётел», он нервно крутил в руках пустую кружку из-под сливочного пива и каждую секунду бросал взгляды в сторону входа. Уже очень скоро, с минуты на минуту, должен прийти Кай. Гарри. Сын Джима и Лили, его самых близких друзей.

Когда профессор Дамблдор ответил согласием на просьбу о встрече с юным рейвенкловцем, Ремус не поверил своей удаче. Он уже привык за последние десять лет: ему везде и всюду дают отворот-поворот, а тут всё прошло настолько быстро и гладко, что он даже растерялся. Впрочем, несмотря на благосклонность Дамблдора, в Хогвартс заходить он не стал. Во-первых, не хотелось будить и без того болезненные воспоминания о беззаботных школьных годах. Для этого ему вполне хватало и Хогсмида. Во-вторых, Ремус не желал видеть Снейпа, который, — несомненно, — тут же обольёт его словесной грязью с ног до головы и напомнит обо всём, что хочется забыть.