Архивы Дрездена: Ведьмин час

Глава 12

Мы неслись как угорелые, и по пятам за нами неслись углопсы.

Я не знал, сколько тварей взяли наш след. Больше полудюжины, но меньше двух десятков. С удивительной легкостью они мчались вперед, скрежетали твердыми как сталь когтями по бетону, высекая из него облачки искр, гигантскими пауками цеплялись за стены зданий, и эти же когти впивались в кирпич, без труда выдерживая вес своих обладателей.

Мы выскочили из переулка в направлении, противоположном тому, куда я запульнул первого углопса, перебежали дорогу, чуть свернули и юркнули в новый переулок.

– Они не спешат приближаться, – заметил я.

Кардионагрузки последних недель сослужили мне добрую службу, и я почти не замечал ни одышки, ни сердцебиения.

– Они знают, что мы опасны, – тяжело выдохнул старик. – Вот и не торопятся. Наша реальность им в новинку – равно как и создания, способные причинить вред Иным.

– Сюда. – Я свернул ко въезду в гараж, обогнул деревянный шлагбаум, поднимавшийся, когда к нему приближался автомобиль, и замедлил ход, чтобы старик догнал меня. Вся эта беготня давалась ему непросто.

Следом за нами вприпрыжку мчались углопсы. Вернее, не мчались, а перемещались одиночными прыжками, будто им приходилось обдумывать каждое движение. В прыжке они были текучими, словно ртуть, и стремительными, как сама смерть, а в покое – неподвижными, будто статуи, если не считать подрагивания тонких щупальцев на боках. Взять углопсов поодиночке, и эти внезапные рывки выглядели бы глуповато, но экстраполируйте их на чертову дюжину, а затем попытайтесь сохранить присутствие духа. Получилось? То-то. В этих движениях было что-то глубоко первобытное, как у ящеров или насекомых. Будь углопсы размером с бигля, все это смотрелось бы жутковато. Но они были размером с лошадь, и я, глядя на них, чувствовал не легкий испуг, а запредельный ужас.

– Лучше всего действует огонь, – продолжил старик, мерно топавший у меня за спиной. – После магической атаки они так или иначе приходят в себя, но естественный огонь жарит их как надо.

– Какая разница, естественный огонь или магический? – спросил я.

– Такая, что, если огонь сотворен человеческой волей, эти твари принимают на себя лишь малую толику удара, – объяснил дед. – И вряд ли мне стоит читать для тебя продвинутую лекцию о разнице между силой мысли и естественными законами вселенной, пока ты не вызубрил букварь под названием «Нет ничего глупее, чем доверять вампирам».

Гараж находился под многоквартирным домом, и на первом уровне парковки почти не было свободных мест – а значит, и пространства для драки. Поэтому нам ничего не оставалось, кроме как спускаться еще ниже. Как правило, если убегаешь от кого-то, направляться вверх или вниз неразумно. Чем выше – или ниже – окажешься, тем хуже с пространством для маневра, а если за тобой гонятся, многообразие выбора напрямую связано с вероятностью остаться в живых.

Прежде чем спуститься, я встревоженно взглянул на старика. Он осмотрелся и пришел к такому же выводу:

– Ничего не попишешь, Хосс. Бежим вниз.

– Незачем втягивать Белый Совет, – бросил я на бегу. – Пока что он не имеет никакого отношения к этому делу.

– Вообще-то, мы здесь потому, что тебе захотелось защитить сожительницу вампира, – проворчал старик. – Может, это вампиры натравили на тебя этих тварей. Как знать?

Я оглянулся на первую пару-тройку углопсов. Выскользнув из-за угла в начале пандуса, они заметили нас и испустили призывный вопль, от которого у меня заныло в груди. Впереди – там, где потолок и пол сходились в прямой угол со стенами, – появился тошнотворный синий свет.

– На Лару не похоже. – Отдуваясь, я начал спуск на третий уровень. – Желай она моей смерти, явилась бы ко мне с ножом. Во всем, что касается политики, она сама секретность, но с личными врагами разбирается без обиняков, по старинке. На нее можно положиться.

– Разве что однажды это изменится, – не унимался Эбинизер, – и ты уже не сможешь посетовать, что вампиры не заслуживают доверия. Потому что будешь мертв.

Мы выскочили на нижний ярус подземного гаража, где не было ничего, кроме единственной машины. В этой части Чикаго ниже спуститься невозможно: в бетонном углублении стояла вода, от которой распространялся застойный запах, свойственный застарелым источникам грибка и прочей плесени. Должно быть, мы находились на уровне грунтовых вод или чуть ниже.

– Такие конструкции плохо реагируют на происшествия вроде взрывов, – сообщил я, оглядываясь.

– И здесь недостаточно глубоко, чтобы утопить этих тварей в воде, – добавил дед. – Ну ладно, мальчик. Пора объяснить, что такое «рожденный от звезд».

– Чего-чего? – Я так оторопел, что едва не зацепился одной ногой за другую. – Вы решили поговорить на эту тему… прямо сейчас?!

– Примерно полминуты у нас имеется. – Он больно хлопнул меня по плечу. – Тебе приятно будет окунуться в прошлое.

– Проклятые чародеи, – пробурчал я, потирая ноющее плечо. – Ну ладно, рассказывайте.

– Каждые два-три чародейских поколения, – начал Эбинизер, – звезды выстраиваются специфическим образом – так, что по Земле несколько часов гуляет что-то вроде бликов фонарика. Любой, кто появился на свет в этих бликах…

– Считается рожденным от звезд, или звезднорожденным. Да, знаю, – подтвердил я. – Но к чему вы об этом рассказываете?

– Такие люди способны сражаться с Иными, – раздраженно проговорил старик. – Помимо прочего, их разум устойчив к магической порче, возникающей при контакте с порождениями Запредельного мира. А это значит…

– Адские погремушки… – выдохнул я, широко раскрыв глаза.

Видите ли, что касается сущностей, пришедших из-за границ повседневной реальности, следует учесть, что способы взаимодействия с ними ограниченны. Прежде всего с физической точки зрения эти создания находятся не здесь, а где-то еще. Они попадают в мир смертных из Запределья: созданное из эктоплазмы тело напитывается достаточным объемом энергии и служит чем-то вроде дрона или аватара сверхъестественного существа, находящегося в безопасности родных мест. Углопсы, явившиеся в Чикаго по нашу душу, представляют собой некое подобие беспилотников.

Сражаться с таким противником весьма непросто. Тела подобных созданий лишены привычных нам особенностей. К примеру, у них нет необходимости чувствовать боль, поэтому надо затратить существенное количество энергии, чтобы удар причинил им достаточно вреда. В физическом бою необходимо разобрать тело конструкта на запчасти: разъединить суставы и сломать кости так, чтобы оно перестало функционировать.

Имея дело с существом, обладающим размерами и жизнестойкостью углопсов, гораздо проще связать и изгнать его – противопоставить свой разум воле чудовища и выдавить его из физической оболочки, в которую он вселился по прибытии в этот мир. Но это все равно что тереться обнаженным мозгом об унитаз в вокзальном туалете – в процессе можешь подцепить что угодно, – и чародеи, имеющие дело с Иными, а порой и нестандартными сущностями из нашей реальности, склонны приобретать некоторую чудинку из-за контактов с чуждым нечеловеческим интеллектом. Поэтому выход за пределы Внешних врат описан в отдельном законе магии.

Но если я защищен от подобного влияния…

Может, поэтому Немезида показалась мне, но не нападала в попытке взять под контроль мои мысли и поступки? Просто не смогла? Да, все сходится, если учесть мой прошлый опыт общения с Иными, когда их атаки выводили других из строя, но я сохранял способность действовать, причем не только сопротивляться их влиянию, но и давать ментальный отпор, не опасаясь, что в голове может произойти короткое замыкание.

Старик предлагал мне изгнать Иных с помощью магического круга и усилия воли.

– Как мы заключим их в круг? – спросил я.

– С помощью приманки. – Сунув посох под мышку, дед извлек из кармана брюк перочинный нож. Вонзил его в ладонь, провернул, и из раны на бетон побежал кровавый ручеек.

На пандусе у нас за спиной появился первый углопес. Он издал понижающийся стон, и его щупальца задрожали в такт звукам падающих капель крови. Стремительной кляксой тварь приблизилась к нам на несколько футов и снова замерла, словно какой-то невообразимый глубоководный хищник.

– Начинаем тренировку. – Эбинизер передал мне нож. Если старику и было больно, на голосе это не сказывалось. – Сперва защитный круг. Действуем одновременно. Запах крови сведет их с ума, и они бросятся на меня. В этот момент ты создашь круг, активируешь его, а затем изгонишь углопсов. – Он смерил меня взглядом. – А чтобы я знал, что ты усвоил урок… будь добр проследить, что на всех этапах этого плана мы обойдемся без вампиров.

Углы нижнего яруса загорелись болезненно-синим светом.

– Есть, сэр, – проворчал я, нагнулся и провел кончиком ножа по бетону, начертив более или менее ровный круг. Вошел в него, коснулся царапины, сопроводив прикосновение незначительным усилием воли, и почувствовал, как нас окружил невидимый энергетический экран. – Всему есть время и место. Но не здесь и не сейчас.

Я перехватил нож за лезвие и вернул старику. Тот несколько раз сжал кулак, чтобы кровь не перестала капать на бетон, сложил нож и убрал его в карман, после чего схватил двумя руками посох и выставил его перед собой параллельно позвоночнику, но так, чтобы тот не оказался за пределами круга. Тем временем углопсы, раздирая когтями пространство, прорывались в наш мир. Штук шесть присоединились к тому, что спускался по пандусу. Они то срывались с места, то приникали к полу и чего-то ждали.

– Точно? – спросил старик. – Может, кликнем на подмогу одного из преданных друзей-вампиров, не бросающих тебя в беде?

– Вы прекрасно знаете, что это неуместная шутка, – сердито отозвался я.

– Одиннадцать, двенадцать… – считал старик. – Ага, тринадцать. Вся стая в сборе. Сейчас возьмутся за дело по-настоящему.

– Думаете, они умные? – спросил я.

– Чертовски умные, – подтвердил Эбинизер. – Но настолько прямолинейные и чуждые нашему миру, что по ним этого не заметно.

– В таком случае они не захотят, чтобы я заключил их в круг, – сказал я. – Будут сопротивляться. Нужна дымовая завеса… Хотя у них и глаз-то нет. Или есть? Где-нибудь в глотке, к примеру? Так есть или нет?

– Поверь, тебе лучше этого не знать, – ответил старик.

Вдруг трое углопсов завибрировали щупальцами и скользнули ближе. Один врезался в окружавшую нас преграду. За ударом последовала вспышка, каскад ярких каминных искр и басовая нота боли, пронзившая меня с головы до пят. Иные снова замерли. Один, с обожженным щупальцем, стоял в каких-то двух футах от меня.

Я сглотнул и обвел глазами магический круг. Он был неприступен для созданий, призванных в наш мир, – в том числе Иных, – но, если любой твердый предмет пересечет царапину на бетоне, круг утратит целостность, барьер рухнет и мы окажемся беззащитны.

– Они ориентируются по звуку? – спросил я у деда.

– Как летучие мыши.

Ближайший углопес привстал на задних лапах, и его щупальца задрожали в поисках способа преодолеть магический круг. Их кончики скользнули по силовому барьеру. Раздались резкие щелчки, сопровождаемые фонтанчиками искр и басовитыми болезненными порыкиваниями.