Отпуск с проклятым

Глава 1

Луррел Ворти

Очередной скучный черно-белый день, мало чем отличающийся от всех остальных. Столько таких я уже пережил? Не сосчитать. И этот наверняка не будет исключением. Вот только в чем его смысл? Свой я утратил год назад. С тех пор жизнь среди людей стала ещё отвратнее. Я не понимал, зачем просыпаюсь и засыпаю. Зачем выполняю вечно подсовываемые мне Ноблом дела, заполняю и подписываю какие-то документы, перепроверяю счета и наигранно дружелюбно улыбаюсь непрестанно прибывавшим, уезжавшим и снова возвращавшимся гостям. Моя жизнь поросла ежедневной, никому не нужной рутиной. Сам же я лишился желания вообще что-либо делать. Просто вставал рано утром, спускался в свой кабинет, где, предаваясь воспоминаниям, проводил большую часть дня, а с наступлением ночи выходил, чтобы сразу отправиться спать. Иногда спускался к озеру, дабы обнулить свой магический запас. А еще ел и пил то, что периодически подсовывал мне Том, при этом особо даже вкуса не ощущая. Другими словами, существовал. И мне это уже даже начинало нравиться. Но в один поистине кошмарный день все изменилось. И принесла же кого-то нелегкая, как раз тогда, когда я только-только научился снова получать удовольствие от своего одиночества. Теперь со спокойствием можно надолго попрощаться. Зная сестру, я был уверен — она, руководствуясь сугубо благородными намерениями, целенаправленно доведет меня до ручки. А когда я буду уже на грани и в шаге от того, чтобы самолично вышвырнуть ее за шкирку с территории отеля, уйдет не попрощавшись, отделавшись одной короткой запиской на моем рабочем столе. В ней она настоятельно порекомендует не расслабляться и не падать духом, а иначе по возвращении устроит моим нервам дополнительную взбучку.

Очевидно, именно за этим Мия и заявилась сегодня в кабинет, удобно устроилась на одном из кресел и принялась динамично постукивать своими длинными ноготками по деревянному подлокотнику. Сие изощренное издевательство продолжалось уже около пятнадцати минут. Но я продолжал упрямо не замечать ничего и никого вокруг. Да, сестра умела бесить. Впрочем, как и провоцировать. Стоило один раз поддаться, и все — не отцепится. Вот и сейчас сидела напротив и медленно, но верно сводила меня с ума своими действиями.

— Долго ты ещё будешь изображать из себя истукана? — поинтересовалась носящая личину блондинки темная, внимательно взглянув на меня после того, как закончила со скучающим видом изучать мой небогатый на детали, имеющий в наличии только все самое необходимое для работы кабинет. — Год прошел. Год! А выражение лица так и не изменилось.

— Мия, сделай одолжение… — начал я, но договорить не успел, будучи тут же грубо прерван.

— Какое? Отвалить? Сгинуть? Пойти к черту? Сдохнуть? Что у меня в меню на сегодня?

— Последнего я тебе точно никогда не желал, — выдал после недолгого размышления.

— Ладно. Допустим, тут я немного приукрасила. Но пару раз как минимум подумал точно.

Минутное молчание, за время которого мне, видимо, по чьему-то разумению полагалось еще что-то сказать. Когда же я этого так и не сделал, продолжая, развалившись в своем кресле и подперев голову рукой, все так же безразлично лицезреть недовольное выражение ее лица, сестра продолжила:

— Я просто за тебя переживаю. И Том тоже. Кстати, правда, что ты его несколько раз чуть было не укокошил, когда он пытался вывести тебя из этого состояния?

— Вот именно! Вывести! Это ключевое здесь слово. И ты сейчас, кстати говоря, занимаешься тем же самым, — отметил, хорошо помня эти «несколько раз». Да, тогда я действительно погорячился. Но и друг тоже палку перегнул. Если темный хочет напиться, он напьется. И дай бог здоровья тому, кто надумает ему в этом помешать. Но приятелю одного опрометчивого поступка оказалось мало. Не получилось отобрать бутылку накануне, так он заявился ни свет не заря на следующий день, чтобы разбудить меня. А темный и похмелье — это вообще гремучая смесь. В то утро я мало что соображал. Благо Нобл быстро это понял и ретировался прежде, чем я успел до него добраться. А то бы последствия и правда оказались необратимыми.

— Не переживай за Тома. Ты своими играми первой его на тот свет отправишь. Тут я тебе не конкурент, это точно.

— Зря ты так. Мне нравится этот человек. Он забавный, — недовольно хмыкнув и принявшись со всей внимательностью разглядывать свой и без того идеальный маникюр, отозвалась собеседница. Ну хоть стучать перестала, и на том спасибо.

— Обхохочешься просто. Слушай, Мия, отпусти ты его уже. Он же скоро последних извилин на почве твоей большей и необъятной любви лишится. А я останусь без лучшего за всю историю этого места управляющего.

— Не дави на жалость, братец. Это не твой метод манипуляции. И Тома пока не отдам.

— В таком случае что ты здесь делаешь? — ухватившись за возможность избавиться от нежеланной компании, поинтересовался я. — Иди развлекайся.

— Пытаюсь вернуть своего брата в эту реальность, а то он как-то чересчур вяло от меня отбрыкивается. Даже неинтересно, — и не думая так быстро сдаваться, отозвалась сестра.

— Ладно, раз уж ты все равно никуда не собираешься, объясни, что сделала со своими волосами, — решив пойти в наступление и таки заставить эту занозу поскорее саму отсюда убраться, поинтересовался я.

— Тебе нравится? — тут же повеселев, радостно воскликнула Мия, стоило только разговору коснуться ее внешности.

— Честно, хуже прически у тебя еще не было, — ответил, поморщившись при виде того, как она тряхнула своими скрученными в тугие жгуты разной толщины светлыми волосами, частично обрамлявшими лицо, а частично забранными в хвост на затылке.

— Ты прям как наша мать. Весь в нее пошел. Такой же неисправимый зануда, — насупившись, обиженно отозвалась младшенькая. — А вот отцу понравилось.

— Вы друг друга стоите, — буркнул в отместку. Окинув сидевшую передо мной девушку оценивающим взглядом, продолжил: — И что это вообще за вид такой?

— Майка, шорты. А тут я тебе чем не угодила?

— Кто надевает обтягивающую вещь на голое тело? Ты вообще про нижнее белье слышала? Хотя, судя по этому куску ткани у тебя на бедрах, все же в курсе, что это такое. Ничего поприличнее, чтобы припереться сюда, не нашла? Не говоря уже про то, что эта одежда совсем не по погоде. За окном плюс пятнадцать, если ты не в курсе.

— Ну надо же, — кажется, пропустив мимо ушей все мои попытки вызвать в ком-то хоть каплю раздражения и устрашающе широко улыбнувшись, отозвалась сидящая напротив темная. — В этого истукана ещё и термометр встроен. Как мне повезло.

— А ну пошла вон отсюда! И не зли меня, Мими. Мне Нобла с головой хватает.

— Еще раз назовешь меня именем своей клячи… — мгновенно сделавшись злее некуда и яростно блеснув голубыми глазищами, взвилась собеседница.

— И что ты сделаешь? — поняв, что добился-таки своего, и наконец начав получать истинное удовольствие от разговора, поинтересовался я.

— Для начала фарш из этой лошади. Поверь, с меня станется. Так что это ты не беси меня. Что до моего внешнего вида, знал бы, как достали все эти платья, которые надо постоянно носить при дворе! Именно поэтому я так и оделась. Думала, хоть здесь обойдусь без нравоучений. Но нет, ведь мой братик такой же скучный зануда, как и все остальные. Эй, а теперь-то ты чего так на меня уставился?

— Мия, — резко подавшись вперед и не веря собственным глазам, обратился к сестре, — на тебе ведь правда сейчас розовая майка и синие шорты?

— Ну да. А что? — наскоро оглядев себя и не найдя в этом ничего необычного, неопределенно пожав плечами, отозвалась блондинка.

— Не может быть! — подскочив со своего места прежде, чем решить, что делать дальше, воскликнул я.

— Лурри, ты чего? — явно не понимая, что со мной, растерянно поинтересовалась Мидамия.

Но я-то знал. И очень хорошо.

— Я снова могу различать цвета. Знаешь, что это значит? — спросил, наконец поняв, в каком направлении мне следовало двигаться, чтобы окончательно убедиться в правоте своих предположений.

— Просвети меня.

— Она вернулась.

И правда, еще не успев выйти на балкон, я уже мог слышать, как к отелю, судя по звуку мотора, кто-то стремительно приближался. Затормозив напротив крыльца, черный паб неприятно взвизгнул колесами. Теперь на дороге наверняка останется след от шин. Вот только это меня сейчас меньше всего волновало. Чего нельзя было сказать о пассажирке стоявшего теперь внизу такси.

— Она здесь, — все ещё до конца не веря во все происходящее, тихо сообщил я вышедшей следом и остановившейся по левую руку от меня Мие.

Но счастье длилось недолго. Ровно до того момента, пока до меня не донесся полный отчаяния крик той, которую я уже и не надеялся когда-нибудь увидеть. Во всяком случае, в этом облике. Да еще и так скоро.

— Лур, помоги!

Не теряя больше ни секунды, развернулся, чтобы направиться прямиком к двери. Но стоило вернуться в кабинет, как она сама распахнулась и на пороге показался Томас.

— Лур, цветы. Они снова…

— Знаю. Она здесь. Что-то случилось. Поэтому ты идешь со мной. Мия, ты тоже.

Обойдя тут же поспешившего посторониться при моем приближении управляющего, быстрым размашистым шагом направился к лестнице. Сбежал на первый этаж и вылетел на крыльцо.

Пока я добирался до машины, Алиса уже успела открыть дверь заднего сидения и теперь с чем-то активно там возилась. Глянув через боковое окно, понял — любимая приехала не одна.

Мгновение — и вот передо мной уже крепко прижимающая к груди ребенка бледная, уставшая женщина. Стоял перед ней и не мог пошевелиться, пытаясь понять, почему она в таком жутком состоянии. Заметно поредевшие волосы забраны в небрежный хвост, лицо похудело, глаза лихорадочно блестели, а под ними залегли темные круги.

— Алиса, что случилось? — когда первый шок прошел, наконец смог выговорить я.

— Лур, умоляю, спаси его.

Перевел взгляд на малыша и только сейчас заметил, что он ее даже не обнимал. Руки безвольными плетьми повисли вдоль сильно исхудавшего детского тельца, в котором, по тому, что я даже на расстоянии чувствовал своим магическим фоном, уже едва ли теплилась жизнь.

— Что с ним? — спросил, одновременно пытаясь с помощью все той же магии аккуратно прощупать, в чем именно крылась причина столь жуткого состояния ребенка.

— Это началось где-то полгода назад. Он стал вялым, начал меньше есть и все больше спать, что уже само по себе странно для мальчика его возраста. Тогда же я впервые обнаружила у него на коже серую паутинку из вен. Но по какой-то неведомой причине кроме меня и детей больше никто ее даже в упор не замечал. Даже когда она в разы увеличилась и начала активно расползаться по всему телу. Врачи разводили руками, не зная, что это за болезнь и как ее лечить. Прошу, Лур, хоть ты скажи, что их видишь! Ты — моя последняя надежда на его спасение.

С этими словами, наклонившись чуть назад и продолжая аккуратно придерживать сына одной рукой, Алиса приподняла на его спине курточку с кофтой, чтобы продемонстрировать то, о чем только что говорила.

— Вижу, — поспешил заверить, заметив, как в ее грустном взгляде умирали последние искорки надежды.