Превзойти себя самого. Том 1

Глава 9. Все счастливые люди носят в душе бесконечную скорбь

Цайхуа уже подумывала тихонько выскользнуть из библиотеки. Останется незамеченной — избежит неприятностей, так и норовивших свалиться на её несчастную голову. Урок в мёртвой деревне ей был усвоен сполна: если не совать нос в дела, что тебя не касаются, проблемы обойдут стороной. По крайней мере, сохранишь свой духовный баланс да сэкономишь светлую ци.

— Видно, правила ещё не обжились в твоей голове. Позволь я напомню, сестрица, — раздался незнакомый голос. Не такой звонкий, чтобы являться мальчишеским, но и не глубокий, как у взрослых мужчин.

Юцин в ответ издала сдавленный писк. Очевидно, девчонка потеряла дар речи, рассудила Лу Цайхуа. По крайней мере, окажись она сама в такой ситуации, точно задохнулась бы от возмущения. Причём одним возмущением всё не обошлось бы.

Она вспомнила вдруг, как в порыве злости ударила в лицо того красивого парня, надоевшего ей своими угрозами в горном лесу. И пусть в конечном итоге она проиграла по силе, оно того стоило. Незаметно для себя Цайхуа улыбнулась: наверняка у него остался синяк.

— Я старше тебя. А к старшим должно проявлять уважение. Книга моя.

И хотя сами слова были грубыми, голос звучал совершенно спокойно. Даже немного устало. Словно припорошенный пылью, свалявшейся на полках от времени, он был способен унять любые всплески эмоций. Такой голос наводил на мысль о богатом внутреннем мире своего обладателя, и если бы Цайхуа не расслышала слов, он бы вызвал в ней интерес. Люди, внутри которых разливался океан редкого опыта, казались ей занимательными. Как на страницах этих стареньких книг, в них можно было найти нечто особенное, небольшую деталь, недостающую в картине собственной жизни.

Девушка в смятении топталась на месте, одолеваемая муками проснувшейся совести. Разве мир не стал капельку лучше, когда она уничтожила демона и тем самым очистила от тёмной энергии всё поселение?

Попытка защитить Юцин далека от спасения мира, и всё же будет правильным вступиться за девчонку. Тем более что утром та пыталась ей передать свою светлую ци.

В конце концов просветлённая решила выйти из-за стеллажа, скрывавшего участников ссоры. Она так спешила застать на месте преступления обидчика девушки, что едва не налетела на него.

Невысокий парень, их старший соученик, прижимал к себе книгу и взирал на Лу Цайхуа без интереса. Незнакомая девушка преградила ему путь, и теперь он, сохраняя спокойствие, терпеливо ожидал действий с её стороны. Будто заранее знал, что дальше случится. Зелёная обложка книги гласила: «Редкие болезни и лекарства от них».

— Ты поступаешь нечестно! — недолго думая, выпалила Лу Цайхуа. — Юцин взяла книгу раньше тебя!

Цветочная фея, закивав в знак поддержки, скрылась за спиной у заступницы. Цайхуа лишь успела заметить слезинки, блеснувшие в лучах тусклого света на её длинных ресницах. Точно ребёнок, лишившийся последней игрушки, она ничего не могла с этим поделать и потому искала поддержки.

Смешанные чувства поднялись в душе Цайхуа. Ей вдруг захотелось смеяться: настолько забавной ей казалась Юцин. Но даже если та выражала свои чувства открыто, это не значило, что их можно легко обесценить. И сейчас за неё стало обидно.

Старший соученик, почти не мигая, взирал на неё с безразличием. И это страшно раздражало. В груди разлилось тяжёлое чувство: оно разбегалось по склонам души обжигающей лавой, и внутренний вулкан её, ранее спящий, готовился выплеснуть всю накопившуюся в нём бессильную ярость.

Пространство вокруг неожиданно сузилось до размеров крохотной комнатки. По крайней мере так показалось Лу Цайхуа. Бамбуковые стены, цвета крепкого чая, взирали на неё с молчаливым укором, не позволяя как следует закипеть её возмущению. И даже воздух, лениво разлившийся среди стеллажей, как будто стал свежим и охлаждающим разум. Точно лёгкий ветерок заглянул в библиотеку.

— Кажется, я выразился ясно, — наконец-то отозвался парень. — Я имею полное право так поступить.

— Только потому, что ты старше? — повысила голос Лу Цайхуа.

— Именно так, — вздохнул он.

Старший ученик попытался пройти, однако девушка снова преградила ему путь. Ругаться уже не хотелось, но дать ему так просто уйти она не могла. Словесные схватки подобны искусным сражениям, и в них Цайхуа также стремилась стать победителем. Тем более речь шла о справедливости.

— Неужели это нормально прикрываться своим старшинством и мешать младшим учиться? — язвительно спросила девушка. — Что же нам теперь, молча обиду проглатывать?

— Поставь-ка себя на его место, — неожиданно раздался ещё один голос.

В помещение бесшумно вошёл просветлённый в одеждах школы Чэнсянь. Несомненно, мужчина слышал достаточно, чтобы разобраться в случившемся, однако на лице его сияла улыбка.

— Представь, что тебе жизненно важно ознакомиться, к примеру, с базовыми техниками Ли, — кивнул он на талмуд в руках девушки. — Как минимум, от этого зависит твоё совершенствование. Иначе зачем тебе книга? Без причины старшим ученикам литература не требуется.

— С чего вы взяли, что у нас нет причины? — не удержалась Лу Цайхуа.

Цветочная фея дёрнула её за рукав, намекая, что ей следует сейчас помолчать. Однако Цайхуа это разозлило сильнее: она пытается её защитить, а та ещё возражает!

Просветлённый же ничуть не смутился. Только во взгляде промелькнула усмешка.

— И вот ты приходишь за книгой, — продолжил он как ни в чём не бывало. — А какая-то девочка, которая ещё ни в чём не смыслит, решила забрать её. Конечно же, она ей зачем-то понадобилась, но что она в ней сможет понять? Принесёт ли ей книга какую-то пользу? В отличие от неё, у тебя имеются знания, которые помогут тебя при прочтении, и ты добьёшься поставленной цели. Скажи, я не прав?

Мужчина откинул назад светлую прядь, выбившуюся из высокой причёски. Он был подобен лепестку, что упал в беспокойные воды ручья. С какой бы скоростью ни менялась обстановка вокруг, в его белизне сохранялась бесстрастность.

— Учитель Тай Дан, — обречённо выдохнул парень, приблизившись к просветлённому. — Из-за этого ученика Вы были зря потревожены. Я готов понести наказание.

— Полно тебе, — рассмеялся мужчина. — Ты ни в чём не виноват.

Пока эти двое любезничали, Цайхуа недовольно шепнула Юцин:

— Вместо того, чтобы советы раздавать, лучше бы прибрался в своей библиотеке.

Цветочная фея ничего не ответила, только молча округлила глаза и залилась густой краской. Цайхуа, смутно догадываясь о причине подобной реакции, проследила за взглядом девчонки и обнаружила на себе пристальный взгляд учителя Дана. Лицо его ученика, и без того очень бледное, окончательно побелело в противоположность Юцин. Они всё услышали.

— Вот ты и приберёшься здесь, — бесцветным голосом произнёс учитель Тай Дан. — И чтоб ни пылинки не осталось.

Лу Цайхуа закусила губу. На сей раз она была не права. Ей ещё повезло: наверняка неуважение к учителям школы Чэнсянь карается чем-то пострашнее обыкновенной уборки.

Девушке не оставалась ничего, кроме как покорно кивнуть.

— Вот и славно. А вы идёте со мной, — обратился он к ученику и Юцин. Легко развернувшись, словно ступая по воздуху, мужчина скрылся в круглом проёме.

Юцин послала Цайхуа сочувственный взгляд. Увы, ничем помочь она не могла. Опустив голову, девушка побрела за просветлёнными к выходу.

Лу Цайхуа осталась одна. Библиотечные сумерки оседали на сердце лёгкой печалью. Безмолвные книги, повидавшие больше, чем Лу Цайхуа за всю свою жизнь, безучастно ютились на полках. Погружённые в свои пыльные мысли, они хранили внутри бесценные знания и проходы в иные миры. Уютные стены не пропускали ни звука. Кто знает, быть может за ними также спокойно: ветер тихо гуляет по горной вершине, играется с листвой бамбука, и каждый ученик школы Чэнсянь занят своим особенным делом. Только одна Цайхуа остаётся наказанной за своё поведение.

Злость испарилась. Осталась одна пустая усталость. Она ведь пришла сюда не для того, чтобы провести оставшийся день за грязной работой. Ей лишь хотелось начать делать шаги на пути к своему совершенству. Найти нужную книгу, ознакомиться с местностью и, быть может, успеть пред сном освоить несколько новых приёмов.

И почему всё так повернулось? Лу Цайхуа точно не знала, что её расстроило больше: несправедливые правила школы или же ощущение собственной слабости. Она не только не смогла победить в этом споре, но ещё и себе навредила. И кто только тянул её за язык?

Вздохнув, девушка принялась за работу. А что ещё оставалось в её положении? Раньше закончит — поскорее уйдёт.

На нижнем ярусе постройки обнаружился чулан, в котором лежали грязные тряпки и потрёпанная с виду метла. Нашлась также и глиняная плошка, видно предназначенная для набора воды. Один её край был отколот, а узкое дно липкой сетью покрывала паутина.

За чистой водой пришлось бегать к ручью, журчащему неподалёку от домика, и в эти короткие мгновения вылазок Лу Цайхуа от души наслаждалась природным дыханием бамбуковой рощи.

Молодая зелень радовала глаз, горный воздух очищал запылённые лёгкие и звонкие голоса неведомых птиц заставляли сердце постепенно оттаивать. В конце концов, только она виновата в случившемся. В следующий раз будет следить за словами: не на рынок же пришла. И если на кого-то стоит обидеться, так только на саму себя. Продолговатые листья бамбука согласно зашумели в ответ её мыслям, и зелень их будто бы стала чуточку ярче. Что непроходимые лесные массивы, что тихие рощи с молодыми растениями — они всегда оставались на её стороне, ощущали каждое движение её неугомонной души.

С головой погрузившись в работу, девушка потеряла счёт времени. Судя по тому, что тени на полу удлинились, наступил ранний вечер. С самой тяжёлой частью уборки она уже справилась. Все полы были начисто вымыты, три комнаты верхнего яруса свободно вздохнули и даже старые книги, казалось, благодарно взирали на Лу Цайхуа с чистеньких полок.

Осталось отмыть нижний ярус, и она будет свободна. В момент, когда девушка усердно начищала стеллаж, в библиотеку впорхнула Юцин.

— Цайхуа, — нерешительно позвала цветочная фея. — Ты как?

Не отрываясь от дела, просветлённая весело хмыкнула. Что и говорить, физический труд благотворно влиял на неё. Мысли приводились в порядок, эмоции погружались на дно её разума. В нём же рождалась уверенность, что дела обстоят куда лучше, чем могло бы сложиться.

— Пойдёт, — она обернулась и на миг замерла.

В одеждах школы Чэнсянь Юцин казалась намного взрослее. Одеяние, расшитое золотом, белые, как снег, рукава, что достигали самого пола, пучок с деревянной заколкой — всё это создавало образ младшей богини, только-только ступившей на новый неизведанный путь.

В руках Юцин держала комплект точно такой же одежды и довольно увесистый холщовый мешок. В глубоких глазах затаилось чувство вины.

— Я принесла тебе переодеться, — девушка опустилась на пол и развязала мешок. — И заодно кое-что принесла из столовой. Прости, что так мало. По-другому не вышло.