Превзойти себя самого. Том 1
- Автор: Эльза Фа
- Жанр: Историческое фэнтези / Фэнтези: прочее
Читать книгу "Превзойти себя самого. Том 1"
Глава 11. Просто поднимись и продолжай тянуться к свету
Будто осиное жало, остриё меча беспрепятственно вонзается в кожу. Но ощущение боли приходит не сразу. Чэньсин крепко хватает Лу Цайхуа за запястье и позволяет руке её продвинуться ровно настолько, чтобы из раны на шее просочилась алая струйка. Кровь сливается с цветом его одеяний, когда стекает к груди, и Цайхуа вдруг посещает отстранённая мысль: одежды учеников школы Ли идеально маскируют следы кровавых побоищ. Хотя, чёрный цвет всё же лучше подходит для этого. Как странно думать об этом прямо сейчас.
Он вдруг улыбается, и от этой мрачной улыбки внутри стынет ци. Колючий взгляд глаз, стальных, как грозовое небо, вдруг становится таким ледяным, и уже невозможно понять, что чувствует сейчас этот парень.
Чэньсин отпихивает её от себя и, улыбаясь чуть шире, грубо толкает коленом в живот. Разочарование. Боль. И кто из них это ощущает теперь?
Ещё одним резким движением Чэньсин выбивает меч из рук девушки. Почти не прилагая усилий, он отталкивается от влажной земли, чтобы в следующий миг пригвоздить к ней её. Он по-прежнему изящен и ловок, словно бой для него — расслабляющий танец.
— Исподтишка меня пыталась убить? Как интересно. Прими мой совет: для начала научись защищаться.
Цайхуа не успела даже заметить, как оказалась прижатой к земле. Кто такой этот Чэньсин? Как можно быть настолько быстрым, что осмыслить случившееся ей удалось только будучи поверженной полностью?
Прошло мгновение с тех пор, как он её остановил, и теперь она ощущает всем телом острую боль. В последний удар парень вложил часть своей духовной энергии. Хватило бы трети от всей его ци, чтобы убить Цайхуа. Однако он применил ровно столько, чтобы заставить девушку почувствовать боль и при этом сохранить все её органы в целости. Почему он её пожалел? На душе стало как-то противно.
Она снова позволила чувствам затуманить свой разум. Чем сильнее она старалась их подавить, тем большую опасность влекли за собой вспышки её бесконтрольного гнева. И пока Цайхуа стремилась с собой совладать, вывести её из себя становилось всё легче. Девушка просто не знала, что с собой делать. Возможно, только из-за этой проблемы она ни на цунь не приблизилась к третьей ступени, которая предполагает полный контроль над эмоциями.
Провожая взглядом спину Чэньсина, просветлённая вновь ощутила ненавистное ей чувство беспомощности. Боевые навыки Лу Цайхуа в сравнении со способностями учеников школы Ли казались смешными. Она очень слаба и не способна овладеть своими же чувствами. К чему вообще вся её гордость, если Лу Цайхуа из себя представляет ничто? Столь ожидаемый урок у наставника с горы Лунхушань стал воплощением её сомнений и страхов.
Цайхуа лежит на земле, не пытаясь остановить ручьи обжигающих слёз. Ей нет дела до других учеников, глядящих на неё с неподдельным сочувствием. В голове до сих пор звучит бесцветный голос Чэньсина, и это его безразличие отзывается в ней намного больнее, чем если бы он просто злился. Совершенно раздавленная, она не знает, с чего ей начать. Не знает, как вернуть в сердце хотя бы веру в себя.
— Что ж, до Чэньсина тебе как до бессмертия, — навис над ней Лунху Чжао.
Мужчина озадаченно потирал подбородок, и по одним только глазам его можно было понять: от неё он ждал большего. И этот разочарованный взгляд вновь ударил по чувству достоинства девушки. Вернее, по тому, что от него осталось.
— Оу? — просветлённая скривилась от боли. — Я ведь не знаю эти ваши сложные техники.
— Для того, чтобы уметь защищаться, не нужно обладать особыми знаниями. С одной базовой техникой ты всегда заблокируешь атаку врага. Сила кроется в самых основах. И мне искренне жаль, что я не научил тебя этому. Оттачивай эти основы, пока не сможешь продержаться в бою с моим учеником до конца.
Лунху Чжао ушёл, взмахнув рукавами. Лёгкая ткань алым облаком взметнулась на мгновение к небу. Лазурному и невероятно глубокому, такому манящему и, вместе с тем, недоступному ей. Уверенно встать на тонкое лезвие и воспарить к самому солнцу — об этом Лу Цайхуа мечтает с самого детства.
Простветлённая медленно приподнялась на локтях. Занятие было окончено. Группа парней торопливо покидала поляну, даже не глядя в сторону девушки.
Больше всего ей хотелось сейчас провалиться сквозь землю и не выбираться оттуда по меньшей мере несколько дней. Вот только желаниям этим не суждено было сбыться. Шанъяо бесшумно возник рядом с ней. Будто материализовался из воздуха. Будто ему сейчас самое время раздражать её своим бесцеремонным присутствием. Без слов он присел рядом с девушкой и протянул ей шёлковый платок с вышитой на нём орхидеей. И, хотя парень не глядел в её сторону, Лу Цайхуа ощущала себя крайне неловко.
— Я не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии.
— Нет ничего постыдного в том, как ты сейчас выглядишь. Ты получила опыт. И вообще, каждый из нас начинал именно с этого.
Хотя просветлённая не смотрела в сторону юноши, она могла поклясться, что он сейчас улыбается. Наверняка снисходительно и с лёгкой, привычной только ему, ноткой озорного веселья. Но это её не задело.
Кто знает, по каким причинам Шанъяо возится с ней. Однако сейчас это не имеет значения. Его присутствие рядом вдруг отозвалось в ней спокойствием. Шанъяо не станет разгонять сгустившийся вокруг неё мрак отчаяния, не поможет ей склеить обломки себя. И всё же она не одна.
Шанъяо сидит подле неё, подняв голову к небу, ласковый ветер играет с его непослушными прядями. И ей достаточно этого.
— Самое главное — идти вперёд несмотря ни на что. И я, и ты, мы все подобны лотосам. Поднимаемся из илистой грязи, пробиваемся сквозь толщу воды и, в конце концов, распускаемся в лучах тёплого солнца.
Положив платок на колени Лу Цайхуа, Шанъяо продолжил:
— Сейчас ты в самом начале пути. Втоптана в грязь. Но в этом суть совершенствования: просто поднимись и продолжай тянуться к свету.
Поколебавшись, Цайхуа подобрала платок и привела в порядок лицо. Слова парня звучали разумно, и просветлённая прекрасно понимала, насколько он прав. И всё же она не могла заглушить свои чувства одним щелчком пальцев. Ей едва удалось унять слёзы, что и говорить о расплескавшемся в душе отчаянии.
В ближайшее время она точно не будет заниматься никаким совершенствованием. Будь она сейчас дома, лежала бы в кровати да набивала живот всем съедобным, что только смогла бы найти. До тех пор, пока огонь убийственных чувств не рассеялся бы в воздухе дымом.
Словно прочитав её мысли, Шанъяо нахмурился, и даже уголки его губ слегка опустились.
— Тебе бы научиться с собой совладать, — в мягком голосе читался упрёк. — Кто же бросается на безоружного с мечом? Тем более в учебном бою.
— Ещё одно слово, и этот сопливый платок окажется у тебя на лице, — буркнула Лу Цайхуа.
Шанъяо рассмеялся. Так, как умеет это делать только он: непринуждённо и естественно, точно весенний ручей разливается в море травы. И смех этот отдаётся в груди необычайным теплом.
Цайхуа поднялась и, поправив свои одеяния, направилась в сторону их с Юцин хижины. Как и ожидалось, Шанъяо решил ей составить компанию. Что ж, она снова не против.
Прохлада бамбуковой рощи впитала в себя боль Цайхуа. На какое-то время она отрешилась от собственных чувств. Свежий воздух охладил её пыл, проник в лёгкие вместе с едва уловимым ароматом надежды и, пусть ненадолго, заставил позабыть о случившемся.
Очертания листьев сливаются в зелёную стену, и этот жизнеутверждающий цвет ей дарит спокойствие. Как ни странно, когда она смотрит на листья, в голове возникает сияющий образ её нового друга. Шанъяо и зелёный — что у них общего? Ответ приходит мгновенно. Достаточно одного взгляда на них, чтобы ощутить в сердце покой.
— Не сердись на Чэньсина, — осторожно начал Шанъяо, когда они прошли половину пути. — Он просто не умеет общаться с людьми. По правде говоря, у него вообще нет друзей. Мрачный тип, не спорю. Только и делает, что занимается собой и истребляет нечисть. Но я не думаю, что он хотел с тобой ругаться тогда на испытании, и уж тем более драться. На самом деле вы друг друга стоите. Владение чувствами — точно не ваше.
Цайхуа замедлила шаг только затем, чтобы позволить Шанъяо с ней поравняться и одарить его убийственным взглядом. Как он вообще может их сравнивать? Проигнорировав выражение лица просветлённой, Шанъяо кивнул на платок, что она держала в руках.
— Решила на память оставить? Тогда, пожалуй, мне нужно что-то взамен. Как насчёт…
— Размечтался, — перебила его Цайхуа. — Постираю и верну.
Воцарившееся между ними молчание нарушало лишь бойкое чириканье птиц. Свободные от всех мирских забот, они наслаждались своей коротенькой жизнью. Ни на что не надеясь и ни о чём не мечтая, они проживали её в соответствии со своими желаниями и волей судьбы. Бессмысленная жизнь. И всё же прекрасная.
— У меня и правда с этим проблемы, — вдруг призналась Лу Цайхуа. — Найти бы поскорее наставника: он бы мне точно помог разобраться в себе. И обучил бы всем-всем техникам. Неужели, мне и вправду придётся теперь книжки читать?
— Слушай, — неожиданно серьёзно отозвался Шанъяо. — Если ты не в силах справиться с этим сама, разве тебя научит наставник? Думаешь, что всё так легко? Что все проблемы за тебя решатся? Многого хочешь.
Подавив мрачный стон, Цайхуа с силой толкнула парня в бок локтем. Напоминание о собственной никчёмности ей точно не требуется. Она и так понимает, что справиться со всем обязана сама. Вот только в данный момент она буквально захлёбывается в океане отчаяния, ощущая себя ничтожной и слабой перед лицом бушующей силы. И силой этой была обычная жизнь. Суровая и беспощадная для всех без исключения.
— Ну ладно, не злись, — парень примирительно похлопал её по плечу. — Я понимаю, как тебе тяжело. Лучше отвлекись от всех этих мыслей.
Какой глупый и очевидный совет. Цайхуа с силой сжала в ладони мокрый платок, и лицо её вдруг растянулось в зловещей ухмылке. Хорошего от неё Шанъяо может не ждать.
— Вот ты меня и отвлечёшь. Или забыл, что задолжал мне желание?
Для убедительности Лу Цайхуа крепко схватила его за запястье. Ускорив шаг до предела, она с той же улыбкой потянула растерянного парня к их с Юцин хижине, опасливо выглядывающей из-за зелёных стволов.
Дверь жалобно скрипнула, будто почувствовав недобрые намерения вошедшей в дом девушки, и с пронзительным звуком захлопнулась. Тишина смешалась с запахом сырости.
Первым, что заметила Лу Цайхуа, войдя в дом, было мокрое от слёз лицо Юцин. Цветочная фея, только завидев подругу, сразу же кинулась её обнимать, и пространство вокруг мгновенно заполнили её завывания. Девчонка рыдала, да так, что Цайхуа ей слегка позавидовала: ей бы тоже хотелось, не стесняясь чужого присутствия, вот так открыто лить слёзы.
— Эй, что случилось?
Юцин шмыгнула носом и, молча отобрав у подруги платок, принялась вытирать им лицо. Цайхуа не успела и слова сказать, лишь кинула быстрый взгляд на Шанъяо и закусила губу. Парень же не пытался сдержаться. Наблюдая за тем, как несчастный платок повторно используется по своему назначению, он засмеялся. Цайхуа лишь прикрыла ладонью лицо. Бедняга Юцин.