Превзойти себя самого. Том 1

Глава 2. Дорога жизни будет полна всевозможных преград, и только путь домой останется открытым навсегда

Просветлённый в алых одеждах выглядел отстранённым. Казалось, он путешествовал в глубинах собственной памяти, заново проживая дорогие сердцу моменты. Тепло светлых чувств читалось во взгляде, с молодого лица не сходила улыбка.

Стоило ему появиться, и Лу Цайхуа, пропустив через себя волны его особенной ауры, мгновенно расслабилась. В душе заискрилась щемящая радость, как если бы после долгой разлуки она встретилась вновь с близким другом.

Это был тот самый бессмертный, покинувший на рассвете речной островок.

Рядом с ним девушка ощущала себя в безопасности, чего нельзя было сказать о младших учениках школы Ли. Не на шутку взволнованные, они начали было оправдываться, однако мужчина бесцеремонно прервал их:

— Где вы видели, чтобы просветлённые убивали друг друга? Похоже, ваш наставник не дал вам достойного воспитания.

Хотя голос бессмертного, подобный спокойным водам реки, лился уверенно и успокаивающе, на учеников школы Ли он оказал иное воздействие. Неуважительное упоминание их общего наставника задело юношей за живое, и оба чуть не задохнулись от возмущения.

Охваченные пламенем гнева просветлённые напрочь забыли об уважении. А осознание, что бессмертный, помимо чтения уничижительных нравоучений, не собирается ничего с ними делать, окончательно развязало им руки. Младший из юношей пренебрежительно фыркнул и, запрыгнув на меч, улетел в то же мгновение. Старший же, во избежание потери лица, сдержанно отчеканил:

— Благодарю учителя Лунху Чжао за наставление. Может ли ученик вернуться к исполнению своих обязанностей?

Так и не дождавшись ответа, он раздражённо взмахнул рукавами. Молнией блеснуло лезвие меча, и силуэт просветлённого затерялся в прохладной лесной глубине.

Лу Цайхуа растерялась. Со столь непочтительным отношением к старшему, с учётом того, что тот являлся бессмертным из клана Лунху, она столкнулась впервые. Неужели в школе Ли и правда закрывают глаза на воспитание?

Размышления девушки прервал мягкий голос:

— А ты, смотрю, всё также плох в бою. А что меч? Почему не защищает тебя?

Поймав на себе полный искреннего сожаления взгляд Лунху Чжао, просветлённая непонимающе нахмурилась.

— Вы это мне?

День постепенно обрастал новыми странностями. Сбитая с толку Лу Цайхуа едва успела сделать шаг назад, когда сереброволосый бессмертный ни с того ни с сего решил подойти к ней вплотную.

— Чёрный тебе, однако, к лицу, — неожиданно хлопнул её по плечу Лунху Чжао. — И ты ни капли не вырос, мой мальчик! Я бы сказал, помолодел даже.

— Что? — ошеломлённо выдохнула девушка.

Мужчина, тем временем, озадаченно покачал головой и, что-то бормоча себе под нос, начал торопливо ходить от дерева к дереву.

Лучи утреннего солнца проливались на землю благодатным теплом. Пробиваясь сквозь кроны деревьев, они оставляли кружево света везде, куда могли дотянуться. Негромкое журчание ручья гармонично сплеталось с птичьими трелями, и лишь мужской голос выбивался из песни природы.

— Одиннадцать, восемнадцать… или двадцать? — Лунху Чжао застыл.

На мужчину будто снизошло озарение. Глаза его округлились, и он, едва слышно ахнув, воздел руки к небу. Всколыхнулись воздушные рукава одеяний, на лице застыла восторженная полуулыбка. Он вёл себя так, словно… «Помутился рассудком!» — заключила Лу Цайхуа.

— Двадцать три! Как я мог забыть?

Алой тенью метнувшись к сосне, бессмертный с боем отодрал от неё шипящего зверя. Это был тот самый трёхцветный упитанный кот, с появлением которого и начались злоключения девушки.

— Его-то я и искал, — объяснил Лунху Чжао и обратился к коту, — Двадцать три, ты такой непослушный.

Лу Цайхуа тихо вздохнула. Неожиданно навалилась усталость, и мир перед глазами предстал в неестественно ярких цветах. Конечности, налитые тяжестью, захлестнуло ломящей болью: не сказать чтобы сильной, но весьма ощутимой для того, чтобы захотелось как можно скорее оказаться в кровати. Девушка с трудом подавила зевоту. Огонь любопытства погас, и холодная волна безразличия заполнила разум. Надо скорее добраться до дома.

— Благодарю почтенного мастера за спасение, — Цайхуа отвесила глубокий поклон.

Бессмертный в ответ недоумённо вскинул брови:

— К чему все эти церемонии? Кстати о церемониях: на днях ученик принёс мне изумительный чай. Заходи, как будет время. Вместе им насладимся. Заодно с Чэньсином познакомишься.

Мужчина ей подмигнул и тут же бесследно исчез, растворившись в шёпоте встрепенувшихся листьев. Поднявшийся ветер растревожил и мысли Лу Цайхуа. Отчего-то ей показалось, что в глубинах души просветлённого затаилась глубокая, как звёздное небо, печаль.

Тёплый пар поднимался от крыш деревенских домов, и небо над ними, без единого облачка, постепенно утрачивало утреннюю нежность оттенков. Поселение, в котором жила просветлённая, хотя и считалось деревней, по размерам походило на небольшой городок. Однако в сравнении с другими населёнными пунктами, расположенными у горы Лунхушань, оно неизбежно казалось скромным и маленьким.

Чисто выметенные улицы хорошо просматривались с южного склона горы. Отсюда же можно было услышать и звуки суона, которые в последнее время часто раздавались в деревне. И сейчас, вновь настигнув Лу Цайхуа, они заставили её содрогнуться.

Опять кто-то умер. Столкнуться с похоронной процессией девушка не хотела. И до тех пор, пока на главную дорогу не вынесли покойника, у неё был шанс избежать нежелательной встречи. Но запрыгнуть на меч и добраться до дома за считанные мгновения она не могла. И дело было не в мече, а в самой Цайхуа.

Даже поднявшись на вторую ступень совершенствования, она не смогла установить с ним особую связь. Сколько девушка ни пыталась пропустить свою ци через металл, всё было тщетно. Духовное оружие, созданное для массового уничтожения тьмы, в руках Цайхуа теряло прежнюю мощь и становилось обыкновенным мечом. Одним из сотен и тысяч, которые пылились в оружейных лавках без дела лишь потому, что не были способны навредить даже мелкой нечисти. Чего и говорить об использовании их для других целей.

Лу Цайхуа уже много лет горела желанием разобраться в проблеме. Увы, наставник Чжуаньцзэ так и не смог помочь ей овладеть духовным оружием, поэтому за советом она отправится в школу Чэнсянь.

К моменту, когда Цайхуа сбежала со склона, толпа людей в белом, непрерывно рыдая и охая, выплеснулась за ворота. Сопровождаемые шлейфом разбрасываемых жертвенных денег люди медленно двигались по направлению к кладбищу.

Девушка старалась на них не смотреть. С темой смерти её связывали сложные отношения, и каждый раз, когда Цайхуа доводилось столкнуться с ней напрямую, в душе её поднимался протест. Слишком больно было думать о том, что однажды она потеряет самых близких на свете людей.

Несмотря на то, что похоронная процессия осталась далеко позади, щемящее душу звучание суона по-прежнему гуляло по улицам, распугивая и без того редких прохожих. Источник звука сразу бросался в глаза. Старика, облачённого в траур и сидящего в центре дороги, казалось, ничто не заботило. Никого не замечая вокруг, он самозабвенно играл на инструменте одну и ту же мелодию. Кто он и откуда, девушка не знала и выяснять не хотела, а потому лишь ускорила шаг. До дома оставалось всего ничего. Скоро она отдохнёт от столь богатого на события дня.

Когда Цайхуа прошла мимо незнакомого старика, звуки суона неожиданно стихли. А затем кто-то потянул её за рукав.

— Смерть твою вижу, молодой господин, — раздался над ухом вкрадчивый голос.

Лу Цайхуа отшатнулась. Глаза старика, подёрнутые дымкой безумия, казалось, глядели в самую душу. Ощущая, как внутри всё немеет от холода, девушка попыталась выдернуть рукав из его рук. Вот только узловатые пальцы, крепко схватившись за ткань, вовсе не спешили её отпускать.

— Причина же смерти — те, кого любишь.

Стоило прозвучать этой фразе, как Лу Цайхуа окончательно утратила самообладание — видимо, сказалась усталость. Но на сей раз не страх поглотил её душу. Вспышка гнева затмила сознание, обжигающе горячей волной пронеслась по духовным каналам. Старый дурак, ещё смеет говорить ей такое!

— Чушь! — Цайхуа наконец оттолкнула его. — Ты даже от парня не смог меня отличить, а уже на будущее замахнулся. Не получишь от меня ни капли энергии!

В окрестностях горы Лунхушань за последние несколько лет стало неспокойно. Просветлённые из школы Ли всё реже наведывались в поселения, а потому нечисть начала заметно наглеть. Проникая в жилые дома, демоны пакостили, подпитываясь негативной ци жертв, и даже захватывали души слабых и лишённых воли людей. Вот и сейчас девушка была уверена в том, что перед ней стоит одержимый. Но если он таковым не являлся, его разум определённо подвергся воздействию тёмной энергии.

Низшие демоны в простонародье звались паразитами. Выбрав жертву, они превращали её жизнь в настоящий кошмар, и, стоило той попасться на крючок: разозлиться, исполниться ненавистью, поддаться низменным соблазнам или отчаяться — как довольная нечисть уже поглощала их ци.

Кроме просветлённых никто не мог видеть демонов, выходцев из Мрачного чертога. Но если им удавалось поселиться в человеческом теле и даже полностью его подчинить, с ходу это понять удавалось только опытным мастерам, достигшим в совершенствовании не иначе как уровня земного бессмертия. Исключения составляли лишь случаи, когда в человеке скрывался древнейший из демонов. Окружённый ореолом тёмной энергии, он оставлял её след везде, к чему прикасался, и тогда даже у начинающих просветлённых не возникало сомнений, с кем именно они имеют дело.

В случае с обезумевшим стариком Цайхуа могла руководствоваться только догадками. Однако, независимо от того, как на самом деле обстояли дела, ей следовало проявлять осторожность. Достав из-за пазухи защитный талисман, она окутала его светлой энергией и бросила в сумасшедшего.

Тот лишь тихонько хихикнул и, чуть не выронив из рук свой музыкальный инструмент, поспешно увернулся от жёлтого прямоугольника бумаги.

— Здесь все умрут! Все! Все! Все! — хриплый смех разнёсся по окрестностям, и старик, развив огромную скорость, унёсся восвояси.

Девушка стиснула зубы. Чтобы достигнуть третьей ступени совершенствования, ей нужно научиться держать себя в руках. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Цайхуа сконцентрировалась на своих духовных каналах и, после того как циркуляция ци в них стала размеренной, продолжила путь.

Краешки губ зацепила усмешка. Всё-таки забавно, когда люди принимают тебя за мужчину. Согласно общепринятым меркам, Цайхуа была вполне симпатичной: в меру высокой, с приятными и немного наивными чертами лица. Сомневаться в том, что она является девушкой, по меньшей мере было бы странно. Однако, время от времени, просветлённая сталкивалась с обладателями безукоризненной логики. Только завидев её, облачённую в мужские одежды, они принимали её за хрупкого юношу и, твёрдо уверенные в своей правоте, обращались с ней соответственно. Впрочем, такие ситуации её ничуть не смущали. Важно было лишь то, что в своих одеяниях она ощущала себя уверенно и свободно.