Превзойти себя самого. Том 1

Глава 14. Чем больше ты сможешь узнать, тем лучшее будущее себе обеспечишь и избежишь многих проблем

Цайхуа отдёрнула руку, и наваждение бесследно растаяло в чуть потускневшем сиянии ци. Свет, исходящий от шара, сделался мягким. Теперь он освещал только центр нефритовой залы, позволив белым высоким колоннам, окружавшим её по периметру, укрыться в тени.

— Я…, — Цайхуа растерянно скользнула взглядом вокруг.

Юйчжоу исчезла, словно её здесь и не было. Словно всё это время она была плодом фантазии Лу Цайхуа, как и голоса мужчины с ребёнком, как и эта манящая, захватывающая дух, энергия шара.

— Я не знаю. Правда не знаю. Оно само как-то.

Тай Циньюэ оставалась спокойной. Как если бы сейчас не она застукала Лу Цайхуа на вершине Тайшань, в самом сердце обители бессмертных. Резкие тени, что легли на лицо главы школы, казалось, пропитывали его ещё большей суровостью: непреклонной, но справедливой. Женщина хранила молчание. Было понятно — такой ответ её ничуть не устраивал.

— Я нарушила правило, — честно созналась во всём Цайхуа. Отрицать очевидное, как и пытаться себя оправдать, просто не было смысла. — Я знала, что Вы меня сюда не пустите, но именно здесь я оказалась случайно. Не разглядела в темноте библиотеку, вот и забралась сюда.

Если Циньюэ и не поверила ей, то виду не подала. Глаза её, по обыкновению, не раскрывали секретов бесстрастной души. Коснувшись запястья насторожившейся девушки, она о чём-то ненадолго задумалась, и тонкие брови её сошлись к переносице. Пальцы женщины были холодными, почти ледяными, но прикосновение их было лёгким и невесомым настолько, что на миг Цайхуа показалось, будто на кожу её опустилась легкокрылая бабочка.

— Зачем тебе библиотека бессмертных?

— Хотела найти книгу о духовных сущностях, — соврала Цайхуа быстрее, чем успела подумать, и тут же прикусила язык. Опрометчиво. Эта книга ведь вполне могла оказаться в ученической библиотеке. А если так, женщина обязательно заподозрит неладное.

— И зачем она тебе?

— Мне стало интересно, могут ли духовные сущности принимать человеческий облик?

Тай Циньюэ, отпустив запястье ученицы, молча взглянула на неё. И пусть за этим взглядом, странным и будто стеклянным, нельзя было прочесть мысли женщины, Цайхуа интуитивно почувствовала в нём нечто большее. Необъяснимо важное и при этом таящее в себе лёгкий привкус опасности.

Это ощущение заставило девушку пожалеть обо всём, что она уже успела сказать. Проклиная свой длинный язык, наверное, уже в тысячный раз, Цайхуа продолжила открыто смотреть в лицо главы школы. Теперь остаётся идти до конца.

— Не могут, — вдруг ответила Циньюэ и развернулась к выходу из залы. По ровной спине струился белоснежный шёлк лёгкой накидки. — Все души лишаются воспоминаний, когда выходят из тела. А затем они могут принять только форму животного.

Цайхуа последний раз взглянула на сияющий шар. Его мягкий свет по-прежнему манил её, молил прикоснуться, хотя бы на миг погрузить пальцы в тепло этой ци. Но девушка только вздохнула и, пока главу школы Чэнсянь окончательно не поглотил мрак коридора, торопливо побежала за ней.

Она ещё вернётся сюда, и поможет Юйчжоу разобраться с чем бы то ни было. Если конечно, это не ей недавно пытались помочь…

— Наставница Тай, — обратилась к женщине Лу Цайхуа. — Позвольте задать вам вопрос?

Даже в такой ситуации, когда лишний раз заводить разговоры не следовало, она продолжала удовлетворять своё любопытство. Казалось, сейчас она ходит по тонкому льду, рискуя вот-вот провалиться в тёмную бездну. Однако, ещё при обучении у старого наставника Лао, девушка поняла одну нехитрую истину: чем больше ты сможешь узнать, тем лучшее будущее себе обеспечишь и избежишь многих проблем.

Не дождавшись ответа, Цайхуа продолжила:

— А может быть такое, что душа сохранила воспоминания и не превратилась в духовную сущность?

Женщина замедлила движение, точно задумалась: стоит ли ей отвечать на вопрос, и что за этим последует в будущем.

Стены вокруг, пустые и мрачные, излучали призрачный свет. Но отчего-то он больше не отзывался на шаги просветлённых, безжизненно замер, навсегда отделившись от гулкого эхо их поступи.

Время продолжало растягиваться, мучительно давить на сознание: без того воспалённое и чрезмерно уставшее. Спёртый воздух застревал ещё в горле, вызывая желание как можно скорее оказаться снаружи. Всё вокруг стало похоже на сон. Липкий и вязкий, как тесто.

— Человек умирает, теряет воспоминания и, если ему повезёт, становится духовной сущностью, — тихо заговорила Циньюэ. — Что касается нас, после смерти душа просветлённого переселяется в меч. Воспоминания она сохраняет, но в мире смертных не задерживается. То, о чём ты говоришь, невозможно.

— Но, — Цайхуа продолжала стоять на своём. — Разве душа просветлённого во всех случаях поселяется в меч?

Тай Циньюэ обернулась и окинула девушку своим непроницаемым, но, вместе с тем, таким многозначительным, будто оценивающим взглядом. Вверх по спине пробежал холодок.

— Не во всех, — голос женщины прозвучал неожиданно резко. — Если меч уничтожен, душа просветлённого, который не успел вознестись, становится духовной сущностью и остаётся жить в мире смертных. Без воспоминаний.

Цайхуа сделала медленный выдох и, приготовившись к самому худшему, осторожно спросила:

— А если меч уничтожен, но всё-таки душа просветлённого не превратилась в духовную сущность и сохранила воспоминания?

Женщина остановилась окончательно. Нервно сглотнув, Цайхуа чуть прикрыла глаза и усилием воли подавила поднявшийся внутри страх.

Она обязана разобраться, что из себя представляет Юйчжоу. Хотя бы одна тайна должна оказаться раскрытой, и тогда девушка сможет уверенно двигаться дальше.

Цайхуа чувствовала: должно быть что-то ещё. Эфемерный, едва различимый вопросительный знак скрывался в самой интонации наставницы Тай. Существовала некая тайна, неуловимая, но в то же время толкающая Лу Цайхуа на расспросы. И она слушала свой внутренний голос, продолжая тянуть за разные нити этого странного, как паутина, причудливого разговора. Лишь бы узнать чуть больше того, что уже и так всем известно.

— Наставница Тай, простите меня за бестактность, — как можно искреннее извинилась девушка. — Может, простым ученикам вроде меня такое знать не положено, но мне и правда важно разобраться в этом вопросе. Я даже рискнула и без разрешения пришла сюда. Я понимаю, что заслужила наказание, и готова его понести. И всё же прошу вас ответить. Больше мне некого спрашивать.

Закончив последнюю фразу, девушка вдруг вспомнила Шанъяо. Уж его-то она может спросить когда и о чём ей будет угодно. Этот парень, судя по всему, немало лет провёл среди просветлённых, впитывая сразу те знания, что недоступны для прочтения в книгах. Он знал даже то, о чём ей никогда не рассказывал старый наставник Чжуаньцзэ. Однако на этот вопрос Шанъяо вряд ли найдёт что сказать. А оставаться и дальше в неведении она просто устала.

Цайхуа уже не надеялась на продолжение беседы, как вдруг Тай Циньюэ заговорила на удивление тихим надтреснутым голосом:

— Я ни о чём подобном не слышала. О сохранении воспоминаний уж точно. Но, кто знает, может быть это возможно. Есть и ещё кое-что. Если душа просветлённого не переселяется в меч, она может найти приют в другом теле.

— Перерождение? Разве это возможно? — ахнула девушка.

— Да. Если использовать технику сплетения душ. Когда две души связаны, не важно, сколько раз будет умирать любой из этих двоих. До тех пор, пока один человек продолжает жить на этой земле, второй будет к нему возвращаться.

Цайхуа ошарашенно пыталась принять свалившиеся на голову новые сведения. Конечно, эта информация была для неё бесполезной, но о таком волнующем воображение и, вместе с тем, до мурашек пугающем факте она узнала впервые. Впрочем, девушка была готова поклясться, что о технике сплетения душ знают лишь единицы. До этого разговора Лу Цайхуа была абсолютно уверена: после смерти пути назад нет. Просветлённые возносятся в Небесное царство, переселяются в меч или же, как и все достойные обычные люди, обращаются духовными сущностями. Но перерождение? Нет. О таком она слышит впервые.

— Сплетение душ — утерянная техника, о которой все давно позабыли. О ней знал один мой отец. И то, узнать ему удалось по случайности, — будто прочла её мысли Циньюэ.

Шумно вздохнув, так, что это услышала Лу Цайхуа, она на мгновение сжала кулаки и продолжила идти вперёд. Быстро, стремительно, словно пыталась как можно скорее от чего-то сбежать. От чего-то тяжёлого, страшного и необъяснимо болезненного.

— Ваш отец — Тай Хуэй? — уточнила девушка, припомнив беседу с учителем Чжао.

Циньюэ ускорила шаг и кивнула. По крайней мере так показалось Лу Цайхуа.

— Но зачем вы мне рассказали про технику?

— Я рассказала всё мне известное, чтобы ответить на твой странный вопрос. Как видишь, даже исключение из правил отлично от того, что ты пыталась узнать.

Остаток пути они прошли молча. Мысли Лу Цайхуа были заняты размышлениями над поведением наставницы Тай: так легко получить от неё все ответы она не рассчитывала.

Тай Циньюэ поступала в соответствии со своими интересами, о которых Цайхуа не решалась предположить даже в смелых фантазиях. Всё, что касалось этой загадочной женщины, вызывало в ней опасение. Но вместе со страхом, затесавшимся в глубинах души, девушка не могла не испытывать к ней уважение. Если всё так, как ей рассказал Лунху Чжао, эта женщина потеряла сестру и навсегда рассталась с отцом. Но даже оставшись одна, Циньюэ заняла пост главы школы и продолжила двигаться дальше. Её духовная энергия, граничащая почти что с божественной силой, завидное самообладание и прочный внутренний стержень заставляли Лу Цайхуа восхищаться.

Когда они наконец-то вышли наружу, на горизонте уже занимался рассвет. Чистое небо, точно огромное хрустальное озеро, отражало в себе мечты Цайхуа. Обратившись россыпью сияющих звёзд, её заветные желания, все тайные надежды мерцали на этом огромном светлеющем куполе. Этот тусклый, но такой настоящий и привлекательный свет проникал в самую душу, поднимал с её потаённых глубин несокрушимую уверенность в будущем: однажды Цайхуа встанет на меч, и, воздев руки к небу, дотронется до каждой из звёзд.

С наслаждением вдохнув свежий воздух, девушка улыбнулась. Ночное приключение рассеялось в густом клокастом тумане, скользящем у кромки небес. И она сама, Лу Цайхуа, будто парит среди облаков, касается их дрожащими пальцами, оставляет на них отпечатки неразгаданных тайн.

— А теперь по поводу твоего наказания, — вернула её на землЮциньюэ. — Сегодня вечером ты отправляешься на обход города Тай.

***

Несмотря на раннее утро, в учебном зале царило оживление. Стоило Лу Цайхуа зайти в это наполненное гулом помещение, как к ней сразу же подбежал Шанъяо: как обычно взъерошенный, с широкой улыбкой и весёлым огнём в карамельных глазах. Без церемоний и даже приветствия, он схватил девушку под руку и потащил в сторону стола учителя.