Академия Дивинат, или Принцесса для Темного

10. Отработка. Деймон

Сорвался. Вот так глупо… При виде ее раскрасневшихся щек и смущенной улыбки, посвященной этому плутоватому стихийнику.

А ведь так стойко держался… эм-м… четыре дня. Это был успех.

Адептку я практически не видел. Пару раз попадалась на глаза в столовой и библиотеке. Изредка замечал издалека, как она мчится по галерее, явно спеша на урок. Она с максимальной для нее серьезностью подошла к нашему уговору. Хотя я был уверен, что на занятиях она больше дремала, чем слушала. Но все же присутствовала.

В какой-то степени я был этому рад. Исключительно потому, что она меньше стала мелькать перед глазами и отвлекать меня от своих непосредственных обязанностей. Глубоко в душе я надеялся, что она наконец-то заведет полезные знакомства, переключит свое внимание с меня на других.

И по сути так и случилось. Она разговаривала с другим. Смеялась. Посвящала ему свою улыбку.

Я должен был выдохнуть с облегчением. Но — сволота такая — облегчением и не пахло!

Все, что чувствовал, это сильное жжение в груди. Как будто меня облапошили. Как будто увели мое прямо у меня из-под носа.

Проклятье. Я что, ревную?

Нет. Я ведь готов был уйти сразу, как заметил ее. Да, с бушевавшей внутри злостью. Да, с желанием разрубить надвое тренировочный манекен, представляя на его месте треклятого Даррена. Но все-таки намеревался уйти и оставить себя и ее в покое.

А она смутилась — пожри ее, Хаос, — и удерживающая меня цепь рассыпалась прахом.

И что мне теперь с ней делать? Нет, есть, конечно, пара вариантов… Но я запер их во тьме и зарекся даже не думать об этом.

Какая к черту отработка? Единственное, что она должна была сделать, это отдраить туалеты. Но вроде как с этим справилась адептка Эдельте… Уверен, Диана заставила ее в одиночку вылизать туалетные комнаты до блеска. Не знаю, каким образом и какими угрозами она этого от нее добилась, но туалеты были чисты и наказание себя исчерпало.

И сейчас на ее счету — что просто поразительно! — не было ни одного промаха, за который можно было назначить отработку. Ну, если не учитывать старые грешки…

— За что я должна отработать? — подала она голос, когда мы вошли в аудиторию.

Черт его знает за что.

Но не могу же я отпустить ее после того, как с таким остервенением вырвал из лап адепта? Вообще не могу.

— Покажите мне конспекты, которые вы вели на моих занятиях, — сказал решительно, повернувшись к ней.

И чуть не обомлел от сверлящих меня глазищ и от того, как она с задумчиво-хмурым видом покусывает нижнюю губу. Так и захотелось дотронуться до этих розоватых губ, слегка оттянуть и услышать свое имя…

Заложил руки за спину. На всякий случай.

— Конспекты? — уточнила, переплетя между собой пальцы. — Я не вела…

— Отлично! — выдал с энтузиазмом. Она аж отшатнулась, округлив и без того большие глаза.

Взял со стола записи одного из адептов, бросил на парту и добавил:

— Перепишите все термины, определения и формулы. Здесь и сейчас. Тетради оставьте на столе, аудитория закроется сама после вашего ухода.

Я уже хотел выскочить, бросив ее наедине с конспектом и проклятиями, которые она наверняка произносила мысленно по отношению ко мне.

Но она задержала, нагло перегородив путь своей маленькой фигуркой.

— Это обязательно, магистр? — улыбнулась в своей манере.

Это обезоруживало. Абсолютно всегда. Я ощущал себя голым перед ней и лишенным магии, стоило улыбке озарить это хитрое личико.

— Разумеется, — произнес слегка глухим, но по-прежнему твердым голосом.

Однако ей этого хватило. Всего лишь одного шаткого, неуверенного звука в моем голосе, выдавшего меня с потрохами. Вряд ли она догадывается о слабости, которую я к ней питаю, но знает точно, что может вывести меня из равновесия. И нахально этим пользуется.

— Может, лучше выпьемчаю?

Чай? Где-то я уже слышал это.

Не успел разбить ее замыслы в пух и прах: она безжалостно приблизилась, деря своим ароматом ноздри. Близко. Опасно близко.

Втянул в себя воздух, пропитанный ее особым запахом, и чуть не сорвался. Чуть не прижал ее к себе. Чуть не потянулся к губам. Чуть не забыл про все на свете и не решил выпить с этой искусительницей чертов чай.

Вовремя остановил: ткнул ей пальцем в лоб, не давая стать еще ближе. Ее это изумило, а меня покоробило. Палец, серьезно? Я с ужасающей ясностью осознал, что могу позволить себе коснуться ее только пальцем. Но этого могло быть достаточно, чтобы свести меня с ума. И ее, возможно, тоже…

Резко отшатнулся, дернулся к двери, выдав:

— У вас много работы, адептка.

— У меня же окно! — воскликнула возмущенно. Кажется, первый план по совращению ректора-идиота провалился, и она решила одержать победу иным способом. — Почему я должна делать это прямо сейчас?

Сколько же усилий понадобилось, чтобы подавить желание показать, за что и почему она должна была это сделать. И хотя я смутно понимал, что она не виновата в том, что меня к ней тянет (хотя это наглая ложь, еще как виновата), я все равно желал схватить ее, усадить на стол, сорвать одежду и…

И, в общем-то, нельзя.

— Потому, — выдохнул первое приличное слово, которое пришло на ум, и вышел в коридор с такой тяжестью в груди, что она едва не затянула меня обратно в кабинет.