Академия Дивинат, или Принцесса для Темного

31. Королева и принцесса. Диана

Я умудрилась проснуться первой, чему несказанно обрадовалась. Есть шанс не сгореть под пристальным взглядом Деймона.

Выпутавшись из медвежьих объятий, надолго скрылась в ванной. А когда вышла, мужчины в постели уже не было. Я застала его внизу, завтракающим в пустом зале. Молча присоединилась к нему, и весь завтрак прошел в таком же странном, неловком — но, похоже, только для меня — молчании.

Деймон выглядел совершенно спокойно, точно ночи, оставившей неизгладимый отпечаток в моем сердце, попросту не было. Такое спокойствие нервировало, пугало и огорчало одновременно.

Нервировало потому, что я тоже старательно делала вид, что все в порядке, но в отличие от него у меня получалось плачевно. А пугало из-за того, что где-то на подсознательном уровне я понимала: эта ночь может ничего не изменить ни в его жизни, ни в моей.

Мне не место рядом с ним, как и ему не место рядом со мной. Это и огорчало. Я боялась, что он сделает вид, будто между нами ничего не происходит, и отдалится. Ведь как ни погляди, это казалось самым легким, хоть и более болезненным, вариантом: выстроить стену, отделив от себя потенциальный источник бед.

А я запросто могла стать таким источником.

После завтрака мы решили незамедлительно вернуться в академию. Меня захлестнуло страшной волной обиды, когда он прижал мое напряженное тело к себе, готовясь переместить нас. Эти объятия чудились последними, и меня упрямо не отпускал страх, что по возвращении я не увижу своего Деймона — таким, каким он для меня стал, — а встречу ледышку-ректора, который сразу же поспешит укрыться треклятым Уставом.

Но этот страх растаял вместе со мной, когда мужчина, прежде чем телепортироваться, неожиданно легко коснулся моих губ своими. Словно чувствуя мою тревогу. Словно успокаивая.

И как же я была благодарна ему в этот момент за нежную улыбку, заменившую на мгновение кислород…

Но мое маленькое счастье и чувство полной безмятежности продлилось недолго. Уже у ворот академии на нас налетел магистр Бертингер с таким свирепым видом, точно готов был прибить одного из нас за пару секунд. Не хотелось попасть под горячую руку, поэтому я, сама того не осознавая, дернулась за спину ректора.

— Куда вас двоих Хаос забросил? — цедит магистр, крепко сжимая в руке жезл.

— В чем дело? — тут же спрашивает Деймон и внаглую берет меня за руку, чем ошарашивает не только меня, но и беднягу Бертингера.

У того взгляд сразу изменился, стал каким-то более осознанным, а брови тем временем поползли на лоб. Но — к моему удивлению — он быстро взял себя в руки. Слишком быстро. Будто все прекрасно понял и в словесных объяснениях не нуждался.

— Дело в Церрии, — бросает холодным тоном, и меня тотчас пронзает невидимыми иглами ужаса. Дей, без сомнения, почувствовал это — сильнее сжал ладонь. — Со вчерашнего дня мне проходу не дает. Все родители разъехались, а она со скандалом настояла выделить ей комнату и заявила, что не покинет академию, пока не увидит свою дочь.

Бертингер покосился на меня, одним тяжелым взглядом намекая, что это я виновата в его скверном настроении. А по мне, так у магистра Винстана Бертингера, лучшего друга ректора, всегда паршивое настроение…

— Как интересно, — что-то обмозговав, произнес Деймон. — Такой повышенный интерес к своему ребенку, на которого ей до вчерашнего дня было наплевать, слегка озадачивает.

Магистр и ректор скрестили взгляды, и на секундочку у меня родилось чувство, что между ними завязался немой диалог. Они явно что-то знали и понимали происходящее лучше меня, но делиться своими мыслями были не намерены.

— Где она?

— Во дворе. — Бертингер раздраженно передернул плечами. — С раннего утра там. Разбудила меня, до угроз опустилась. А я что могу сделать? Я не гончая Хаоса — найти сбежавших ректора и адептку не в состоянии.

Боги, и вот почему грубо вела себя Церрия, а стыдно теперь мне?

Впрочем, такое ее поведение давно стало привычным. Она любит разбрасываться угрозами налево и направо, даже если эти угрозы никогда не воплотятся в жизнь. Но магистр Бертингер все равно не заслужил терпеть самомнение моей матери.

— Спасибо, Винс, — сказал Деймон и, дернув меня за собой, направился к запорошенной снегом тропинке, ведущей на задний двор.

— Можно я сама? — спросила осторожно, заставляя его замереть на углу здания. Повернулся, глянул вопросительно. — Я сама поговорю с ней, ладно?

Невероятно сложно оказалось уследить за меняющимися эмоциями на его лице. То ли удивление, то ли несогласие… А после вроде гнев и раздражение, но в конце концов кроткое смирение.

— Хорошо, — сдался он под моим умоляющим взглядом.

Ненадолго, наверное. Но надеюсь, этого хватит, чтобы королева Дерил-де-Лоя удалилась, не задев ректора гневным потоком не самых красивых слов. Я должна пойти одна. Должна встретиться со своим страхом лицом к лицу без его присутствия. Не хочу больше втягивать его в свои семейные проблемы. Он останется безучастным, что, конечно, идет вразрез с моим изначальным планом, а я останусь без возможности вернуть трон.

Я так решила. Так и никак иначе. Это слишком подло даже для моей пропитанной эгоизмом натуры — продолжать использовать его в личных целях после его признания, после того, как я поняла, что и сама испытываю к нему самые нежные из всех моих чувств.

Меня не покидало желание изменить что-то в своей жизни. Может, мне и не нужна корона… Я начну все заново, без страха вернуться к суровому прошлому. И возможно, именно Деймон составит мне компанию.

— Я буду поблизости, — ставит перед фактом, и я мгновенно отвлекаюсь от грез. Хочу отдернуть руку, но он крепче сжимает ее и внезапно подносит к губам. — Ты под моей защитой, Диана, — мягкие нотки в его интонации обволакивают меня, как одеялом. — Если ты не пожелаешь больше говорить с ней, скажи мне, и я выставлю ее за ворота академии.

— Боюсь, в таком случае она их сломает, — невесело усмехаюсь и вздрагиваю, когда теплые губы прижимаются к костяшкам моих пальцев.

Огромная волна дрожи едва не сбивает мое бренное существо с ног.

— Это ей не поможет.Обещаю.

Еще один преисполненный нежности поцелуй, и я понимаю, что начинаю наивно верить его словам. Это кажется проще всего — довериться ему. Проще, но неправильно.

Когда он отпускает меня и я одна продолжаю путь к беседке, где видна одинокая фигура в черном, тепло его губ остается со мной и согревает, невзирая на чертов мороз, стоящий на улице незримым столбом.

Она почувствовала мое приближение. Конечно, почувствовала…

Поднялась с присущей королеве грацией, обернулась. Наши взгляды встретились, и я ощутила вдруг, как уверенность и чуткие слова Деймона безжалостно ускользают от меня.

— Мама.

Замерла напротив, сцепив перед собой пальцы рук.

Ничего не могла с собой поделать: один взгляд ее бездонных глаз пробирал до дрожи. Сколько бы я ни отрицала, что не боюсь ее, все было очевидно. И она знала о моем страхе. Всегда знала. И всегда этим пользовалась.

— Я… — начала было, но меня резко перебила хлесткая, оглушающая пощечина.

Щека моментально вспыхнула огнем, а к горлу подкатил обжигающий ком унижения и стыда. Сердце яростно забилось в груди, уже и позабыв, как жестоки удары матери, как тяжела ее тонкая, изящная на вид рука.

— Я воспитывала свою дочь как принцессу, а не как одну из тех шлюх, что согревают постель Бекфорда, — произносит с такой же резкостью, какой обладают ее затрещины.

С этими словами из-под ног словно земля ушла. И в образовавшуюся яму канули все мои надежды и мечты.