Академия Дивинат, или Принцесса для Темного

56. С возвращением. Диана

На Этой стороне было холодно.

Ужасно холодно. Холоднее, чем в Ледяных Пустошах, но в отличие от них здесь не так пусто. Безликие души и монстры, каких не встретишь в мире живых, будоражащие сознание своими горящими глазами и оскалом, сопровождали меня на пути к пропасти.

Я была одной из тысячи душ, следующих по последней тропе к полосе, за которой мы потеряемся навсегда.

В детстве Церрия рассказывала мне об этом месте. Ад в настоящем своем проявлении. Неудивительно, что я попала сюда, ведь по своей сути я чернокнижник, приверженец темных сил, с первых дней жизни пользующийся энергией темных богов. За такое не попадают в райские леса.

За такое горят и сгорают. И возрождаются вновь спустя столетия, если руки приговоренного чисты. Я не убивала людей со злым умыслом, но не видела себя очищенной. Мне не нужен был шанс на возрождение, вместо него я желала получить возможность повернуть назад. Позади осталось нечто важное, что-то так и тянуло вернуться, только…

… я не знала,чтоименно.

Часть воспоминаний словно осталась там, за Этой стороной. Я не понимала, почему хочу воротиться, но чувствовала, что это важно.

Очень важно для меня и для кого-то, кто, возможно, остался там. Кого я оставила по своей же воле.

Так горько стало внутри, непривычно и тягостно, что я встала посреди темноты как вкопанная. Мимо проплывали сизые дымки, проходили насквозь, пуская холодок по коже, а я изо всех сил заставляла себя обернуться. Тело не слушалось, налившись чем-то тяжелым. Сердце стучало — а разве должно было? — и его стук перемежался с мужским голосом, идущим откуда-то извне.

Шепот становился громче, но по-прежнему оставался неразборчивым. Усиливался, вынуждая сердце биться сильнее. Секунда, вторая. И еще одна…

Это продолжалось бесконечно — я не могла пошевелиться. Но что-то вдруг толкнуло в спину, прошло сквозь меня, и я, резко обернувшись, бросилась назад. Бежала быстро, как только могла, подальше от пропасти и зовущих душ, прямо на голос, не утихающий, ставший неким маяком, который помогает таким же непокорным духам выбраться из этого проклятого места.

Мрак расступался передо мной, пропуская ослепительный свет, распахнулся настежь, подобно громадным дверям, и я замерла, сощурившись и уловив, что мужской голос стал четче и тверже.

Я узнала его и смогла различить слова.

— Что вы здесь делаете, принцесса?

Свет спал с глаз, представляя моему взору внутренности ветхого храма, давно забытого людьми. Они сюда забредали нечасто, а в тот день я и вовсе просидела здесь до самого вечера в одиночестве. Только когда на мир опустились сумерки и через большое окно в конце зала полился призрачный свет, божественную обитель наполнил звук твердых шагов.

Еще один гость. Еще один слабак, решившийся потревожить богов просьбами.

Это первое, что я подумала, стоило незнакомцу спугнуть мое одиночество. Но когда он сел рядом со мной на лавку, когда я встретила его взгляд и меня захлестнуло нешуточное удивление, я отбросила эту мысль как можно дальше.

Он не был слабаком. Я знала его достаточно хорошо, чтобы заявлять подобное.

— Что вы здесь делаете, принцесса? — вновь прозвучал вопрос, и мужчина склонил голову набок, будто в попытке получше разглядеть мое лицо.

Я тогда была растеряна, оттого не спешила с ответом. Выражение лица у меня было до невозможности глупое… В тот день я не видела себя со стороны, но сейчас, наблюдая из тени и за собой, и за мужчиной, как блуждающий призрак, с уверенностью могла бы сказать, что я никогда еще не выглядела такой недалекой, как два года назад, в этом самом храме, когда пришла сюда с единственной целью: чтобы помолиться за свою душу.

— А что могут делать в храме, кроме как не просить богов о милости? — сказала я с притворной уверенностью.

Мне казалось, что я выгляжу решительной и твердой. Но лишь сейчас я поняла, что и в тот раз не смогла скрыться от его проницательности. Он видел меня насквозь. Видел разбитую, отчаявшуюся и ищущую спасения в смерти девушку.

— Верно. — Он едва заметно улыбнулся и воззрился на каменный пьедестал, на котором давно потухли свечи. — И о какой милости вы их просите?

— Чтобы моя смерть была скорой и безболезненной.

Я ожидала, что он тут же посмотрит на меня, но он продолжил сверлить задумчивым взглядом одну из восковых свечей. До тех пор, пока фитиль не вспыхнул ярким огоньком. Следом за ним все свечи в помещении запылали, заливая стены, пол и широкий высокий свод теплым оранжевым светом.

Только после этого мужчина взглянул на меня так тепло и нежно, словно знал всю жизнь.

— Вы решили уйти, даже не прожив и половины времени, которое вам отведено?

Слова, как плеть, прошлись по сердцу хлестко, до боли и слез, неожиданно собравшихся в уголках глаз. Я моргнула, и они тотчас сбежали по щекам.

— Так будет лучше. Для всех, — зашептала еле слышно, но не понимала, почему вообще говорю. Почему язык развязывается сам по себе и слова вылетают, как стрелы с туго натянутой тетивы? — Я устала, Ваше Высочество.

Мои пальцы тут же накрыла широкая теплая ладонь.

— Своим уходом вы окажете недругам огромную услугу. Стоит ли приносить им такую радость?

— Но если останусь, захлебнусь в издевательствах и неоправданно жестоком отношении.

Уже тогда он знал, о чем и о ком идет речь. Он, как и многие аристократы, которые видели меня на званых ужинах и балах, был свидетелем резких слов матери в мою сторону, нещадных пощечин, отвешенных на глазах сотен людей. Он видел мои позорные шрамы на лице и прекрасно знал, что они значат для всех чернокнижников.

Но не знал, что они означают для меня.

— Вы выбираете самый легкий из путей, Диана.

Его ладонь крепче сжала мои похолодевшие, подрагивающие пальцы. Меня захлестнуло новое приятное чувство, которое я не смогла объяснить самой себе словами. Лишь понимала, что началом этого чувства и изменений послужили его близость и слова.

— Он легкий, но неправильный. И о таком пути задумывался каждый хотя бы раз. Но его нельзя выбирать в спешке, не опробовав другие, те, что могут вас осчастливить. Уходить, не приложив максимум усилий, чтобы что-то изменить для себя в лучшую сторону, это слабость, не иначе.

— Зачем вы говорите мне об этом?

Ощутив волну раздражения, я выдернула руку из его мягкой хватки и резко поднялась на ноги.

Как глупо. Почему я тогда так поступила? Стоило принять его помощь, а не отталкивать…

— Что вы вообще здесь делаете? Этот храм давно заброшен, я думала, никто не придет…

— Но я здесь частый гость, — с улыбкой ответил он. Встал со скамьи, нависнув надо мной каменной глыбой. — Не подумайте дурного… Наша встреча случайность, не более. Но, быть может, вам следует благодарить это случайное стечение обстоятельств? Кто знает, на что бы вы решились, если бы мы не встретились.

— Не нужно облачать одно и то же в разные слова, — выдала с неутихающим ни на секунду недовольством. — Я поняла, что вы считаете меня слабачкой.

Я развернулась, чтобы сбежать или просто отойти — уже и не помню, какие мысли посетили меня в тот момент, — но мужчина не позволил совершить глупость, схватив за запястье и настойчиво дернув на себя.

Не успела ни опомниться, ни возмутиться, как мое лицо оказалось в ловушке его горячих ладоней. Он прижал их к щекам, вынуждая меня посмотреть в его глаза.

Я помню это касание. Но до этой минуты не ведала, кто так смело касался моего лица.

— Я не считаю вас слабой, Диана. Никогда не считал. Вы сильнее того, что с вами происходит. Гораздо сильнее всех обстоятельств, что вас так неуклонно ломают.

Дыхание перехватило от осознания, что наши лица находятся в опасной близости друг от друга. Я чувствовала жар его рук, слышала, как он мерно дышит, как бьется его сердце, напоминая мне своим стуком, что жизнь ценна каждый миг, каждую секунду, что я сейчас трачу на раскаяние.

— Не сдавайтесь, принцесса. Пока вы верите в саму себя, любые преграды преодолимы.

Мое сердце замерло, когда он наклонился и ненадолго прижался губами ко лбу.

В тот момент… похоже, именно в тот момент внутри полыхнуло первое особенное чувство, которое спустя два года приведет меня к взаимной любви.

— Будет лучше, если вы забудете, кто вам это сказал. Но сохраните в памяти мои слова. Однажды… я скажу вам их снова.

Я в самом деле забыла его. Забыла, что тот, кто вселил в меня уверенность и решимость для борьбы, был не незнакомцем. Единственное, что он оставил в памяти, это свои вдохновляющие слова, благодаря которым я нашла иной путь. Я начала бороться и желать вернуть права на престол. Я возжелала выйти победителем, но в итоге все равно повернула не туда.

Мое стремление завело бы меня в дебри, накрыло бы эгоизмом до такой степени, что я не смогла бы отличить себя от матери. Но он и в этот раз предотвратил беду, безустанно повторяя, что мне не нужно менять свою внешность и подстраиваться под других, чтобы добиться желаемого.

Стоило умереть, чтобы наконец это осознать.

С этим пониманием измененное Деймоном воспоминание начало терять краски. Наши фигуры, неподвижно стоящие посреди тихой обители богов, расплывались перед моими глазами, становясь нечеткими силуэтами, а вскоре и вовсе распались на мириады частиц.

Нахлынула очередная тьма.

Но в этот раз меня потянуло вверх, и больше я не стала сопротивляться. Закрыла глаза, а спустя недолгое мгновение, ощутив кожей прохладу, вновь приоткрыла. Заморгала, привыкая к свету, отличному от того, что был в воспоминании и на Той стороне, и услышала приятный слуху голос, пронизанный нотками раздражения.

— Сколько раз нужно повторить, чтобы вы запомнили? — Кто-то пронесся мимо меня, и где-то сбоку раздался щелчок. — Ближе к обеду нужно закрывать окна. Ветер в это время поднимается нешуточный, а она, если вы не заметили, без сознания и не может сказать, что ей холодно.

— Простите, госпожа, — прошелестел в ответ еще один незнакомый женский голосок. — Исправимся.

— Свободны.

Хлопнула дверь. Фигура незнакомки долгий миг стояла у окна, а после двинулась в мою сторону. Проясненный взгляд зацепился за длинные белые, как первый снег, волосы, собранные в высокий хвост. Скользнул ниже и встретился с изумленным взглядом ярко-голубых глаз, не узнать которые было невозможно.

Такие глаза увидишь раз и больше никогда не забудешь.

— Кристабель?.. — прошептала чрезвычайно сиплым голосом.

— Наконец-то… — с облегчением выдохнула женщина, опускаясь на край кровати, на которой — как я поняла спустя долгие секунды после пробуждения — лежало мое изможденное тело. — С возвращением, Ваше Королевское Высочество.