Сборник рассказов «ЧУДЕСА ПОД ЕЛКОЙ 2022»

***

Эти строки, написанные неровным детским почерком, пестрящие ошибками, Лена перечитывала энный раз. Прятала листок в чуть измявшийся конверт, вновь доставала, смаргивала непрошенные слёзы, мешающие видеть врезавшиеся в память до каждой буквы слова, злилась на себя и того, кто пропустил незапечатанный конверт. Ей нельзя волноваться. Категорически запрещено лечащим врачом. Правда, он давно не лечил, отнёс случай к безнадёжным и только наблюдал, фиксируя отсутствие изменений, но волноваться всё равно запрещал, чтобы не спровоцировать ухудшение состояния. Стоит признать, причины на то были, нервный срыв пятилетней давности едва не уничтожил все достигнутые на тот момент результаты. Но тогда был повод и серьёзный, теперь же…

Их было много, писем, подписанных детскими руками. Всю вторую половину декабря из груды общей корреспонденции выбирались и складывались в отдельную коробку конверты с адресами: «Деду Морозу», «Лапландия, Деду Морозу», «Великий Устюг (иногда — без Великий, иногда Утюг), Деду Морозу». Какая судьба ждала их после, Лена не знала, не хотела знать. Наверное, откуда-то из другой жизни прорывалась детская вера в сказку, разрушить которую было жалко, не так много осталось у неё от прошлой жизни. И работая на сортировке почтовых отправлений, Лена представляла как невидимые человеческому глазу крошки-эльфы забирают ночью «особенные» письма и везут их адресату на волшебных санях.

Это письмо оказалось незапечатанным. Два тетрадных листочка выпали Лене на колени. Ей бы сразу вложить их обратно, заклеить конверт и отправить в «новогоднюю» коробку совсем не новогоднего вида, серую и скучную, как её настроение. А она зачем-то развернула. Первым был рисунок. Картина. И с этой картины в холод декабрьского дня выплеснулось яркое буйство лета. Там не было людей и домов. Только солнце и цветы. Абсолютно нереальные цветы, цветы-фантазии. Совершенно живые. Потом она рассмотрела и карандашные штрихи, и слегка плывущую акварель, и явную руку ребёнка… Ничто из этого ей не мешало. Рисунок жил, согревал и дарил давно забытое ощущение чистой радости.

А дальше были строчки письма. «Здравствуйте, тётя Снегурочка!». Она читала и улыбалась. Пока не дошла до подарка.

Письмо не отправилось вслед за остальными. Уже неделю оно лежало в кармане куртке и перечитывалось, перечитывалось, перечитывалось…

Доперечитывалась. Маша Иванова и её самый лучший на свете папа прочно поселились в голове Лены, вытеснив все другие мысли. Впрочем, она не возражала. Ничего ценного в своих других мыслях Лена не находила. Ценно лишь то, что касается тех, кто тебе дорог, а в её жизни таких не было. В этой её жизни. Прошлой же жизни не было вовсе. Уже восемь лет не было. От неё осталось лишь имя и то с привкусом чужеродности. Да, именно так она его чувствовала. Своё, но не своё.